— Спасибо.

— Нет, это невозможно! Ты смотришь на меня так, словно я убить тебя явился.

— Извини, я не очень настроена на светскую беседу.

— Никаких светских бесед! — торжественно пообещал Нико, и его серые глаза сверкнули. — Я искал тебя.

— Зачем?

— Ты запала мне в душу.

— Очень смешно, — холодно сказала я и сложила руки на груди. Всем своим видом я выражала нежелание разговаривать, но Орсо игнорировал эти сигналы.

— Я не шучу. Ты мне очень нравишься, и мне тебя жаль. Такая судьба, столько потерь, и весь мир настроен против тебя.

— Прямо-таки весь мир?

— Весь имперский мир, — пояснил плад. — Очень интересно наблюдать за перипетиями твоей жизни.

— Рада, что развлекла тебя. Что ты, кстати, делаешь в Тоглуане? Разве не должен греть косточки под солнцем в Майвии?

— В Майвии хорошо, — мечтательно протянул Нико, на чьем породистом лице еще остается загар. — Там сейчас лучшая пора: дождей нет, море чистое… Хочешь на море?

— Мне не до моря.

— Знаю. Сизер забрал твоего сына. Неужели ты не могла договориться с ним?

Орсо знает, когда нужно быть вежливым и когда вежливостью можно пренебречь, и в отношении меня он никогда не отличался особой обходительностью.

— Зачем ты меня искал? — спросила я.

— А что, ллара еще не доложила? По-моему, я вполне ясно сказал, что хочу взять тебя в жены.

— Польщена, — саркастично проговорила я. — Только с чего ты взял, что я соглашусь выйти за тебя?

— А почему нет?

— Я и в Колыбели не рассматривала тебя как мужа, а сейчас тем более. И раз уж ты заговорил об этом, скажу сразу: я замуж вообще больше не собираюсь, ни за тебя, ни за кого-то другого.

— Но ты ведь умная девочка и понимаешь, что без мужа никак. Одну тебя в порошок сотрут. Или ты не одна? — спросил Нико, склонив голову.

— Не одна, — кивнула я.

— Значит, слухи правдивы и ты с Блейном?

— Да.

— Что же он не помог тебе с сыном?

— Он работает над этим.

— Да?

— Да. У тебя ко мне что-то еще? Меня ждет интересная книга; я хочу дочитать ее сегодня.

— Зачем же читать книгу? — улыбнулся мужчина, и мне очень, очень не понравилось выражение его глаз. — Я сам могу рассказать тебе интересную историю. Хочешь?

— Спасибо, не надо.

— Я могу обидеться и рассказать эту историю другим, и тогда никакой Блейн тебя не спасет. Ну? Мне уйти?

— Что еще за история? — спросила я сквозь зубы.

— По долгу службы я был в Тосвалии. Пока я был там, меня осаждали твои родственнички Вириати. Они не могут покинуть остров, как и все тосвалийцы, и письма, которые они слали тебе пачками, так и не дошли до адресата. Так?

— Так. Я не получала никаких писем.

— Поэтому Вириати и пришли ко мне — попросили передать тебе новые письма. Извини, я их уничтожил. Сама понимаешь — опасно. Яд может быть везде.

— Вириати мне не интересны.

— А ты им — очень.

— Их проблемы.

— Я их выпроводил, но одна из твоих тетушек пришла снова. Она рассказала кое-что о твоей матери Веве. Вева вышла замуж беременной, и когда Глийи узнал об этом…

— Избил ее до полусмерти, — прервала я Нико. — Эту историю ты хотел мне рассказать?

— Имей терпение, дорогая, — улыбнулся плад и продолжил: — Когда Глийи избил Веву, она с помощью сестры инициировала свою смерть и скрылась на экзотическом острове, принадлежащем Лио Риччи.

Риччи… Я ничего не вспомнила, но екнуло сердце.

— Риччи был богат и лелеял мечту о независимости Тосвалии; желая подгадить империи, он спонсировал чистокровников. Твоя мать Вева — она потом взяла другое имя — стала женой Риччи. Он был повернут на дисциплине, и природа твоего огня ему не нравилась, поэтому за каждый проблеск силы он тебя наказывал: порол так, что рев стоял на весь дом. После очередного такого наказания твой огонь потерял силу, стал бесцветным. С того момента учить тебя великому искусству было бессмысленно.

— Кто рассказал тебе об этом? — спросила я, не желая верить в этот совсем не приглядный вариант моего прошлого; хотя я по-прежнему ничего не помню из того, что сказал Орсо, моя душа откликнулась на каждое слово.

— Нашлись свидетели, — уклончиво ответил плад и продолжил: — Когда несчастный случай отнял жизнь твоей матери, Риччи основательно взялся за тебя. Ты красива, и он решил выдать тебя замуж за одного из имперских пладов, чтобы ты шпионила для него. Но имперские плады не женятся на пладессах из Тосвалии. Тогда Риччи решил пойти иным путем и подложить тебя под одного из пладов, значащихся в списке главных целей чистокровников. В этом списке есть и Блейн…

Я никак не отреагировала, и плад стал рассказывать дальше:

— В общем, тебя основательно подготовили для шпионажа, но тут Риччи раскрыли, прибыли имперцы, чтобы взять его, и когда стало ясно, что все кончено, твой отчим спалил все и всех вокруг. В этом грандиозном пожаре мало кто уцелел, но тебе удалось спастись. Почему ты, кстати, имя не сменила?

Я не могла ничего сказать; мои мысли смешались. Я вспоминала, что увидела в Дреафраде о прошлом своих родителей, анализировала рассказ Орсо и одновременно искала выход из ситуации. Что делать, что ответить?

Плад заговорил за меня. Подойдя ко мне, он проговорил ласково:

— Не бойся, свидетели и рта не раскроют, пока я не велю. Но я хочу знать, кто ты, Валерия.

— Ты и так уже все рассказал…

— Да, о твоем прошлом. Но меня интересует твое настоящее. Ты связана с чистокровниками? Причастна к убийствам Брадо Гелла и Рензо?

— И ты поверишь мне, что бы я ни сказала?

— Зависит от того, что ты скажешь.

— Я начала новую жизнь, и самое важное в ней — мой сын.

— Хороший ответ, — одобрил Нико и вдруг притянул меня к себе; я уперлась рукой в его грудь. — Если ты все еще связана с чистокровниками, советую срочно поменять сторону. Иначе можешь забыть о своем сыне.

— Нет у меня никаких связей с Чистой кровью!

— Не злись. Раз так, все хорошо, и никаких препятствий для брака нет, правда? — сказал плад и, ослабив хватку, посмотрел в мое лицо. — Порви с Блейном и береги репутацию. Об остальном позабочусь я.

— Зачем тебе брак? Неужели не страшно связываться с такой, как я?

— Страшновато, но оно того стоит.

— Что «оно»? Тоглуана?

— Не только. Еще мне достанется самая красивая женщина империи, — добавил плад и, склонившись, поцеловал меня. Я толкнула его в грудь, и он, смеясь, меня отпустил. — Не буянь. Мы оба знаем, что я очень даже хороший вариант.