– Я ненадолго, Оуэн. Но я принесла тебе кое-что. Твой телефон. Хотя тебе, наверное, не позволено. И немного нижнего белья и сменную одежду. Все новое, только что купила. Я не хотела рыться в твоих вещах. Особенно после того, что полиция нашла в твоих ящиках. Боже правый, Оуэн. И эта девушка, Оуэн! Что, ответь мне, случилось с этой прекрасной девушкой?

Тесси закрывает лицо руками, и разномастные кольца на ее пальцах накладываются друг на друга, образуя некое подобие брони. Она несколько мгновений смотрит вниз, на стол, затем поднимает голову, и Оуэн видит, что ее глаза полны слез.

– Оуэн. Пожалуйста. Ты можешь сказать мне. Где она? Что ты с ней сделал?

Оуэн улыбается. Он ничего не может с собой поделать. Это просто смешно.

– Тесси, – говорит он, цепляясь руками за край стола. – Ты серьезно? Ты и правда думаешь, что я имею к этому какое-то отношение?

– Что еще, скажи на милость, я должна подумать? Ее кровь! На стене! Чехол для телефона под окном твоей спальни. Наркотик для изнасилования в твоем ящике для носков. И все те ужасные вещи, которые ты писал в интернете. Боже мой, Оуэн. Не надо быть мисс Марпл, чтобы разрешить эту загадку. Но ради семьи этой бедной девушки ты должен рассказать полиции о том, что произошло.

– Боже мой! – Оуэн теребит волосы и стучит ладонями по столу. – Я ничего не сделал этой девушке! Я даже не уверен, что видел именно ее! Я лишь видел какую-то девушку! Это могла быть вообще не девушка! Это мог был парень. И единственная причина, в буквальном смысле, единственная причина, почему я что-то сказал, состоит в том, что я пытался оказать помощь. Честное слово, Тесси, серьезно, если бы я убил эту девушку или сделал бы с ней что-то ужасное, с какой стати я стал бы говорить полиции, что я ее видел? Зачем? Подумай сама, ради бога. Просто подумай об этом. В этом нет никакого смысла!

Тесси выпячивает нижнюю губу и пожимает плечами.

– Пожалуй, – говорит она. – В этом нет никакого смысла. Но тогда, Оуэн, в тебе самом все не имеет смысла. От слова «совсем». Ведь тебе уже тридцать четыре?..

Оуэн вздыхает.

– Мне тридцать три года, Тесси. Тридцать три.

– Тебе тридцать три, – продолжает она, – а у тебя никогда не было девушки. Ты редко выходишь из дома. Ты одеваешься, как… – Она неопределенно показывает на него. – Ты одеваешься очень странно для мужчины твоего возраста. Ты ешь только легкую пищу. Я это к тому, Оуэн, давай посмотрим правде в глаза, ты очень странный.

– И это значит, что я убил ту девочку-подростка, да?

Тесси, прищурившись, смотрит на него, но не отвечает. Вместо этого она говорит:

– Я говорила с твоим отцом. Он очень переживает.

Оуэн закатывает глаза.

– Ничуть не сомневаюсь.

– Да, – твердо говорит она. – Переживает. Я предложила ему приехать к тебе, но его нужно уговорить, он… еще не оправился от шока.

– Не надо, Тесси, прошу тебя, пожалуйста. У меня нет никакого желания видеть его. Тем более при таких обстоятельствах. – Оуэн опускает голову так, что его взгляд устремлен между коленей на потертый линолеум на полу. Оуэн устал. Он провел две ночи на ужасной койке в камере. Он провел долгие часы в комнате для допросов с чередующейся группой полицейских, изо всех сил пытавшихся заставить его признаться, где находится Сафайр Мэддокс. Оуэн видел много полицейских фильмов и потому знает, как работают эти вещи: к человеку применяют разные подходы, и вскоре он не способен отличить, где право, где лево. Но, как бы сильно они ни пытались надавить на него и запутать, одну, всего одну вещь он знает наверняка – он не имеет ровным счетом никакого отношения к Сафайр Мэддокс или к ее исчезновению.

Барри вчера рассказал ему кое-что интересное.

Очевидно, Сафайр Мэддокс когда-то была пациенткой мужчины из дома через дорогу, того самого бегуна. Судя по всему, тот тип в лайкровых легинсах работает детским психологом в Портман-центре. По-видимому, Сафайр Мэддокс наблюдалась у него более трех лет, и, очевидно, у бегуна есть твердое алиби. Он был в постели со своей женой.

Оуэн с трудом верит, что полиция примет такое шаткое алиби за чистую монету. С другой стороны, оно, конечно же, типично – доверять женатым людям, считать, что, конечно же, супруги вместе лягут спать в День святого Валентина, что у женатых людей не будет причин лгать о своем местонахождении.

Вчера он рассказал полиции о Брине. Оуэн не смог придумать никакого другого разумного объяснения присутствия рогипнола в своей спальне.

– Брин? А по фамилии? – спросили они.

– Я не знаю его фамилии.

– Адрес?

– Я не знаю точно, где он живет. Где-то недалеко от Лондона. Его поезд прибывает на вокзал Юстон, это все, что я знаю. И что ему тридцать три. Как и мне. Ой. У него есть сайт! Адрес… www.yourloss.net.

– Некий Брин. Недалеко от Лондона. Тридцать три. Есть веб-сайт.

Сказать, что его слова были восприняты со скепсисом, было бы явным преуменьшением. Но они ушли, провели поиск Брина, вернулись к Оуэну сегодня утром и сказали, что такого человека не существует. Что никакого веб-сайта нет и не было, а тридцатитрехлетние мужчины в Великобритании по имени Брин живут в Честере, Абердине, Кардигане, Кардиффе, Лондоне, Бангоре, Ньюпорте и Дартмуте. Из чего следует, что в соседних с Лондоном графствах не было никого по имени Брин, кому на данный момент исполнилось тридцать три года.

– Я не удивлен, – сказал Оуэн. – Спасибо британской прессе и моему лицу во всех газетах. Он успел уйти в подполье. Но он есть, на всех форумах, на которых вы встречали меня. Запустите поиски человека с ником YourLoss. И вы увидите. Он лидер. Умеет влиять на умы. Люди смотрят ему в рот.

– А вы? – спросил инспектор, чье имя Оуэн не разобрал. – Вы смотрели ему в рот?

– Да, – ответил он. – В каком-то смысле. То есть нет, – быстро поправился он, – не в этом смысле. Когда он дал мне эти наркотики, когда сказал, чтобы я делал то, что он хотел, чтобы мы все делали…

– Все мы?

– Да, мы, на форумах.

– На форумах инцелов, вы хотите сказать?

Инцелы. Это слово режет ему слух. Оно делает их похожими на масонов, на ку-клукс-клан, на жирафов или даже на что-то еще. Что-то не совсем человеческое.

– Значит, вы бы назвали себя инцелом, мы правы, Оуэн?

Он покачал головой.

– Нет, – твердо сказал он. – Нет. Посещение тех форумов – это просто эпизод. Реакция на то, что случилось с моей работой. Я был зол и расстроен. Я чувствовал себя бессильным. Мне требовалась отдушина, и форумы дали мне такую возможность. Но я никогда не думал, что я один из них. Я никогда не считал, что принадлежу к их числу. И Брин…

– Да, расскажите нам о Брине. – Они произнесли его имя так, словно оно было выделено курсивом, а сам он был персонажем в книге.