И с этими словами капитан положил на тарелку мистера Перэ небольшую отбивную с поджаренной корочкой. Доктор Легг и мистер Трелони исподтишка улыбались.

На некоторое время разговоры за столом смолкли, но взгляды, которыми обменивались присутствующие, казалось, стали ещё красноречивее. Капитан, чуть прикрыв веки, смотрел на Катрин Перэ. Она ела очень мило, пристально вглядываясь в него сияющими глазами, её губы стали блестящими и красными от жира. Когда за столом засмеялись, и Франсуа Перэ перевёл Катрин эти слова, она тоже засмеялась, откинув голову и открыв взорам присутствующих длинную белую шею.

– Но сейчас мы, наверное, будем пить чай, – сказал капитан и спросил: – Да, Джордж? Уж вы, верно, лучше всех знаете?

Сквайр молча встал и, положив салфетку, пошёл в камбуз. Капитан посмотрел ему вслед задумчиво. Вернулся дядя Джордж с Платоном и коком Пирретом. Они накрыли стол к чаю и подали другой пудинг, с толстой пятнисто-коричневой корочкой.

Капитан разрезал пудинг и удивительно сосредоточенно сказал:

– А вот это настоящая вещь – рисовый пудинг на патоке с лимонной цедрой… Чтобы вам, мистер Перэ, как французу, стало понятно, я скажу, что это рисовый крем со всевозможными фруктами и ванилью.

Доктор Легг посмотрел на капитана с недоумением. Да и все за столом заметили, что у капитана меняется настроение – тот стал собран, подтянут, лицо его, и без того похудевшее за время ранения, стало ещё суше, а складки вокруг рта жёстче и резче.

Капитан Перэ поразился: перед ним сидел совершенно другой человек, и этот человек, без сомнения, по праву командовал своим кораблём и своими людьми.

Капитан поднял глаза и вдруг сказал:

– Мистер Перэ, «Архистар» завтра отплывает. Как вы понимаете, мы и так уже задержались на острове больше положенного. Сегодняшний обед, получается – наш прощальный. Благодарю за оказанную помощь… Без вашей заботы я бы уж, наверняка, умер…

Он с тихой улыбкой протянул Франсуа Перэ руку, которую тот поспешил пожать. На лицах доктора и мистера Трелони было написано изумление, плохо скрытое за маской английской сдержанности.

Катрин Перэ заговорила с отцом, и нечто трогательное и беспомощное показалось капитану в этот момент в её лице. Франсуа Перэ, помедлив мгновение, растерянно глянул на него и ответил дочери, после чего та, вроде как, успокоилась и опять заулыбалась.

Капитан почувствовал укор совести, ему стало неловко и смутно, и отчего-то захотелось встать и уйти немедленно, сейчас же. Конец обеда, который ещё пытались скрасить доктор Легг и мистер Трелони, был испорчен. Всем стало грустно и с каждой минутой делалось даже тревожно. Катрин переводила непонимающий взгляд с отца на капитана и улыбалась.

Англичане провожали гостей до самого дома. Франсуа Перэ с доктором шли впереди, тихо разговаривая, за ними брёл мистер Трелони с зелёной веткой в руках. Завершали процессию капитан и Катрин Перэ, которая опиралась на его руку. Время от времени капитан поворачивал к девушке голову и смотрел на неё из-под выгоревших ресниц. Катрин отвечала ему нежным взглядом. Уже стемнело, и в синих сумерках её глаза казались глубокими и бездонными.

У дверей дома он поцеловал Катрин руку и пожелал доброй ночи. Потом пожал руку капитану Перэ и произнёс с усилием, коротко:

– Может, ещё увидимся.

– Я всё понимаю, капитан. Попутного вам ветра. Плавающей птице не пристало засиживаться на берегу, – сказал тот, помолчал и добавил: – Я всегда… Мы всегда будем рады видеть вас в своём доме, Дэниэл.

Капитан Перэ повернулся к доктору и мистеру Трелони и поспешно проговорил:

– И вас, господа, разумеется тоже!

Он опять смолк и вдруг вскричал в своей обычной манере:

– И у вас, англичан, есть отличная поговорка: после ненастья наступают хорошие дни!

Он и Катрин вошли в дом. Джентльмены тронулись обратно. Они шли и молчали. Спустя какое-то время доктор Легг, явно не выдержав, выговорил:

– Я думаю, капитан Перэ ничего не сказал Катрин о том, что вы хотите завтра сняться с якоря!

– Я думаю так же. Что же! Тем лучше, – ответил капитан.

– Но вы же не простились с ней! – вскричал доктор.

– Почему же? Я пожелал ей доброй ночи, – буркнул капитан, он продолжал идти, не глядя на доктора.

– Но вы же не объяснились с ней! – доктор схватил капитана за рукав, останавливая.

– О чём? – членораздельно выговорил тот, остановился и посмотрел на доктора.

Взгляд капитана был так холоден, что доктор, ударившись об этот взгляд, словно о стену с разбегу, опешил. Они стояли посреди улицы и смотрели друг на друга.

– Ну и жарища же в этой стране Африка, – медленно произнёс мистер Трелони и стегнул себя веткой по ноге.

****

Следующее утро началось на «Архистар» рано.

Готовиться к отплытию особо не пришлось – всё и так было готово. С утренним приливом шхуна ушла с Сантьягу. Капитан стоял на мостике и, не отрываясь, смотрел в сторону города. У него ныла душа. Ночь он почти не спал, вспоминая доверчивую улыбку Катрин Перэ, её распахнутые к нему глаза и лёгкое недоумение, с которым она выслушала его «спокойной ночи».

Жаркая волна стыда окатила его, кажется, с ног до головы. Он застонал, прошёл, не останавливаясь, мимо притихших сквайра и доктора на камбуз, заглянул в дверь и спросил у кока с неясной усмешкой:

– Скажите, Пиррет, а разве бакланы распространены так далеко на юг? Это же северная птица. Чем вы нас вчера накормили?

– Ну… Сэр, – пробормотал кок, вскакивая со стула, потом он нашёлся и воскликнул, глядя на капитана до невозможности честными глазами: – А это тропический баклан! Родной брат нашего северного баклана. И потом, мы с ребятами их уже ели – все, вроде, живы.

– Ну, хорошо, спасибо, Пиррет, – сказал капитан. – Всё было очень вкусно. Мне кажется, мы не ударили в грязь лицом перед французами.

– Всегда готов, сэр! – радостно вскричал кок, он явно был доволен.

А капитан неожиданно добавил печально:

– И знаете, Пиррет? Я даже вспомнил свою бабушку. Она всегда острым ножом соскребала карамельные остатки с краешков рисового пудинга и делила между нами всеми поровну. Это самые яркие воспоминания моего детства.

Он через силу улыбнулся и опять посмотрел туда, где исчезал из вида португальский город Рибейра-Гранде… «Видно судьба моя такая, и мне всю жизнь предстоит вот так убегать от любви», – подумал капитан и обречённо вздохнул.

На закате над палубой шхуны разнеслись тоскливые звуки его рожка.

Генеральный курс «Архистар» лежал на запад, на Большие Антильские острова, которые входят в группу островов, всем известных, как Вест-Индия или, по-другому, Карибский регион.

****

Вест-Индия, дорогой читатель, расположена между Южной и Северной Америкой.