Мама осталась одна.

И тогда Финн первым перелез через край сцены и побежал к маме.

Эмма бежала за ним, и ей хотелось крикнуть: «Мама, мама! Мы здесь! Мы любим тебя! Ты рада, что мы пришли? Мама, я думала, что мы больше никогда не увидимся! Это самая счастливая минута в моей жизни!» Но она стиснула зубы и удержалась, потому что они бежали в темноте, и судья Моралес вместе с охранниками находилась всего лишь по ту сторону сцены, а разгневанная толпа – всего лишь по ту сторону перегородки.

И мама была ещё в оковах.

И всё-таки когда Эмма поравнялась сФинном, она отбросила осторожность, обежала скамью для свидетелей и бросилась к маме. Финн тоже. Они вместе обняли маму с двух сторон.

–Мы тебя спасём!– прошептала Эмма, аФинн радостно выдохнул:

–Мамочка!

И тогда мама ахнула и начала сразу смеяться и плакать, то зажимая себе рот руками, то целуя детей.

–Моя Эмма?– недоверчиво шепнула она.– Мой Финн?

Эмма понимала, почему мама смутилась: она думала, что трое её детей сейчас в безопасности, в другом мире, а вэтом – только дети Густано. Мама стала ощупывать лица Эммы иФинна, как будто могла узнать их только на ощупь.

–Твои,– уверила Эмма.– Только твои.

Она страшно жалела, что в темноте не видно маминого лица. Эмма так об этом мечтала – не только самой увидеть маму, но и чтобы мама увидела её. Но она хотя бы могла прижаться к ней, уцепиться за неё покрепче.

–Мама?– шепнул за спиной уЭммы Чез.

Эмма смутно разглядела рядом Натали иДжо. Мужчина нагнулся и нащупал оковы, которые удерживали маму в кресле.

–Вы все здесь?!– потрясённо спросила мама, протягивая руки кЧезу.– Но…

–Мы расшифровали твоё письмо,– похвастал Финн.– Ну… почти. Это я нашёл бабочек на твоих сайтах!

–Что? Я думала, вам понадобится больше времени,– прошептала мама.– Намного больше. Если вы вообще с этим справитесь. На самом деле всё это предназначалось для…

–Наверное, сейчас не стоит много говорить,– перебил Джо.

Он лежал на полу возле скамьи, вытянув руки. Хотя в темноте ничего не было видно, Эмма догадывалась, что он пытается снять кандалы.

–Джо?– прошептала мама, оборачиваясь. Она издала сдавленный вскрик, и веё голосе зазвучала горечь.– Забавно: ятак хорошо знаю твой голос, хотя никогда тебя не видела. Это ты привёл сюда моих детей?! В такое опасное место?! Как ты посмел…

–Я нашел их здесь, Кейт,– объяснил Джо.– Они опередили меня. И даже заклеили скотчем дверь в туннель, потому что пытались понять, что происходит.

Эмма подумала, что должна гордиться – во всяком случае, гордиться Натали,– но почему-то не получалось. Было что-то странное в том, как разговаривали мама иДжо. Как будто они по-прежнему пользовались шифром.

Мама закрыла лицо руками.

–Простите,– прошептала она.– Я всё испортила. Но вы пришли, и вот вы здесь, и…

–ИНатали тоже с нами,– перебил Финн.– Она…

Эмма зажала ему рот. Не стоило сообщать, что Натали – их секретное оружие.

Финн оттолкнул руку сестры. Нет, он повалился на Эмму, потому что платформа под маминым креслом слегка дрогнула.

–Что-то не так,– прошептала Натали с другой стороны.– Все ложитесь!

–Дети, спасайтесь!– шёпотом велела мама.– Прячьтесь! Сейчас же! Оставьте меня!

Чез хотел возразить: «Мы тебя не бросим! Мы никуда не уйдём!» Но слова застряли у него в горле. Джо по-прежнему возился с кандалами, приковавшими мамины ноги к креслу, и пока ему не удалось снять даже один браслет.

Чез присел за креслом, чтобы никто в зале не заметил его, если бы вдруг снова включили свет.

–Натали предупредит, если что-то пойдёт не так,– уверил он маму.– У нас ещё есть время. И даже если кто-нибудь её заметит…

Разумеется, мама знала, что Натали может изобразить здешнюю Натали Мэйхью; разумеется, она знала, что обе Натали выглядят совершенно одинаково. Мама повернулась кЧезу. Хотя её лицо было полностью скрыто темнотой, он в одном этом движении распознал тревогу.

–Натали не… Из-за меня грозит опасность чужому ребёнку?!– простонала мама. Она повернула голову к толпе, иЧез испугался: авдруг здешняя Натали стоит где-то здесь? Она сразу поймёт, что её двойник не отсюда. И все остальные тоже поймут.

«Какова вероятность, что другая Натали в зале?»

–Натали! Прячься тоже!– прошептал в темноту Чез.

Какие ещё нюансы он упустил из-за того, что ему недостало времени подумать?

Финн иЭмма тоже не хотели бросать маму – наоборот, они уцепились за неё ещё крепче.

С противоположного конца сцены послышался голос судьи Моралес – сверхъестественно похожий и одновременно непохожий на голос доброй госпожи Моралес:

–Да, для этого нам хватит энергии, даже если придётся сделать вид, что произошло полное отключение электричества. Приступаем, как только все окажутся на местах.

Платформа под мамой снова дёрнулась и поехала вперёд.

–Они хотят показать меня толпе!– прошептала мама.– Дети, уходите!– Она оттолкнула Финна иЭмму, потом повернулась кЧезу и толкнула его тоже.

Никто не двинулся.

–Мама, здесь темно,– запротестовал Финн.– Нас не увидят.

–Джо, скорей!– прошептала Эмма.– У вас есть вторая отвёртка? Я вам помогу!

Платформа, на которой они стояли, выдвигалась всё дальше и дальше вперёд. Если включится свет, они сразу окажутся на виду…

–Чез!– позвала мама.– Помоги мне! Уведи Финна иЭмму!

В её голосе послышались рыдания. Чезу тоже хотелось рыдать – но если бы слёзы прорвались, всё было бы кончено. Даже без помощи охранников и злых судей.

Чез схватил Финна иЭмму за руки и потянул, пытаясь оторвать их от мамы.

–Чез, перестань!– простонал Финн.

Он не понимал, что происходит; единственное, что удерживало его от истерики,– это то, что он мог цепляться за маму.

Твёрдый металл наручников врезался Финну в запястье, но он стиснул её руку ещё сильнее.

–Финн, Джо делает всё возможное,– сказала мама сверхъестественно спокойным голосом, каким говорила, когда Финн сломал руку.– Пожалуйста, будь храбрым и ты.

Финну захотелось проскулить: «Не могу!» Но мама что-то шепнула Эмме, и та потянула младшего брата за руку.