Вспомнив про какой-то дурацкий журнал, Рогов подошел к мусорному баку и взял сверху свернутую в жгут газету. Журнал ему еще! Пусть «бабки» свои получает и отваливает.

Нужного человека он нашел у склада рынка, куда несколько грузчиков таскали мешки и ящики с овощами и фруктами, которые выгружали из — «Газелей» и «сапожков»-пикапов. Рогов видел его уже, этого «вертухая», как называл охранников в местах заключения в соответствии с лагерными понятиями, когда тот выходил из «Бутырок». Парень от Вахтанга показал его как связника с зеками, коротавшими месяцы и годы на тюремных шконках в ожидании суда и приговора. А к самому Вахтангу обратились за содействием «все честные воры мордовского ИТУ», просили помочь «откинувшемуся» авторитету Рогу в его справедливой мести менту поганому. И Вахтанг не отказал, сказал: поможет. Он всегда за справедливость. Но сам с Рогом встречаться не стал, через помощников нужные сведения передавал. Каждый раз новый помощник приходил: наверное, «законник» показывал, что их у него не счесть, такой он крутой. Ну, насчет «крутого», это хрен с ним, пускай самолюбие тешит, а вот помощь действительно была. Даже людей своих дал, правда, не справились они, мент ловчей оказался. Впрочем, лес рубят… Чего там вспоминать? Своими руками осваивал Рог новую для себя профессию на лесоповале, пока сам не стал авторитетом — за двенадцать-то лет многое можно успеть сделать…

И этот «вертухай» тоже выполнял, как понимал Рог, поручения всесильного, надо понимать, Вахтанга. Как и «следак» в прокуратуре, и другие, вплоть до ответственных ментов. Крупные деньги очень многое могут.

Рог направился прямо к нему. Мужик с бабьим лицом, оттого, наверное, и голос такой мягкий, как у пидора, посмотрел на него, но вида не подал. Чуть позже понял Рог почему: говорил о журнале, а не о газете. С этого и начал, когда Рог пихнул его в жирный бок, а тот непонимающе уставился на него. Михаил отмахнулся:

— Было у меня время искать твой журнал. Ментовка чуть на «хвост» не села. Давай, чего у тебя?

— От Рябого «маляву» ты ждешь? — тихо, словно и не к нему обращаясь, спросил охранник, одетый в обычную одежду.

— Ну…

— А я тебя только по роже признал. Ты у нас когда-то на пересылке был?

— Давно, не важно. Как он там?

— Рябому везде фартово, — хмыкнул охранник. — Держит в руках крепко, не уронит.

— Мели меньше. Где малява?

Охранник отвернулся, и Рогов увидел, что в его пальцах, за спиной, торчит свернутая в трубочку бумажка. Спокойно вынул ее и развернул, ничего не боясь. Охранник дернулся и громко зашептал:

— Ты что, ненормальный? Засветишь!

— Утихни, а чего на словах передал?

— Сказал, что с ментом ты промашку дал. Не мент он, фраерок твой. Зря серьезных людей тревожишь. Сам решай свои проблемы. А фраерок тот Беса одним пальцем уложил.

— Ты сам видел?

— Беса-то? Видел, как валялся.

— Да не Беса — Плетнева!

— Не ори! — строго цыкнул охранник. — Его сегодня освобождают. Следак за ним на всех его свиданках наблюдал. Девка приходила, потом из прокуратуры с врачом.

Рог усмехнулся, адвоката, значит, привели, но только уже не поможет Плетневу никакой адвокат. Он рассчитывал на конкретную помощь Рябого, а тот почему-то отказался даже пальцем шевелить. Не по закону это. Он же, Рог, в большом авторитете, чего, Рябой не понимает? С зоны советов не хочет слушать? Ну, Рябой! Ментам, что ли, продался? Неизвестно, как на зоне на это посмотрят. И что значит, решай сам свои проблемы? Что за предъява?

Пока Рог размышлял, охранник продолжал информировать:

— … потом от Вахтанга пришел.

Рог нахмурился: а это еще что за базар такой?

