Он довольно улыбнулся и подмигнул мне:

– Вообще-то это большой секрет, но я готов пойти на небольшие уступки своим друзьям. Ну так что, прощаешь меня за вспышку гнева?

Я задрала нос повыше и демонстративно пожала плечами.

– Да ладно вам, хватит уже ерундой заниматься! – Юхо подбежал ко мне и, схватив за руку, потащил к Торну. – Давайте-ка свои мизинцы, малыши, будем мириться! И ты, ушастик, иди сюда.

Лени возмущенно фыркнула и показала гному совершенно не тот пальчик, демонстрируя отношение к ситуации и мужчинам в целом. Пришлось мне всех простить и ее убедить не злиться.

А потом снова был вечер в компании уже практически родных мне нелюдей. Мы сидели в кухне и изучали язык улиц. Было ужасно забавно слышать от хрупкой красавицы Ленианель фразы вроде: «Э, мужики, мля, хорош исполнять!», что переводилось как «Ребята, хватит говорить/делать глупости».

Затем Юхо пригласил нас в свою комнату и показал, как здорово научился метать ножи. На стене крепился портрет рыжей девушки с выразительными зелеными глазами. Это, собственно, и была мишень гнома.

Мы с Торном сильно удивились, а Лени, разглядев портрет, выхватила ножи и сама стала тренироваться, попав девушке в глаз и в шею.

Пораженные столь сильной антипатией, мы не могли не допросить друзей, что же за рыжая бестия заставила их взять холодное оружие?

Оказалось, объект их нелюбви реально существовал и жил с нами по соседству. У нее и имя было – Кортни Фарт. Буквально за два дня эта милая особа нажила себе кучу врагов среди некромантов и оперативников. Училась она в группе с Лени, а приехала из Огрива. Характер у девушки был непредсказуемый и очень вспыльчивый. Однако, как будущий некромант, она проявляла незаурядные способности, за что ее, собственно, и пригласили в академию.

– Терпеть ее не могу! – возмущалась Лени, в очередной раз целясь Кортни в глаз. – Ходит постоянно одна, на нас поглядывает свысока, будто мы недостойные какие-то, а мне вообще заявила, что я – наглая блондинка, судьба которой найти себе мужика побогаче и тратить его кровные, сидя дома.

– А меня редкостным занудой назвала и сказала, что со мной от скуки помереть можно! – возмущался Юхо. – Нас на совместных занятиях-единоборствах в пару поставили до конца года! Хоть бы ее отчислили поскорее!

За обсуждениями этой девицы и первых уроков мы не заметили, как пролетел остаток вечера. Торн засобирался к себе, пообещав, что завтра мы вместе сходим в библиотеку и найдем самую подробную книгу об оборотнях. Потом, шепнув на ушко, что куратор у нас с ним один и тот же, так что врагами мы не станем, сбежал.

Всего несколько мгновений – и я облегченно вздохнула, вспомнив, кто голосовал за Торна и за меня: теперь совсем не трудно было понять, кем является наш куратор.

– Сказал?

За моей спиной возникла Лени, проявляя неподдельный интерес к моему разговору с другом.

– Нет. Вернее, имя не называл, но дал наводку.

– Вот гад, и чего тайну из этого делать? Все равно через пару недель сама узнаешь. Стой, если не сказал, тогда чему ты так обрадовалась?

– Просто настроение хорошее, оттого, что мы помирились.

Подмигнув подруге, я ушла к себе учить задание по зельеварению. Рассказывать о догадках насчет будущего нанимателя не хотелось, чтобы не сглазить.

До глубокой ночи я перечитывала записи в тетрадях и нужные страницы учебника, старательно загружая голову новыми сведениями и отталкивая мысли о магистре. И только когда глаза стали закрываться от усталости, я отложила занятия и прилегла в кровать. Мои старания не прошли даром, сон пришел быстро, оставляя все перипетии этого дня позади.

А вот проснулась я рано, даже раньше, чем прозвенел побудник. Протерев глаза, села и тут же наткнулась взглядом на новую форму. Пока умывалась, переодевалась и шла на учебу, все время думала о вчерашних событиях и ситуации с магистром. Мама часто говорила, что любая плохая новость, если с ней переспать, наутро станет выглядеть совсем по-другому, главное – дров сгоряча не наломать. Эх, не послушала я ее. Дров теперь на год, а то и больше хватит…

А потом меня внезапно озарило. Торн ведь прав: проректор только и делает, что решает мои проблемы, хотя совершенно не понимает, откуда ноги растут. Он убежден, что я – его пара, значит, такому не страшно доверить секрет про медальон… Или страшно? Гордыни-то в нем не меньше, чем доб-роты.

Одолеваемая невеселыми думами, я подняла глаза и обнаружила, что вместо того, чтобы спуститься вниз, к аудиториям, поднялась в мансарду и стою рядом с кабинетом Тарлауга.

Решив, что само провидение привело меня именно сюда и пора наконец сделать шаг навстречу здравому смыслу, я откинула сомнения. Громко постучав в дверь, прислушалась к происходящему внутри.

– Да! Заходите уже! – голос проректора, как всегда, был излишне груб. Пока остатки решимости не покинули меня, я вздохнула и, ворвавшись вихрем внутрь, затараторила:

– Магистр, я хочу вам рассказать о…

Четыре пары глаз удивленно смотрели на мою нескромную персону. И если Финрей и Снейри через несколько секунд моего молчания понимающе переглянулись, то магистр Буперит ждал продолжения, нахмурив густые брови. Сам же Тарлауг вместо радости от созерцания моего прекрасного лика выглядел взбешенным. И чем дольше я молчала, тем сильнее сжимались его челюсти и раздувались – ноздри.

– Доброе утро всем.

Зеленые гоблины, что я вообще несу?! Нужно бежать отсюда, пока ноги еще держат.

– Адептка Рихса, если не ошибаюсь? – Буперит сделал несколько шагов в моем направлении и оглянулся на Тарлауга. – У вас назначена встреча? Мы помешали?

– Нет! – сквозь зубы прорычал проректор. – Эта адептка приходит и уходит только тогда, когда сочтет нужным! Наглость – второе счастье молодежи. Снова что-то случилось? Просто так вы не пришли бы, а значит, нужна помощь.

– Я хотела… Мне нужно было… Понимаете, тут такое дело…

Поглядывая на гнома, я не знала, что делать дальше.

– Хватит! – Тарлауг отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. – Нам некогда слушать ваше блеяние, адептка! Эти нелюди пришли ко мне в кабинет не для того, чтобы тратить свое время на ваше глупое представление! Ведите себя как подобает и придерживайтесь устава академии! Если у вас есть проблемы – обращайтесь к своему командиру, не прыгайте выше головы! Это называется субординация! Вам ясно, Рихса?

– Да.

– Тогда почему вы все еще здесь?!

Я почувствовала, как краснеют не только лицо, но и шея. Опрометью выскочив в коридор, помчалась вниз по лестнице. В себя пришла, только закрывшись в уборной комнате на нижнем этаже. Там же, уже после того, как выплакалась, дала себе обещание, что больше никогда не суну свой нос наверх. Выше головы прыгать не стану, вот уж точно.

А потом была профессор Жернь, на занятиях которой мы учились разбирать различные неприятные ситуации, которые могут произойти в будущем, а также анализировали действия старшекурсников во время их практики.