Она опустила голову, тряхнула волосами и с вызовом подняла глаза на Антона Ильича.

– Ну почему, почему ты тогда уехал? Ты был здесь, в этом номере? Все эти дни, пока я искала тебя там? С кем? С кем ты был? Можешь ты мне сказать правду?

Она застонала и схватилась за голову.

– Господи, что я говорю… Что я говорю…

Она подошла к креслу и упала в него как подкошенная. Лицо она закрывала руками, словно не могла смотреть на Антона Ильича, и говорить более тоже не могла. Между ними повисло молчание. Он, не вполне понимая смысла слов, слетевших с ее губ, сидел, не издавая ни звука, боясь, как бы ни стало еще хуже. Между тем, ясно было, что Юля ждала от него чего-то, и он должен был что-то предпринять.

– Давай… давай чаю закажем. Что-то во рту пересохло.

Он позвонил.

В таком же молчании дождались они чая, который прикатили на сервированном столике. К нему подали бисквиты и круглые горячие пирожки с красным перцем и белым сыром – из ночного бара. Антон Ильич разлил по чашкам чай и принялся за еду. Пирожки оказались кстати.

Юля молча пила чай. Лицо ее горело. Она то бросала короткие пытливые взгляды на Антона Ильича, то опускала голову и вздыхала.

Он вытер рот салфеткой, потянулся и встал.

– Пойдем спать.

Она вскинула на него удивленные глаза.

– Пойдем, – повторил он и приобнял ее за плечи. – Юленька, дорогая, все будет хорошо, вот увидишь.

– Но ты не ответил мне.

– Давай завтра. Завтра обо всем поговорим.

Он, зевая, направился в спальню.

– Я еще посижу, – тихо сказала Юля.

Перед самым рассветом Антон Ильич проснулся. Небо за окном осветилось ранней розовой дымкой. Юли в кровати не было. Он потянулся к двери и увидел ее. Она сидела на диване в гостиной и, кажется, что-то читала. Так и не ложилась, понял он. Перевернулся на другой бок и заснул.

В половине седьмого прозвенел будильник. Антон Ильич поднялся.

На диване, свернувшись калачиком, спала Юля. Рот ее по-детски приоткрылся, прядки светлых волос падали на лицо, коленки торчали из-под диванных подушек, которыми она пыталась укрыться. Антон Ильич захотел скорее перенести ее на кровать и уже потянулся, чтобы взять ее на руки, но вдруг подумал, что разбудит ее или, не дай бог, уронит спросонья. И потом, испугался он, вдруг она не сможет спать в кровати? Он вернулся в спальню, взял покрывало и осторожно накрыл ее. Потом вернулся в кровать и лег. Но сон не шел.

В семь часов он тихо вышел из номера и пошел в порт. Погода поменялась. Небо затянуло облаками, солнца не было видно. Море лежало пронзительно голубое и холодное. Ветер накренял яхты, раскачивал лодки, и вместо звонких переливов сегодня от них шел тревожный свист. У берега скрипело и стучало.

Антон Ильич застегнул куртку и поднял капюшон. Быстрым шагом дошел он до форта, повернул обратно и также быстро вернулся назад. В отель возвращаться было рано – не хотелось мешать Юле, не спавшей всю ночь, и он направился в город, надеясь спрятаться от ветра среди домов.

Он поднялся вверх по улице, но и здесь было неприветливо и пусто. Сегодня воскресенье, вспомнил он. Город еще спал. На улице ни души. Кругом все закрыто, металлические жалюзи опущены, на дверях железные замки. Он дошел до итальянского кафе, тоже закрытого, постоял на площади перед палаццо. Спустился обратно, пошел к храму, присел на скамейку перед ним. Хотел полюбоваться куполом да подумать о чем-нибудь высоком, но мысли не шли, и на месте не сиделось. По ногам сквозило, брючины вздымались на ветру, руки замерзли, под курткой до самых костей пробирал холод. Деваться ему было некуда. Он пошел вниз.

Поднявшись в номер, он увидел, что Юля лежала на диване в той же позе, что он ее оставил, и крепко спала. Бедняжка, всю ночь не ложилась, подумал Антон Ильич, тихо затворяя за собой дверь. Он принял душ, оделся к завтраку и оставался в спальне, пока Юля по-прежнему спала. Лишь раз она зашевелилась, повернулась на диване, уткнулась лицом в покрывало и снова заснула. Около десяти Антон Ильич присел на краешек дивана и мягко позвал ее. На этот раз она проснулась и открыла глаза.

– Сколько сейчас?

– Десять.

– Ого! – простонала она.

– Ты будешь вставать или поспишь еще?

– Нет, нет, я встаю. Ты уже завтракал?

– Нет. Тебя жду.

– Ты иди, не жди. Иди, ладно? Я пока соберусь.

Антон Ильич позавтракал один.

Вернувшись через час, он застал Юлю одетой и готовой к выходу. Постель в спальне была заправлена, диван убран. И когда она все успела, удивился про себя Антон Ильич?

Когда он вошел, она, присев на корточки, возилась с розеткой.

– Телефон почему-то не заряжается, – объяснила она. – Вчера еще разрядился. Я его в розетку включила, думала, он заряжается, а он просто так лежал. А я-то думаю, почему мне никто не звонит? Теперь вообще не включается. Придется мне пока без телефона походить.

Антон Ильич присел рядом и помог ей подключить телефон в другую розетку. Когда они поднялись с колен, Юля положила обе руки ему на плечи, посмотрела на него нежным и озорным взглядом:

– Доброе утро!

И поцеловала его. У Антона Ильича на сердце отлегло. Стало быть, ночной кошмар позади. Юля была свежа и красива, несмотря на бессонную ночь, и, кажется, не думала возвращаться к ночному разговору. На ней было платье из тонкой цветастой материи бледно-красного цвета – его он, кажется, еще на ней не видел, сверху короткий пиджачок, на столе лежала маленькая сумочка на длинном ремешке, на ногах туфли на плоской подошве. Он с восхищением оглядел ее с ног до головы – до чего же хороша!

– Ты выглядишь великолепно, – честно сказал Антон Ильич.

– Прогулку до завтрака я пропустила, – извиняющимся голосом сказала она.

– Это ничего.

– Как это? Мы же хотели вместе погулять в порту?

Антон Ильич снова обнял ее.

– Погода испортилась. Сегодня в порту холодно, и ветер. Хорошо, что завтра мы улетаем в Париж.

Они отправились в ресторан, в который Антон Ильич приглашал с самого начала. У него мелькнула в голове мысль, что утром там может быть не так хорошо, как за ужином, но он решил рискнуть и на этот раз не угадал. Все оказалось даже хуже, чем он мог себе представить. Хоть ресторан уже открылся, и хозяин, одетый в домашние штаны и рубаху, сам вышел навстречу и усадил их во дворике под деревом, рядом с местом, где ужинал недавно Антон Ильич, с едой сразу не заладилось. Завтраков в меню не было, так что Юле пришлось выбирать из обычного перечня блюд, и она никак могла найти что-нибудь легкое. В конце концов решили взять для нее овощной салат, а Антон Ильич заказал себе чашечку кофе. Еду долго не несли. Хозяин, приняв у них заказ, исчез внутри и больше не появлялся. Других членов семьи тоже не было видно. Они сидели одни в полной тишине и не имели ни малейшего понятия о том, помнят ли о них и работает ли кто-нибудь на кухне.