– Мы заметили объект только потому, что наши приборы направлены в ту сторону, а наблюдения ведутся не с Земли. И то заметили слишком поздно. – Кирилл покачал головой.

Нета сделал глубокий вдох. Анализировать данные – не ее работа. Она имеет дело только с тем, что можно потрогать. Ее задача поддерживать в рабочем состоянии антенные решетки, устраняя повреждения, нанесенные космическим мусором, радиацией и что там еще готова была швырнуть в них Солнечная система.

– Итак, проще говоря, Плутон движется прямиком к Луне? – спросила Нета. – И у нас нет времени на эвакуацию? А что с медицинским эвакошаттлом?

Она скрестила руки на груди, пытаясь не запаниковать. Перед ней сидели шестеро самых умных человек, которых она когда-либо встречала. Если они сказали, что это случится, значит, это случится.

– Не Плутон. – Улыбка Кирилла вышла кривоватой. – Больше.

– Эвакошаттл рассчитан на двоих, – сказала Шеннон. – Мы как раз обсуждали это. Ждали вас с Энсоном.

– На троих, – проговорил Энсон. – Он рассчитан на двоих, трое туда помещаются. Путешествие будет не слишком удобным, но трое из нас смогут вернуться на Землю.

– Надо отправиться на ком-станцию и предупредить их, – сказал Рэй.

Ком-станция располагалась севернее базы, между кратерами Метон Б и Метон С. Обычно Джи и кто-нибудь еще дважды в неделю отправляли оттуда доклад на Землю и получали земные новости. Шаттлы с припасами или сменой приходили не чаще раза в квартал. Маленький, рассчитанный на двоих эвакошаттл располагался рядом с ком-станцией в небольшом ангаре. Его рассчитывали использовать в случае экстренной медицинской необходимости. Раз в полгода шаттл проверяли и заправляли, но за все три года существования базы никто так ни разу им и не воспользовался.

– Успеем мы добраться до Земли раньше, чем старший братец Плутона врежется в Луну?

Нета пыталась говорить спокойно, хотя внутри нее все словно завязалось на тысячу узлов. Путь от Луны до Земли обычно занимал двое суток или чуть меньше. Обсуждение рациональных вещей помогало справиться с растущей паникой.

– Если отправимся не позже чем через три часа, – ответил Рэй.

Наступила тишина. Только чашка Кирилла скребла и скребла по столу.

Если ее не выберут, она никогда больше не почувствует ветер. Не примет горячую ванну. Не поцелует щеку мужа, мягкую и свежую после бриться. Не увидит, как Люсита окончит колледж.

– Воздуха! – захрипела Нета, словно мельница, размахивая руками в ставшей вдруг крошечной комнате.

Она попыталась подняться со стула и навалилась на стол. Чьи-то руки поддержали ее, мягкий лондонский говор Шеннон говорил что-то утешительное. Кто-то поднес к ее губам металлическую кружку, и Нета заставила себя сделать глоток. Вода была холодная, но затхлая, какая всегда бывает здесь.

Не будет больше воды без затхлого соленого послевкусия, не будет теплого летнего дождя, когда воздух потрескивает после грозы. Она умрет здесь, среди черно-бело-серого пейзажа, который никогда не станет домом, несмотря на всю его одинокую красоту.

Если только она не станет одной из трех. Нета ухватилась за эту призрачную, опасную надежду и заставила себя сделать еще глоток.

– Lo siento, – проговорила она и поняла, что перешла на язык своего детства. – Все в порядке. – Высвободилась из объятий Шеннон и снова присела на стул.

– Когда мы сложили два и два, со мной было то же самое, – мягко проговорила Шеннон, погладила Нету по коленке и вернулась на свое место. – Только крика было куда больше.

– Итак. – Грэм обвел остальных взглядом. – Мы решили тянуть соломинку. Энсон? Нета?

Улетят трое. Четверым предстоит остаться.

– Энсон должен лететь, – сказал Кирилл. Энсон начал протестовать, но Кирилл поднял ладонь. – Он лучше всех разбирается в шаттлах и не раз летал на них.

– Я могу объяснить, что делать. Ничего сложного, – запротестовал Энсон.

Нета подавила смешок. Конечно, ничего. Перед ней сидели люди науки. Нужно найти способ разрешить вопрос наиболее рационально. Наиболее объективно и наиболее честно. Она смотрела, как эти временами занудные, но всегда гениальные, совершенно невероятные люди находят способ побороть страх, и в груди у нее заныло.

– Нет, Энсон должен лететь, – продолжил Рэй. – Я отказываюсь тянуть соломинку.

– Рэй, ты не можешь! – затряс головой Грэм.

– А как же Лейни, Морган? И Джеймс? Разве ты не заслуживаешь шанса вернуться к семье? – воскликнула Нета.

У него были дети, жена. Как и у нее. Как он может отказаться от шанса вернуться домой?

– Мои дети уже взрослые. Мы с Лейни говорили о том, что такое может случиться. Что я не смогу вернуться домой.

Так же как и Нета с Полом. Она почувствовала укол вины. Она здесь самая старшая. Ее дочь живет отдельно, учится в колледже. Муж понимал, на какой она идет риск, отправляясь на Луну на долгие месяцы. Он так гордился ею.

– Я тоже не стану тянуть, – сказал Кирилл. – У меня ни жены, ни детей. Родители умерли, да упокой их Господь. Если доставите сообщение моей сестре, я остаюсь.

– Значит, остаются пятеро? – сказал Грэм и по очереди посмотрел на Джи, потом на Нету, затем на Энсона, и наконец его взгляд задержался на Шеннон.

Молодая женщина покраснела, руки непроизвольно прикрыли низ живота.

Безмолвный диалог Грэма и Шеннон заставил слабое чувство вины, свербящее где-то в глубине, выплеснуться наружу. Нета и Шэннон жили в одной каюте, пользовались одной ванной комнатой. В такой тесноте, когда сталкиваешься друг с другом каждый день, трудно что-либо утаить. Судя по всему, Шеннон уже несколько недель беременна, – впрочем, какое сейчас значение могут иметь сроки.

– Если Шеннон будет гарантировано место, я тоже выхожу из игры, – услышала Нета свой голос.

– Но… – начал было Энсон, взглянул на покрасневшую Шеннон и осекся.

– Мне нужно записать сообщения, – добавила Нета, хотя совершенно не представляла, что скажет Полу, Люсите. Она в последнее время наговорила дочери много плохого.

Джи поднялся на ноги.

– Мне тоже нужно отправить сообщения. Я остаюсь, – произнес он. – Ребенку нужны родители.

Шеннон состояла в браке, Грэм тоже – но не друг с другом. Впрочем, чему удивляться: такие молодые, привлекательные, в тесном пространстве… Не нужно было иметь степень по социологии, чтобы понять, почему между ними возникла близость.

– Ребенку? – удивленно спросил Кирилл.

Шеннон покраснела еще сильнее.

– Я даже не уверена на сто процентов, что беременна, – сказала она. – Но похоже, что да. Мне так жаль… я не думала… – Она затихла, не сводя глаз с Грэма.

– Ох уж эти ученые мужи! – Энсон попытался улыбнуться.