Лейтенант Экалу взялась за рукоятку рядом с креслом.

– Я собиралась просить чаю, сэр.

– Я прекрасно чувствую себя стоя, – сказала я, садясь в кресло.

– Да, сэр, – сказала Экалу. Ее лицо было лишено всякого выражения.

Через два часа мы вышли из шлюзового пространства в систему Атхоек. На кратчайшее мгновение, которого «Милосердию Калра» было достаточно, чтобы бросить взгляд на движение вокруг базы Атхоек. Удушливо плоская даже-не-черная тьма исчезла, и возник настоящий космос: внезапная, цельная глубина. Свет, и тепло, и все вдруг реальны, база Атхоек сияет в солнечном свете, сам Атхоек, приглушенно-белый с голубым, а затем это исчезло, стертое удушающей плоскостью шлюзового пространства. Сеиварден и ее Амаат, Тайзэрвэт и ее Бо, уже снаружи, на корпусе, в скафандрах, пристегнутые, в ожидании, вздрогнули от этой яркости, внезапно возникшей и так же внезапно исчезнувшей.

– Ох! – выдохнула Амаат Два. Что-то в этой краткой вспышке реальности и резком возвращении в жуткую тьму вызвало у нее ощущение сбоя в дыхании. Обычная реакция. – То было…

– Я же говорил вам, что это странно, – сказала Сеиварден на корпусе корабля рядом с Амаат Два. Неужели я здесь единственный, кто делал это раньше? Ответа не было.

Ну, помимо капитана флота, разумеется. И корабля. Они точно делали.

Мы делали. Пока Сеиварден говорила, корабль сравнивал то, что он только что увидел вокруг базы Атхоек, с тем, что, по нашим данным, должно было там находиться в соответствии с различными расписаниями и разрешениями на полеты, о которых мы знали. Рассчитывал, что и где окажется через короткий промежуток времени.

– Одиннадцать минут и три секунды, – сказала Этрепа Четыре позади меня в командной рубке. Проговорил корабль в уши солдат, ожидавших на корпусе.

Уровень адреналина подскочил, частота пульса взлетела у всех них. Сеиварден усмехнулась.

– Я не знал, что мне этого не хватало, – сказала она. – Хотя ужасно тихо. Капитан флота обычно все время пела.

– Обычно? – спросила Амаат Два, и все рассмеялись коротко и напряженно.

Зная, что вскоре они окажутся вне досягаемости «Милосердия Кадра», без всякого представления о том, когда и куда мы сможем за ними вернуться, Только Тайзэрвэт знала, почему и сколько это могло продлиться. Именно ей требовалось время для работы.

– Тогда капитана флота было гораздо больше, – сказала Сеиварден. – И голос у нее был лучше. Голоса.

– Мне нравится голос капитана флота, – отозвалась Бо Три. – Сначала – нет, но потом, думаю, я привыкла.

– Да, – подтвердила Тайзэрвэт.

Амаат Четыре сказала:

– Лейтенант, надеюсь, вы не ожидаете, что мы будем петь следующие десять минут.

– О, мне правится эта идея! – воскликнула Сеиварден. Ее Амаат и Бо Тайзэрвэт застонали. – Нам следовало выбрать какую-нибудь песню заранее и отрепетировать ее. С раскладкой на партии, как это делала обычно капитан флота. – Она запела:

Или попыталась. Мелодия в основном звучала верно, но слова были не на радчааи, и прошли десятилетия – субъективно – с тех пор, как она слышала эту песню в моем исполнении. То, что Сеиварден запомнила из слов песни, оказалось сущей бессмыслицей.

– Это песня капитана флота? – спросила Тайзэрвэт. – Не думаю, что я когда-либо слышала, как она ее пост.

– Я слышала, – отважилась вставить Бо Три, – что, когда ее втянули внутрь, знаете, на другой день, она была полумертвой и тем не менее пыталась петь.

– Я в это верю, – сказала Сеиварден. – Мне нетрудно представить себе, что, если бы она думала, что вот-вот умрет, она бы выбрала для этого момента песню. – Две секунды тишины. – Помните, что я вам говорил про карабины креплений. У нас будет не много времени, когда мы снова выйдем из шлюзового пространства.

Мы не хотели, чтобы нас заметили, не хотели, чтобы кто-нибудь на базе – за исключением базы – заподозрил, что могут появиться солдаты с «Милосердия Кадра». МЫ прибудем в систему Атхоек как можно ближе к базе, на кратчайшее мгновение, даже не на секунду, а затем, как только Сеиварден, Тайзэрвэт и их солдаты отделятся, мы снова исчезнем. – Поэтому, как только получите приказ, отстегнитесь и оттолкнитесь, как мы тренировались. Если упустите момент, если карабин не расстегнется или что-то еще, не пытайтесь догнать. Просто оставайтесь на месте.

Последовал ответ хором:

– Есть, сэр.

– Если вы оттолкнетесь не в тот момент и не доберетесь до базы, корабль, вероятно, не сможет нас подобрать. Я видел, как это случалось.

Все они слышали это снова и снова в последние несколько дней.

– Интересно, – сказала Бо Три, – выбирает ли капитан флота песню заранее. Знаете, так, чтобы, если она неожиданно окажется в опасности, ей не пришлось бы беспокоиться о том, какую спеть.

– Не удивилась бы, если так и есть, – ответила Тайзэрвэт.

– Две минуты, – сообщил корабль, который все это время вел отсчет в ноле их зрения.

Сеиварден сказала:

– Я думаю, у нее много песен, они просто вроде как выходят из нее сами по себе. – Тишина. Затем: – Хорошо, одна минута. Возьмитесь за свои карабины и будьте готовы двинуться.

Это был в некотором смысле самый опасный момент всего предприятия. Даже не считая риска неверно рассчитать отправление и оказаться затерянным и дрейфующим где-то невообразимо далеко от судна или любого вида помощи, оставался также вопрос: верно ли корабль рассчитал свой краткий выход в реальную вселенную? В том месте, где мы покинем шлюзовое пространство, могло оказаться что угодно: маленькое, как спасательный отсек, или большое, как грузовое судно. Хотя маловероятно, чтобы корабль упустил в своих расчетах транспортник, все же это было возможным. И даже спасательный отсек представлял бы собой опасность для солдат в скафандрах, вне защиты корабельного корпуса. Или всегда существовала вероятность, что кто-то может увидеть, как мы промелькнули в систему и назад, и ожидает нас.

– По счету, – сказала Сеиварден, хотя, конечно, цифры уже скакали в поле зрения каждого. – Пять. Четыре. Три. Два. Один. Пошли!

Я ощутила тот миг, когда все шестеро оттолкнулись от корпуса.

Свет. Шестеро солдат «Милосердия Кадра» поплыли к базе Атхоек, внезапно оказавшейся в считаных метрах от нас, участок клапанов и трубопроводов, о котором никто никогда далее не думал, за исключением эксплуатационной службы базы. Но Бо Три не справилась с карабином, оттолкнулась, но только натянула свою привязь. Она подтащила себя назад и снова взялась за карабин.

– Замри! – крикнула я ей. Вслух.

В этот миг база Атхоек исчезла, так же как и остальная вселенная, Сеиварден, и Тайзэрвэт, и другие. Мы снова оказались в шлюзовом пространстве.