– Слушаю. Пол, это ты?

– Я, мой дорогой Холмс! Надеюсь, на пенсию ты пока еще несобрался?

– Что у тебя опять?

– Сегодняшний день оказался не такой уж и плохой, Перри!

– Да ну? По мне – так хуже не бывает. Все вверх тормашками,но если и завтра…

– Ты поговорил с клиенткой?

– Да, поговорил.

– Как она?

– Плохо, Пол. Рассказала полиции все, чего не следовало.Если их припрет, они ее не пощадят – постараются навесить убийство высшейкатегории.

– И ничто их не остановит? Почему ты сказал «если ихприпрет»?

– Потому что Гамильтон Бергер предложил ей сделку – смягчитьубийство до непредумышленного в обмен на заявление, что я опускал и поднималшторку в доме Балларда для того, чтобы подать ей сигнал.

– Как это отразится на тебе?

– Статья за лжесвидетельство и тюремное заключение. Но я такпросто не сдамся. Я заставлю их попрыгать на сковородке.

– Как?

– Подведу к тому, что Арлен признается, чего они от неехотели, – снизить наказание в обмен на нужное заявление. Я выставлю ГамильтонаБергера в таком свете, что всем станет ясно – этот многими уважаемый прокурорготов посмотреть сквозь пальцы даже на первостатейное умышленное убийство,только бы засадить меня, лишив при этом адвокатского звания.

– И ты мог бы доказать?

– Я бы вытащил Бергера к свидетельской стойке, а уж тут тыменя знаешь. Если такое произойдет, я ему просто-напросто не оставлю выбора. Либоон вынужден будет признаться, либо начнет врать.

– При условии, конечно, что девушка сказала правду.

– Но подумай сам, Пол, у них на руках почти классическоезаранее спланированное убийство со всеми отягчающими обстоятельствами, и еслиони сведут его до непредумышленного, то никакого другого подтверждения еерассказа мне и не нужно.

– Ну ладно, Перри, а теперь послушай хорошие новости. Париза тобой, я проиграл тебе десять долларов.

– Какие десять долларов?

– Те, что ты поставил на список номеров на листке у Сэккита,если они окажутся номерами банкнотов из числа похищенных.

Мейсон перехватил трубку в другую руку.

– Что? Что ты сейчас сказал?

– Я говорил о списке номеров.

– Откуда ты это узнал?

– Когда мне позвонил Харви Найлз, я рассказал про пленку.Про нашу пленку. Найлз готов биться об заклад, что пленка была в порядке и чтофотограф испортил ее у себя в лаборатории. Случайно или нет – неизвестно, ноНайлз уверен, что нет. По его словам, кто-то знал, куда мы поехали, и фотографакупили.

– А ты что думаешь?

– Не знаю, Перри. Но дело в том, что Харви вспомнил опоследнем кадре на своей предыдущей пленке, помнишь? Ты держал листок в руке,он один раз щелкнул, и пленка кончилась, он стал менять кассеты и тебе ужеотдал не старую пленку, а новую. Короче, вернувшись к себе в лабораторию, онэту свою пленку сразу же проявил, и все получилось. Представляешь, тридцатьшесть кадров – и ни одного не испорчено? Картинки – хоть сейчас на выставку.Томас-Говард-Сэккит-Прим на пляже в компании соблазнительной Афродиты. Есть,как они обнимаются, целуются и даже то, как он ее обнял в последний раз, когдаувидел, что мы приближаемся, и принял нас за полицейских. Тебе тогдапоказалось, что он засунул ей что-то в купальник, и ты был прав, черт подери! УНайлза это все заснято, и если увеличить как следует, то можно различить в рукеСэккита, в той, которой он обнял ее сзади, что-то белое. Он что-то определенноей засунул. Различить нетрудно, потому что там голая спина и ничего больше.Купальник почти отсутствует – вырез от плеч и до самой… ну, ты понимаешь.

– И видно, как он что-то ей кладет?

– То-то и оно.

– И видно все номера на последнем кадре?

– Да, Перри.

– Ты их проверил?

– Само собой. И все номера, опубликованные в газете, есть вэтом списке на листке Сэккита.

– Значит, листок настоящий.

– Получается, что так.

– Но как Сэккит его достал? Ничего не понимаю.

– В том-то и вопрос, Перри. Сейчас ты можешь поставить всюполицейскую службу с ног на голову, если сообщишь им, что у Сэккита был этотсписок.

Мейсон немного помолчал.

– Слушай, Пол, я попрошу тебя вот о чем: закажи Найлзусделать с десяток фотографий одиннадцать на четырнадцать, а пленку пустьупакует в конверт и спрячет где-нибудь в надежном месте. И фотографии надоположить туда, где бы никто не достал. Никто, слышишь?

– Как ты думаешь их использовать? – спросил Дрейк.

– Как? Не знаю. Провалиться мне на этом месте, если знаю. Ноэто мой единственный козырь.

– Ну что ж, Перри, я искренне желаю, чтобы это был туз.

Граждан штата Калифорния на предварительном слушании делапротив Арлен Дюваль представлял сам окружной прокурор Гамильтон Бергер. Он неделал никакого секрета из того, зачем находится в суде и каковы его намерения.

Обращаясь к суду, но лицом стоя к той части зала заседаний,где расположились вездесущие газетчики, он сказал:

– Уважаемый суд, господа, как вам вскоре станет ясно, дело,которое я сегодня имею честь представлять, весьма и весьма необычно. В данномделе граждане штата Калифорния выступают против подзащитного с обвинением вубийстве, но всемогущей судьбе было угодно распорядиться так, что к делу обубийстве, а вернее, к совершению непосредственно преступления, самое прямоеотношение имеет поведение выступающего от имени подзащитного адвоката. Этотадвокат уже приглашался на Большой совет присяжных для того, чтобы ответить накое-какие интересующие нас вопросы. Я не буду вдаваться в подробности, аупомяну лишь, что прямых и честных ответов мы не услышали. Я беру на себясмелость и ответственность заявить, что по мере рассмотрения дела мы ожидаемполучения доказательств, которые подтвердят существование определенногоусловия, имеющего большое значение как для оценки правомочности действийадвоката, так и для трактования его ответов на вопросы Большого совета.

Разрешите заявить также, что до того, как это дело будетокончено, граждане штата намерены пригласить господина Перри Мейсона ксвидетельской стойке и заслушать его показания в качестве свидетеля отобвинения. Мы отдаем себе отчет, что это будет враждебно настроенный свидетель.Мы знаем, что если он станет отвечать правду, то у нас может возникнутьнеобходимость привлечь его как сообщника. Следовательно, мы хотим быть заранееуверены, что адвокат ситуацию понимает правильно. Он, как всем нам прекрасноизвестно, крайне сведущ в своей области, особенно в области криминальныхразбирательств, из чего вытекает, что он отлично знает свои конституционныеправа. Тем не менее, дабы избежать каких-либо недопониманий, мы бы хотелинапомнить ему, что он может не отвечать на вопросы, если считает, что этивопросы задаются с целью скомпрометировать его. Другими словами – он имеетправо в любой момент обратиться за юридической помощью. Мы не собираемсяспрашивать его о содержании бесед между ним и подзащитной, ибо беседы эти носятчастный характер, но мы непременно попросим его прокомментировать некоторыедетали своего поведения.