– Эти люди только рады дополнительной работе, Саманта. Им нужны деньги. А сверхурочная работа хорошо оплачивается. ― Ладно. Согласна. ― А решать важные дела по телефону ― не ново для меня. Мы с Оливером делаем это постоянно. Тем более, что он остался в баре за главного. И на нём в принципе больше обязанностей, чем на мне.

Ну… вроде бы тоже логично.

Однако, что-то меня всё-таки смущало.

– Почему ты бросился мне помогать? Просто так?

– Ты настолько разочаровалась в людях?

– Что?

Терренс усмехнулся.

– Думаешь, человек не может помочь просто так?

– Нет, может, просто… ― я осеклась, но Хардинг всё равно понял мою мысль.

– Просто не такой, как я, верно?

И вот с одной стороны мне вроде бы всё ещё хотелось выкрикнуть «да», а с другой ― не поворачивался язык. И я совсем не представляла, почему. В любом случае, комментировать это мне не пришлось. Мобильный Терренса вновь зазвонил, а я принялась отвечать маме и Кэрри, сообщений от которых за прошедшие полтора часа накопилось довольно прилично. Ещё через два часа мы проголодались, поэтому остановились в придорожной забегаловке, купили кофе и сэндвичи, перекусили в машине, а затем поехали дальше. Я думала, что последний разговор поселит между нами неловкость, но ошиблась. Те два часа перед забегаловкой Терренс говорил со мной, как ни в чем не бывало. И я старалась делать то же. Вымотанная за прошедшую неделю, довольная и сытая, я даже не заметила, как задремала, удобнее устроившись на сиденье. Из задних колонок доносилась прекрасная песня Стинга «каждый твой вдох». И где-то между строк «во сне я вижу лишь твоё лицо» и «…ничто не способно тебя заменить» я окончательно провалилась в сон.

Проснулась от того, что машина резко затормозила. Точнее, сделала это какими-то не совсем обычными рывками. И мне это совсем не понравилось.

– Черт. ― Выругнулся Терренс, и это не понравилось мне ещё больше.

Но прежде, чем я успела открыть рот, он вышел из машины, нервно хлопнув водительской дверью.

Крышка капота взлетела вверх, окончательно перекрыв мне обзор. Решив, что не хочу выходить и ещё больше раздражать итак раздраженного Терренса, я просто выдохнула и, откинувшись на сиденье, стала терпеливо ждать. Когда он вернулся в машину, его лицо стало ещё более хмурым, чем до этого.

– Что случилось?

– Заглохла.

– Почему?

– Скорее всего, окисление клемм. ― Я хлопнула глазами, и Терренс объяснил. ― Неисправность электрооборудования. Нужна диагностика.

Я огляделась, замечая, что мы находимся где-то на трассе, и что поблизости нет ни одной живой души. Не говоря уже о ремонтных мастерских.

– И что делать?

– Попробую вызвать эвакуатор. ― Терренс взял мобильный и снова вылез из машины.

На этот раз я вылезла вместе с ним.

Взглянула на часы ― половина второго ночи. На улице глаз выколи ― почти ничего не было видно. Лишь ту малую часть, которую освещали автомобильные фары. Ночевать на трассе ― так себе перспектива, радовало лишь то, что, если, это всё-таки случится, я буду не одна.

Ночная прохлада приятно обдувала, но я инстинктивно запахнула кардиган, потому что, по правде говоря, была жуткой мерзлячкой. Именно поэтому перед отъездом напялила свои самые теплые джинсы и самые теплые ботинки, которые нашла. Ну и ещё потому, что погода в Рочестере была совсем не такая, как в Нью-Йорке. И потому что в январе, помимо минуса, там часто лежал снег.

Я как раз наслаждалась ночной тишиной, когда услышала:

– Да, спасибо. Я понял. Перезвоню.

– Ну что? ― Спросила я, открывая глаза и всё ещё надеясь на хорошие новости. Хотя по лицу Терренса видела, что у него для меня их нет.

– Рочестер в часе езды отсюда. ― Это ведь неплохо, да? ― Они видят наши координаты, но могут приехать не раньше, чем через два часа. Возможно, три. Впереди авария, так что…

– Так что неизвестно, как скоро они до нас доберутся. ― Закончила то, что было итак очевидно.

А вот это уже плохо.

– Они сказали, что в миле отсюда есть приличный мотель. И что мы можем остаться в нем до утра. А затем, когда пробка рассосется, они пришлют за нами эвакуатор.

Стоп, что? Мотель?

– Мотель? ― Повторила я с настороженностью в голосе и явным удивлением во взгляде.

– Мотель, Барнс. ― Усмехнулся Терренс. ― Это такое место, где останавливаются на ночь.

– Я знаю, что такое мотель. ― Шикнула, запахиваясь ещё сильнее. ― И я определенно туда не хочу.

– Тогда ты можешь остаться ночевать в машине. Чего на трассе я тебе делать категорически не советую. Но ― решать тебе. Лично я иду в мотель. Туда, где есть кровать и душ. И, возможно, кофе.

Я открыла было рот, чтобы сказать ещё что-нибудь ехидное, но передумала. Мне не нравилась мысль оставаться на трассе. Тем более без Терренса. Зато нравилась мысль провести эту ночь в постели, предварительно приняв душ и, возможно, чего-нибудь перекусив. А ещё мне нравилось, что Терренс всё это время будет рядом. Ну, в другом номере, естественно.

– В этом мотеле точно чистая вода, не воняющая отходами?

– Мне обещали, что мотель приличный. ― С улыбкой ответил Терренс. ― А в приличных мотелях обычно чистая вода, не воняющая отходами.

В любом случае, это лучше, чем ночевать на трассе. Особенно без Терренса. Ну я уже говорила.

Поэтому, взяв из машины всё самое необходимое, мы пошли туда, где, как полагали, находится тот самый мотель. Долго идти не пришлось ― и это хорошая новость. Мотель совсем не понравился мне своим видом ― и эта новость плохая. Но, как часто повторяла моя мама: «не суди книгу по обложке», и я изо всех сил постаралась это сделать. К моему удивлению, внутри придорожный мотель оказался довольно симпатичным. В чем-то даже немного уютным. Приятная женщина в холле оформила нас, а затем выдала ключи от двери на втором этаже. Терренс настоял на общем номере по трем причинам:

А) Он отвечал за меня, и поэтому я должна была постоянно быть у него на виду;

Б) Платить за два номера неразумно, если можно потратить деньги только на один;

И наконец, В) Я могла хоть раз просто не спорить?

Никакие из моих аргументов «против» не сработали. И в итоге мне пришлось смириться.

Как только я вошла в номер, все мои прежние представления о придорожных мотелях разлетелись в щепки. Я никак не предполагала, что комната окажется настолько приличной. Мебель была старенькой, но казалась довольно крепкой. Если где-то что-то ломалось, хозяева всеми силами старались устранить неудобство. Это было видно по заново обшитому креслу в углу и новым ножкам у стульев (те различались по цвету и материалу дерева). Стены были выкрашены в приглушенный кирпичный, на полу был расстелен светло-серый ковер. Шторы на окнах ― ему под цвет. В номере стояло две лампы, телефон, чайник и даже небольшой холодильник ― что вообще стало для меня шоком.