– Понял, господин! – охотно ответил Такаши и вновь сложил руки лодочкой.

– Зови меня по имени, – предложил Виктор и поморщился. – И лучше обращаться на «ты».

– Не смею, – тихо произнес Такаши и склонил голову.

– Нет, это невозможно! Видимо, я ошибся, – зло бросил Виктор и быстро пошел вперед по аллее.

В молчании они дошли до дворца. Виктор остановился возле скульптуры «Женщина с яблоками». Он залюбовался округлыми формами обнаженной девушки, стоящей с поднятыми руками. Его раздражение начало уходить.

– Прекрасная статуя! – сказал молчавший до этого Такаши.

– Пышные формы, – ответил Виктор и глянул на непроницаемое лицо японца. – Ваши женщины таковыми не отличаются, – добавил он. – Азиатки изящны и миниатюрны.

– О да! – согласился Такаши и прищурил и без того узкие глаза. – Автор этой скульптуры носил псевдоним Жан Терзиефф. Но он ваш соотечественник, выходец из России, точнее из Кабарды, и зовут его Авенир Чемерзин.

– Вот как! – сказал Виктор, изучая статую. – Интересно! А ты подготовился.

– Вы не думайте, господин, я не специально заучивал информацию, чтобы угодить вам, – торопливо пояснил Такаши. – Вообще-то я приехал в юности в Париж, чтобы получить историческое и культурное образование, и я не всегда торговал сувенирами.

– Интересно, – повторил Виктор и порадовался про себя, что его спутник, наконец, начинает расслабляться и раскрываться.

Они двинулись дальше. Такаши начал рассказывать, как познакомился с Юрико в двухнедельном туре, посвященном дворцовой архитектуре Франции, и как сразу они полюбили друг друга. И по окончании университета он начал работать в ее магазинчике и не захотел вернуться домой в Йокогаму.

Они вышли к фонтану Медичи, построенному в стиле барокко. Виктор облокотился на парапет, Такаши встал рядом. Он, словно открылись какие-то шлюзы, изливался воспоминаниями. Виктор слушал молча, давая ему возможность выговориться и понимая, что это лучшая психотерапия в его случае. Но вникая в речь собеседника, он выстраивал логические цепочки, проникал в суть его личности и уже четко видел, что Такаши не вполне подходит для работы ловца. Он был человеком искренним, верным и кристально честным, но чрезмерно чувствительным и эмоциональным. Его ментальная сущность заставляла сдерживать эмоции, не показывать на публике их глубину, постоянно носить маску и это лишь раскачивало психику. Без выплеска разрывающих его душу чувств страдало сердце, его раны не заживали. И как такого человека можно было привлечь к работе в Ордене? Он бы быстро «слетел с катушек», именно так думал Виктор, наблюдая за японцем. И он решил пока все оставить, как есть. Такаши готов служить ему верой и правдой, и такой друг ему не помешает.

Через пару часов они вернулись к тому входу, через который вошли в парк. Такаши направился в сторону метро «Порт Рояль», насколько мог судить Виктор.

– Вижу, ты куда-то спешишь, – сказал он, заметив, что японец смотрит на часы.

– Думаю, господин проголодался, – ответил Такаши. – Хочу пригласить вас в ресторан «Closerie des Lilas», там чудесная кухня.

– Знаю этот ресторанчик! – удивленно ответил Виктор. – Но он очень не бюджетный. Цены там…

– Пусть вас это не беспокоит, – с улыбкой произнес Такаши. – Хочу угостить своего господина на славу. Столик заказан заранее.

Виктор ощутил какой-то дискомфорт и внимательно глянул на японца. Но тот уже «надел маску», его непроницаемое лицо со щелочками глаз выглядело как невозмутимый лик одной из статуй Будды. Виктор ощутил укол опасности, но не в его правилах было уходить от неведомой угрозы. И он решил принять приглашение и разобраться по ходу дела.

Из записной книжки Виктора.

«Самурай был обязан четко осознавать свой моральный долг перед господином и беспрекословно выполнять возложенные на него обязанности. Главные принципы бусидо: верность господину, долг, мужество, скромность. В кодексе самурая давалась их точная трактовка, которая не допускала различных толкований, не требовала самостоятельных оценок и размышлений.

Высшей доблестью самурая, высшим подвигом и проявлением личного героизма считалась готовность сделать харакири – самоубийство путем вспарывания живота. Слово «харакири» в дословном переводе значит «резать живот». Согласно философии буддизма, жизненный центр человека находится в животе (по европейским понятиям – в сердце). Харакири осуществлялось особым мечом по специальному обряду, который требовал точности выполнения.

Причинами самоубийства являлись смерть господина, оскорбление чести, совершение поступка, позорящего имя самурая»

Такаши открыл перед «господином» двери ресторана, сообщил подошедшему администратору, что у них заказан столик. Тот ответил, что их уже ожидают. Виктор напрягся, вновь ощутив опасность. Он с непониманием посмотрел на спутника, но тот лишь улыбнулся и прищурил глаза. Их проводили до места. Виктор машинально поглядывал на латунные таблички с выгравированными на них именами знаменитостей, посещавших это историческое место. Здесь были и Ленин с Троцким, и Хемингуэй, Оскар Уайльд и Пикассо и другие известные люди. Администратор подвел их к укромному уголку, укрытому высокими спинками диванчиков, и раскланялся. Виктор увидел темноволосый затылок женщины, сидящей спиной к ним, и вздрогнул. Запах гниющих роз проник, казалось, ему прямо в мозг. Он не сомневался, что их ожидает Соланж. Виктор остановился и усилием воли взял себя в руки. Такаши глянул на него, вновь заулыбался и начал кланяться.

– Госпожа Соланж просила сделать для вас сюрприз, – сказал японец.

– И он удался, – ответил Виктор, улыбаясь через силу. – Привет, – как можно более непринужденно, сказал он и сел напротив Соланж.

Такаши устроился между ними с краю стола.

– Рада тебя видеть, – невозмутимо ответила она и отложила меню. – Здесь всегда свежайшие устрицы. Как насчет фаршированного травами седла ягненка с черными трюфелями?

– Мне все равно, – тихо ответил Виктор.

Соланж мило ему улыбнулась и сообщила, что заказ уже сделала, пока их ожидала. Виктор внимательно посмотрел на девушку. Соланж мало изменилась с их последней встречи, она была все так же хороша собой, притягательна и сексуальна. Короткие каштановые волосы, красиво уложенные крупными волнами, выразительные карие глаза, матовая кожа, четко очерченные пухлые губы, искусно подкрашенные алой помадой, изысканный наряд – все радовало глаз. Но вот запах гниющих роз не могли перебить даже сильные духи. Виктору показалось, что он многократно усилился за то время, что они не виделись. И вид у девушки был усталым. Казалось, она не спала несколько ночей подряд.

– Извини, дорогой, если нарушаю твои планы, – мягко проговорила Соланж. – Но я позволила себе прийти к Такаши и уговорить его устроить нам встречу. Наша размолвка не имеет никакого смысла.

– Да, господин, – тихо сказал японец, – я согласился с госпожой. Такие мощные саманы должны дружить, а не ссориться. Но я все понимаю. Две сильные личности с трудом уживаются, отсюда и все разногласия.