— И Плетнев сдал ему тебя с братанами. И еще двоих, которых уже в ментовке содержат. А пятого обещал — на выходе. Сегодня выпуливается. Сам приказал передать следаку.

— Ну?! — Рог просто онемел от такой вести. — Его Сам отпустил?

— А кто еще может? Ты, что ль? — ухмыльнулся охранник.

— Ну, ты того… — озлился Рог. — Ладно, иди, разберусь, — и, передавая охраннику деньги, с мрачным сарказмом добавил: — Рябому кланяйся… — После чего повернулся и ушел в помещение склада.

— Буду я еще всякой мрази кланяться… — пробормотал охранник и ушел с рынка.

* * *

Турецкий издалека, стараясь, чтобы его не заметили «собеседники», наблюдал за этой встречей через приспущенное стекло своего «пежо». Выскакивать сейчас из машины и пытаться задержать Рогова не было реальной возможности: ни оружия, ничего другого, а те двое замочат мента без раздумья. Для этих ведь любой, кто против них, тот и мент. Ну, с охранником ясно, видел его в тюрьме Александр Борисович, просто теперь надо иметь в виду. А вот с Рогова нельзя ни на минуту глаз спускать: он должен привести к Ваське. Сперва это дело, самое главное, ну а Рог уже никуда не денется…

Он увидел уходящего на склад Рогова, но не шевельнулся: все внимание было приковано к черной «восьмерке», загнанной между тесно стоящими машинами. Если перед носом поставить «пежо», убийца окажется в западне. Но сейчас еще рано, надо, чтобы он сел в машину.

Охранник тоже ушел, а Рогов все не появлялся. Турецкий начал беспокоиться: почему задерживается? Может, решил пищи прикупить? Но что-то больно долго телится. И Александр Борисович решил сходить и осторожно посмотреть. Пришла вдруг мысль: а вдруг Рог решил бросить краденую машину, которая уже «засвечена», — он же вполне мог об этом узнать от своих информаторов? И тогда — что? Да слиняет на другой, украденной тут же, у рынка! Какая непростительная ошибка!

Он выскочил из машины, «вякнул» сигнализацией и, не скрываясь, поспешил к складу, где сновали грузчики в ярких куртках, очевидно узбеки или таджики, приезжие из Средней Азии, во всяком случае… Может, они обратили внимание на «серого» человека, явно постороннего здесь? Хотя вряд ли…

Они действительно не видели человека в сером костюме, Турецкий им даже фотографию Рогова показал, переснятую из уголовного дела и увеличенную до формата визитки, где тот и нынешний Рогов были, в общем-то, похожи. Грузчики посмотрели, покачали головами: не видели.

— А что, опасный преступник?

— Очень опасный, — ответил им со вздохом Александр Борисович. — И скорый на расправу.

— Тогда чего ж он на воле бегает? — на ломаном русском с иронией спросил один из грузчиков, которому были в принципе до фонаря заботы мента — кто ж еще, кроме них, станет за преступником бегать?

— Оттого и бегает, что ловкий больно, — ответил Турецкий и, внимательно оглядываясь, осторожно вошел в помещение склада…

Александр Борисович не мог знать, что Рог обостренным чутьем зверя почувствовал постороннее внимание к себе и, разговаривая с тюремным охранником, тщательно контролировал окружающую обстановку. Заметил он и синюю машину, которая подъехала и высунулась наполовину из-за «Газели», которую как раз и разгружали азиаты в оранжевых куртках. Но машина не стала разворачиваться и искать, куда приткнуться на стоянке, а застыла, как каменная, и из нее никто не выходил, только водительское притемненное стекло чуть-чуть опустилось. Наверное, не надо быть шибко грамотным, чтобы сообразить, что это ходоки по его душу. И он решил «закруглиться» с «базаром»: «вертухай» уже, считай, «засвечен», вот пусть за ним и бегают, отвлекутся малость. Сам же спокойненькой, независимой походочкой отправился в помещение склада, не без основания полагая, что здесь имеется другой выход.