Отец стиснул челюсти и напористо выдохнул, узнавая этот бунтарский дух, менторский тон и общую агрессивность. Коньяку он предпочёл креплёное вино и, покатав по рту глоток, с усилием протолкнул его в горло, закашлялся. Завьялов хмыкнул.

– Молчишь?

– Пытаюсь понять, что ты задумал, – неторопливо отозвался отец и всё же занял предложенное место.

Обычно он предпочитал устроиться за столом, потому что с Никитой доверительного разговора никогда не случалось. Сын был слишком резок, взрывоопасен и непременно пытался задавить его морально. Как для бизнесмена – подобная хватка была похвальна, а вот использовать навык в отношениях было излишне. Рейнер знал причину: Никита не простил и не принял его как отца. Вот и сейчас Ник готов был заколоть его взглядом, словно штыком. Ядовитым, насмешливым и явно подавляющим.

– Что задумал? – Никита в притворном размышлении скривил губы. – Жениться хочу. Выбираю себе спутницу жизни. Не поможешь определиться?

Отец осторожно вздохнул.

– Не думал, что ты захочешь услышать мой совет в данном вопросе.

– Почему нет? Вадик вон послушал… Счастлив, наверно, себя не помнит! Так, что там с Майей?

– Хорошая девушка из приличной семьи, – всё ещё пытаясь разглядеть подводные камни, ровно и без особого энтузиазма начал отец. – Мягкая, добрая, заботливая…

– А я слышал, что *ука, – с фальшивым огорчением перебил его Ник и заинтересованно вскинул брови. – Как думаешь, почему?

– Потому что люди не хотят выискивать бриллиант среди посредственности. Они желают получить всё и сразу. И тогда рождается зависть.

– Точно: зависть… – будто спохватился Ник и покачал головой. – И как я сам не подумал… Значит, девчонка стоящая?

– Майя интересная женщина, – подчёркнуто вежливо отозвался о невестке отец. – Она чтит законы семьи и уважает своего супруга, – по мерзкой ухмылке стало ясно, что Ник в теме и Рейнер был вынужден сменить курс. – Правда, сейчас у них с Вадимом непростой период… Полагаю, ты ошибочно воспринял её слова как нечто категоричное и уже решённое, но, уверяю тебя…

– Майя беременна от меня, – пресёк Ник поток глупостей и нелепую попытку спасти тонущий корабль.

Завьялов отставил коньяк в сторону, на кофейный столик, и впился в отца свинцовым взглядом. Он подался вперёд, уперев локти в колени, и принялся диктовать условия.

– Сюда она больше не вернётся. Твоё рвение сохранить их союз похвально, но совершенно бессмысленно. Сейчас твоя главная задача в том, чтобы в развод Майя ушла без потерь. Подумай над тем, как это можно сделать. С сегодняшнего дня я отвечаю за неё. Все переговоры через меня. Любые предложения, пожелания, письменные договорённости… как ты понимаешь – тоже.

– Так вот, что значит её протест, – вздохнул отец, и Ник решительно вздёрнул подбородок. – И чего ты хочешь от меня? Одобрения? Похвалы? Погладить тебя по головке?

– Да будет тебе, воздержись, – отмахнулся Завьялов, враз расслабившись. Он неприятно рассмеялся. – Что я хочу, я уже озвучил. Буду признателен за помощь. Уверяю: это идеальный выход для всех. Придержи амбиции своего сына – я знаю, рычаги влияния на него у тебя имеются.

Отец глянул на Завьялова коршуном и прищурился.

– Да ты, верно, шутишь?! – взвился он. – Как ты себе это представляешь?!

– С твоим опытом и хваткой – легко! Не создавая никому проблем, реши вопрос.

– Ты не маленький мальчик, чтобы я подтирал за тобой дерьмо!

– Пап, у меня будет ребёнок. Желанный. Ты должен знать, что это. Так вот за свою женщину и за своего ребёнка я порву любого. И тебя, и Вадика. Мне хватит и сил, и средств, и связей. Так что не нагнетай.

– Она не твоя! – взревел отец и схватился за сердце. Напряжённо сглотнув, он попытался отдышаться. Никита смотрел на это без терзаний совести.

– Ты не понял: уже никто и ничего не делит. Партия разыграна.

– Ты когда успел с ней спутаться?! – прорычал отец сквозь зубы и, пытаясь привести давление в норму, дышал размеренно и часто.

– Фильтруй свою речь, ты не о шлюхе подзаборной говоришь, – предупредил Ник.

– Да?! – Рейнер зло оскалился. – А я уже в этом не уверен!

Завьялов угрожающе рассмеялся.

– Пап, я больше предупреждать не буду: ещё слово в таком тоне и свои зубы будешь собирать по кабинету.

Рейнер глянул на сына со значением, но одобрением там и не пахло.

– Я не представляю, как разрешить эту ситуацию, сын, – наконец, созрел он для признания. – Вадим давно не мальчик. И со своей женой…

Завьялов поцокал языком.

– Она моя. Начинай мыслить в этом ключе уже сейчас и совсем скоро выход придёт сам собой.

– Вадим звонил мне час назад. Он уже едет из аэропорта. Ты понимаешь, что забрал Майю из моего дома? Понимаешь, в какое положение меня поставил?

– Пап, место значения не имеет. Тебе ли об этом не знать?

– Что ты ему скажешь?

– Что поимел! – злорадно фыркнул Ник.

Отец поморщился жаргону и выдохнул в сторону.

– Скажи мне сейчас, на берегу, пока я не вмешался: эта девочка… она что-то для тебя значит?

– Майя будет хорошей женой, – избежал прямого ответа Ник и оскалился тому, как отец это воспринял.

– Если это банальное желание уесть брата…

– Банальности не для меня. Я предпочитаю эксклюзивный подход. Ему понравится.

Отец скрипнул зубами. Никита не уступал. И с этим приходилось мириться.

– Значит, ты надоумил Майю подать на развод?

– А она это сделала? – искренне удивился Ник и на некоторое время его улыбка спала. – Интересно…

– Хочешь сказать, что не имеешь к этому отношения?

– Ничего удивительно в том, что в вашем серпентарии малышка заточила зубки. И тебя не посещала мысль, что вы все ей тупо осточертели?!

– Я не имею привычки лезть в чужую семью. И я не понимаю, почему ты упёрся! Баб тебе мало?! Нужно обязательно выйти из себя, только бы досадить ближнему?

– Не имею понятия, о чём ты, – издевательски хмыкнул Ник. – Моя искренняя братская любовь будет лучиком света в его беспросветном царстве тьмы.

Рейнер побагровел от натуги, Завьялов склонил голову набок и закусил подрагивающую в приступе смеха губу.

О том, что Вадим подъехал, известили с пульта охраны, и отец стиснул челюсти. Предстоял непростой разговор, который грозился окончательно разрушить иллюзию добрых семейных отношений. Он отодвинул вино в сторону и хлопнул стопку водки. Посмотрев на Ника, нахмурился.

– Я так погляжу, происходящее тебя забавляет? – осуждающе потянул он.

– Отнюдь, – Никита надул и оттопырил чуть пухлые губы. – Но твоё искреннее участие не может не радовать. Ты ведь помнишь, чью сторону тебе следует занять?