И свет в глазах внезапно стал ярче.

– Унизительно, что при заключении брака мое мнение не учитывалось. – Я старалась говорить спокойно, но почему-то его глаза меня сейчас пугали и сильно.

Откинувшись на спинку стула, лорд скрестил руки на груди и теперь пристально смотрел на меня, пристально и как-то жутко.

– Ким, – голос стал обволакивающим, как жар летнего дня перед грозой, но в том-то и дело, что где-то вдалеке рык прорывался, – ты дала согласие.

– Что?! – мой крик, наверное, огласил весь дом.

Губы Сонхейда искривила ухмылка, и он повторил:

– Ты дала согласие, Ким. – Еще одна улыбка, на этот раз загадочная, и спокойное объяснение: – Твое тело приняло меня, твоя страсть была ответом моему желанию, и потому ты – моя леди.

Я вспомнила утро. Мой поцелуй, его замешательство… И покраснела.

– Так, – стараюсь сдержать смущение, – хорошо… допустим, я переспала с… монстром. Хорошо, я виновата, признаю свою вину, готова понести наказание. Давайте вы мне сейчас это самое наказание озвучите, а что касается этого нелепого брака…

– Ким, – оборвал меня Сонхейд, – давай ты сейчас будешь есть, в противном случае я займусь тем, чего от меня в данный конкретный момент требует не зверь, но тоже весьма важная часть собственно меня.

И голодный, очень голодный, крайне красноречивый взгляд монстра.

В дальнейшем я ела молча, лорд оборотень, он же маньяк, так же. А едва я допила чай, Сонхейд поднялся, обошел стол и нагнулся, чтобы поднять меня на руки…

Дальше случилось странное – он просто наклонился, и вдруг его губы накрыли мои… Так пронзительно-нежно и с каким-то странным затаенным чувством…

Только на миг.

В следующее мгновение лорд вздрогнул, рыкнул, словно на самого себя, и поцелуй стал властным, почти жестоким. Я отвернулась, вырываясь из плена его губ. Он подхватил на руки и понес наверх, снова в спальню. Я сжалась, предчувствуя худшее, но, подняв меня на третий этаж, Сонхейд лишь уложил на постель, укрыл, затем повернулся и молча вышел.

Дверь была плотно закрыта, а потом я услышала почти вой – тихий, полный отчаяния, и следом гневный рык. Больше не слышала ничего. Долгое время лежала молча, пытаясь понять, что произошло, а потом как-то незаметно для себя просто заснула.

* * *

Пробуждение было закономерным – зов природы называется. Я немного полежала, не желая вставать. Привычка с детства – зимой тетя топила плохо, дом промерзал до основания, и вставать по ночам было удовольствием не из приятных. Даже не знаю, почему вдруг снова вернулось это чувство беззащитности и зависимости, преследовавшее с тех пор, как погибли родители.

Я села на постели, огляделась. В тусклом свете растущей луны обстановка казалась какой-то нереальной, но все же в этой незнакомой комнате мне нужно было найти главное. Нашла – сливающаяся со стеной дверь. Встав, неосторожно оперлась на пораненную ногу – зашипела от боли.

Дверь распахнулась неожиданно.

– Ким, – укоризненно произнес обнаружившийся в сиянии дверного прохода Сонхейд, – стоило просто позвать.

Осознание ситуации медленно, но верно дошло до моего сознания, как и необходимость спешно продвигаться в сторону нужного помещения. Совершив прыжок на здоровой ноге, я была схвачена оборотнем. Затем отнесена в ванную, и там меня даже попытались усадить.

– Спасибо, дальше я сама, – пробормотала скорее зло, чем смущенно.

Сонхейд удалился, трижды обернувшись.

И до меня вдруг дошло, какой же у него слух… Потянувшись, включила воду, заглушая звук собственного ручейка, и задумалась о жизни. А подумать было о чем, и в первую очередь о необходимости свалить из замка оборотня и подальше. Как можно дальше.

– Ким, у тебя все хорошо? – раздалось из-за двери.

– Просто замечательно! – рявкнула я.

Приводя себя в порядок, пыталась представить, что же меня ждет этим вечером. Хотя чего тут пытаться, и так все ясно… И прыгать к двери расхотелось совершенно. Наверное, зря – Сонхейд вошел, когда я в шестой раз мыла руки, остановился за моей спиной, не прикасаясь ко мне.

– Тебе страшно? – Странный вопрос, учитывая, что позади меня стоит двухметровый сексуально-агрессивный мужик с огромными руками.

– Мне жутко, – а главное, правду сказала.

– Тебя ждет разговор, – обрадовал меня сэр маньяк.

– А потом секс? – с горечью поинтересовалась у маньяка.

В ответ тишина. Напряженная, мрачная, явно не сулящая мне ничего хорошего.

– Ты против?

Медленно повернулась, посмотрела на Сонхейда. Сэр маньяк явно ждал ответа. Нервно сглотнула под его светящимся взглядом и все же сказала:

– Против.

Почему-то отчетливо ощущаю, что мы в замке одни, еще почему-то хотелось забиться в какой-нибудь темный угол и спрятаться там до утра, потому что тон у произнесшего «хорошо» Сонхейда был откровенно пугающим. И тишина, за ним последовавшая, тоже. А после было движение, от которого стало совсем плохо…

– Сэр Сонхейд… – прошептала я, глядя в желтые глаза монстра.

– Да, леди Сонхейд, – насмешливо ответил он.

И вот тогда я спросила:

– А почему я?

На лице лорда отразилось некоторое раздражение, и монстр попытался уйти от ответа.

– И все же, – решила я настоять на своем, – почему я?

Сонхейд молча подхватил, перекинул через плечо и вынес из ванной. Затем в том же положении я покинула спальню, и, лишь сбегая по ступеням вниз, лорд соизволил ответить:

– Это сложно объяснить… наверное, потому, что ты стала единственной, кто посмел бросить вызов волку.

Мы спустились в гостиную в полном молчании – у меня просто не было слов, Сонхейд вообще не любит разговаривать, как я заметила.

Но когда меня осторожно усадили на диван перед камином, бережно устроили больную ногу на подушке и укрыли пледом, все же решилась уточнить:

– В каком смысле «бросила вызов»?

Сонхейд вновь промолчал. И на меня он больше не смотрел – немигающий звериный взгляд был направлен на огонь. Лорд глядел задумчиво и совсем невесело. Он сидел немного ссутулившись, усталый, угрюмо-несчастный.

И в какой-то момент я почему-то спросила:

– Что-то случилось?

Ответа я не особо ждала, но Сонхейд почему-то ответил:

– Еще одно убийство на перевале Когтей.

У меня что-то в сердце дрогнуло, и я почему-то снова вопрос задала:

– И сколько?..

Удивительно, но Сонхейд ответил, словно не ко мне обращаясь:

– Четверо… – гулко сглотнул и добавил: – Из них двое обращенных…