– Отдай это мне!

– Вы об этой шкатулке? – Надежда попятилась,попыталась юркнуть обратно в дот, но незнакомец коршуном бросился на нее, снечеловеческой силой вытащил наружу и рывком отобрал у нее шкатулку.

Он прижал деревянный ящичек к груди и застыл, прикрыв глаза.Его лицо страшно побледнело, он дышал тяжело и неровно, с глухим хрипом, какбудто делал тяжелую работу.

Только теперь Надежда смогла разглядеть его.

Это был высокий, худой, сутулый человек средних лет. Хотя онказался изможденным, высушенным, как будто выжженным изнутри каким-то постояннотлеющим огнем вроде подземного торфяного пожара, но все его жилистое телодышало скрытой силой.

И безусловно, в нем таилось безумие.

Ясно было, что он не остановится перед убийством… данаверняка на его совести уже было несколько убийств.

Надежда не сомневалась, что перед ней – тот самый маньяк, опреступлениях которого писал покойный Павел Ячменный, тот самый маньяк, окотором пять лет не было слышно, но который несколько дней назад снова началсвои кровавые подвиги.

И еще… она припомнила, что несколько раз видела этогочеловека.

Возле поселкового магазина… и на почте… и в заведении«Василек»…

Но он умел быть таким невзрачным, таким незаметным, что непривлекал к себе ничье внимание. Увидев его раз, через день его вряд ли можнобыло бы узнать.

Настоящий человек-невидимка.

Надежда осторожно двинулась назад, к лестнице.

Она подумала, что маньяк, заполучив вожделенную шкатулку,потерял к ней всякий интерес и она сможет ускользнуть от него внутрь дота. Тамможно попробовать запереться, а если это не получится – воспользоватьсяоружием…

Но этим планам не суждено было сбыться.

Казалось, секунду назад маньяк был где-то бесконечно далеко,но стоило Надежде сделать крошечный шажок, как его глаза широко раскрылись, и вних блеснула злобная насмешка.

– Куда?! – проговорил он, облизнув узкие губы.

– Вы уже получили то, что хотели… – забормоталаНадежда. – Я вам, наверное, не нужна…

– Стой, где стоишь! – прошипел он и сделал шаг кНадежде, одновременно вытаскивая что-то из-за пояса.

Его глаза смотрели на Надежду не мигая, словно гипнотизируяее.

Она вспомнила лесную поляну и такой же немигающий,гипнотический взгляд змеи…

– Стой, где стоишь! – повторил маньяк и ещенемного приблизился к ней. – Ты должна радоваться, женщина!

«Интересно, чему это я должна радоваться?» – подумалаНадежда, с трудом отведя взгляд от глаз маньяка и скосив его на то, что тотдержал в руке.

Это была короткая металлическая заточка на деревяннойрукоятке, сделанная из напильника или стамески, с острым треугольным острием.Именно таким орудием были убиты почти все жертвы Выборгского маньяка…

– Тебе выпало великое счастье прикоснуться кней! – Маньяк поднял в левой руке шкатулку. – Ты могла прожить всюжизнь, даже не подозревая о ее существовании, без цели и смысла, как миллионыдругих людей, снующих, как муравьи возле разоренного муравейника! Но тебеповезло… тебе удивительно повезло, хотя ты и не достойна такого везения!

«Избави Бог от такого везения! – в ужасе подумалаНадежда. – Я бы без этого отлично обошлась!»

– Конечно, я не могу оставить тебя в живых, –проговорил маньяк, еще немного приблизившись к Надежде, – ты слишком многовидела… ты знаешь обо мне, и ты знаешь о ней. Но твоя смерть будет прекрасной ивеличественной!

Не сводя с Надежды своего безумного взгляда, он занесзаточку…

Надежда прикрыла глаза, в любую секунду ожидая смертельногоудара.

Но секунды тянулись невыносимо медленно, а она все еще былажива.

Говорят, в такие мгновения перед внутренним взором человекамолниеносно пролетает вся его жизнь. С Надеждой было не так: она успела собидой подумать, что в конечном счете в таком трагическом финале ее жизни виноватмуж, который отправил ее на этот хутор… Обычная история, про которую гениальносказал известный политик: хотели как лучше, а получилось…

Она снова открыла глаза.

Маньяк стоял перед ней, все так же занеся для удара руку сзаточкой, но на его лице вместо безумия и нечеловеческой решимости появилосьвыражение бесконечного удивления…

И только потом Надежда услышала сухой треск выстрела.

Оглянувшись на этот звук, Надежда увидела бегущего от опушкиСемена Степановича с дымящимся ружьем в руках.

Ноги маньяка подогнулись, он упал на колени и выронилшкатулку с драгоценным кругом. На его левом боку появилось кровавое пятно, наглазах увеличивающееся в размерах, а в следующую секунду кровь заструилась изорта. Он завалился на бок, руки заскребли по серому камню валуна, аокровавленные губы что-то шептали.

Надежда наклонилась к нему, чтобы расслышать этотпредсмертный шепот.

– Открой… открой шкатулку! – умоляюще шепталманьяк. – Дай мне взглянуть на нее… дай прикоснуться!

– Перебьешься! – вполголоса ответилаНадежда. – Это тебе за всех, кого ты убил!

Маньяк заскрипел зубами, его лицо перекосилось от боли иненависти, он дернулся и окончательно затих.

Надежда выпрямилась.

Она не могла поверить, что все закончилось и она осталась вживых.

Она-то да, а вот Николай…

И тут рядом с ней раздался мучительный стон.

Участковый сел, держась за голову, и прохрипел:

– Что это было?

– Ты чуть не стал восьмой жертвой Выборгскогоманьяка! – проговорила Надежда, сочувственно поглядев на участкового.

– Девятой, – поправил ее тот, вспомнив молодогосанитара, задушенного в больнице в ночь побега.

– Ну, все живы? – окликнул их снизу СеменСтепанович, подбежавший к основанию дота.

– Все, кроме маньяка! – отозвалась Надежда. –Да и Николай полуживой…

– Да я ничего. – Участковый поднялся на ноги,кряхтя и потирая ушибленную голову.

– А тот гад точно мертв? – Семен карабкался навалун, чтобы лично убедиться в смерти маньяка.

– Мертвее не бывает, – успокоила его Надежда,разглядывая труп. – Отличный выстрел! Спасибо вам, Семен Степанович, выведь мне жизнь спасли!

– У меня с ним свои счеты, – проговорил тот,склонившись над мертвым маньяком, – ну, кажется, и правда сдох…

– А чем это у тебя, Степаныч, ружье заряжено? –поинтересовался Николай, разглядывая рану на боку мертвеца. – Кажись, недробью… на какого это зверя ты охотился?