Когда же не столь манёвренные и подвижные соединения Кайзерхеер сумели подойти и что-то предпринять, оказалось, что на материк уже втянулась целая дивизия Имперской гвардии. Её перебросили из-под Данцига, где, по сути, она была уже не нужна. Поэтому, поняв, откуда будет проводиться наступление для завершения окружения германской группировки в Западной Германии, немцы и австрийцы начали готовиться к его отражению. Не предпринимая попыток выбить русских с плацдарма в Померании. Нет. Отнюдь. Они стали готовить для них ловушку с мощным фланговым ударом.

Однако что-то пошло не так… снова… Просто потому, что на плацдарм в Померании для усиления дивизии Имперской гвардии был переброшен первый в этом мире танковый полк…

Строго говоря не танки[102], а ТАНКи, то есть тяжёлые артиллерийские наступательные конструкции. Другая этимология, порождённая через аббревиатуру, была натянута как сова на глобус только лишь для того, чтобы Николаю не ломать себе голову с непривычным для него названием.

Создавались подобные машинки в условиях абсолютной секретности. Впрочем, на фоне огромного количества тяжёлой паровой техники, разрабатываемой и производимой в Российской Империи к 1914 году, очередное КБ просто терялось. Да, туда были сведены одни из лучших специалистов. Ну и что? Так регулярно поступали.

Итак – танки. Какими они были? Максимально адаптированными к условиям тех лет. С «поправкой на ветер», разумеется. Так как и технологии были интереснее, и сам Николай намного лучше местных аборигенов представлял себе, что нужно сделать. Они представляли собой сварную коробку из катаных листов марганцовистой броневой стали. С боков и кормы стенки вертикальные, нос имел долотообразные скосы: верхний – побольше, нижний – поменьше. И тупая узкая носовая плита. Причём толщина материала везде одинакова для упрощения технологии: 15 мм. Каркаса как такового не имелось – вместо него реализован принцип несущего корпуса с лонжеронами и прочими узлами усиления и жёсткости, вваренными изнутри.

Ходовая – две спаренные тележки, скомпонованные по принципу «ножниц» с одной витой пружиной на каждую пару, один поддерживающий ведущий каток и переднее ведущее колесо. Мелкозвенчатая гусеница безумно напоминала гусеницу от БМП‐1 всем, кто её хоть раз видел… то есть только Николаю Александровичу. Она выполнена тоже из марганцовистой стали[103] и обладала очень приличным ресурсом благодаря материалу и правильной геометрии. Катки и гусеница имели резиновые накладки.

Башня крупная, просторная, но лёгкая, опять-таки сварная. В качестве основного орудия в ней установлена установка, разработанная на основе 63‐мм горной гаубицы. А также спаренный с нею ручной пулемёт. В целом же по силуэту танк напоминал британский Mk.VI – этакая «головастая коробочка».

Изюминкой конструкции являлась силовая установка. По каждому борту установки находилось по двухцилиндровой V‐образной связке прямоточных паровых цилиндров двойного действия[104] с длинным ходом поршня. Они питались от достаточно компактного автоматического жидкостного котла высокого давления. Очень небольшого и компактного, так как ни большая мощность, ни скорость не требовалась.

У механика-водителя – ручка регуляции объёма подачи перегретого пара. Не водяного – аммиачного. Он после отработки уходил в достаточно компактный конденсатор. Ведь объём рабочего тела очень небольшой, да и отводимая мощность скромная. И два рычага, как на обычных гусеничных тракторах. Ими перекрывалось окно подачи пара на левый или правый блок цилиндров, что приводило к снижению тяги на нём. Гибкому и очень аккуратному, что позволяло очень мягко подруливать и выписывать довольно изящные криволинейные траектории движения. Плюс на каждый блок цилиндров имелась своя реверс-система со своей независимой ручкой её включения. Ничего хитрого: банальное переключение между двумя блоками золотников парораспределения.

Никакой КПП. Никаких сцеплений. Никаких фрикционов. Даже карданного вала нет. Технически очень простая схема, позволяющая пусть не быстро, но легко возить все свои семь тонн веса. Пятнадцать километров в час по шоссе машина развивала вполне уверенно. А больше и не требовалось. При этом работать могла на любом жидком топливе – бензине, керосине, газойле, сырой нефти, подсолнечном масле, спирте… да на всём, что горит. Просто залил, отрегулировал форсунки в камере сгорания и поехал.

Аммиак – штука рисковая. Однако его особенности позволяли использовать котел высокого давления с малым запасом рабочего тела, исключающим неприятности. Считай, этакий вариант на тему двигателя Добл[105], только лет на десять раньше и с рядом недоступных братьям фишек и решений. Что и не удивительно. Ведь над этим направлением силовых установок не частные энтузиасты работали, а специально организованные КБ с мощным финансированием и стимулированием, да вот уже как два десятилетия не только ведя свой поиск, но и отрабатывая удачные идеи из будущего, творчески их осмысляя. А Император хоть сам и не был силён в технике, но идей из пула разного рода технологий мог накидать массу. Языком вертеть ведь не мешки ворочать. Что, впрочем, хуже не делало, позволяя категорически ускорять научно-исследовательские процессы благодаря уменьшению бесплодных попыток и вариантов…