– Господа, ваши наплечники, – произнёс придворный и самолично нацепил на всю четвёрку декоративные доспехи.

– Ваше Высочество, – Белис, как и подобает любому жителю Империи, сразу опустилась в красивом реверансе перед Лиарой. Мы с Хадом не отставали – преклонив колени, мы склонили головы, с трудом сдерживая ухмылки. Таковы правила. Внутри стен Миракса мы все едины – там можно было таскать Лиару за космы и купать её в грязи, пытаясь выиграть поединок (у меня получилось всего один раз), здесь же перед нами предстала не подруга, а представитель правящей семьи. Для этого, собственно, и ворота в Академию закрыли – чтобы студенты внутри не увидели нашу реакцию.

– Встаньте, – приказала девушка, заканчивая обязательную часть представления. – На время мероприятия я дарую вам право называть меня Лиарой.

Сама поездка ничем примечательным мне не запомнилась. Нас с Хадом разместили в один автомобиль, Лиару с Белис в другой, и спустя пятнадцать минут мы очутились в самом центре Империи. Хада увели, а меня повели по залам, показывая местные достопримечательности. Признаюсь, меня смогли впечатлить – над дворцом работали настоящие мастера. Он представлял собой полную мешанину архитектурных стилей, волей гения сумевших гармонично сочетаться друг с другом. Повсюду стояли настолько тщательно проработанные статуи, что они походили на настоящих людей, застывших в каких-то позах. Казалось, сейчас они отдохнут и пойдут по своим делам, оставив пустые постаменты. Но больше всего меня поразили картины. Возле одной я застыл так надолго, что моим сопровождающим пришлось вежливо напомнить о цели визита. Художник запечатлел момент крушения хлипкого судёнышка в бушующем море. Огромная волна вот-вот должна была поглотить несчастных, и я отчётливо видел в глазах нарисованных людей страх перед неизбежным. Меня проняло до мурашек – только тот, кто сам побывал в чём-то похожем, мог столь детально и красочно передать последние мгновения жизни судна и его небольшого экипажа. Я даже проверил картину с точки зрения силовых линий – есть ли в ней притягивающей взор магии. Нет – это всё было чисто. Магические линии, конечно, были – казалось, дворец из них только и состоял, но конкретно в картине их точно не имелось.

Меня повели дальше и, наконец, начали попадаться люди. Видимо, я был уже достаточно известной личностью, так как при взгляде на мой наплечник многие начинали перешёптываться. Я сохранял невозмутимость и спокойствие, ходя до ушей долетали отдельные фразы перешёптываний: «Тот самый автор», «Выскочка», «Жертва крупных кланов». Мне даже казалось, что обитатели дворца специально говорят чуть громче, чем следовало, чтобы я точно услышал и как-то отреагировал.

Наконец, этот кошмар закончился – передо мной распахнулись огромные двустворчатые двери, и знакомый мне придворный громогласно произнёс:

– Лег Ондо! Автор романа «Приключение алмазного дракона»!

Я вошёл в тронный зал – главную официальную комнату нашей Империи. Живот сразу свело, а голова стала чугунной – огромная толпа народа, что присутствовала на приёме, не чуралась использовать силовые камни. У многих они висели как украшения прямо на шее, показывая, что их обладатель имел магические способности. Конечно, такая демонстрация не приветствовалась, но и не была запрещена, особенно здесь, во дворце, где найти человека без маны практически невозможно. Однако один такой нашёлся, и он искренне забеспокоился за своё здоровье. Потому что эйфории не было – витающая по залу свободная магическая сила оказалась намного мощнее той, что я мог поглотить и распределить на теле. Ни о каких двух часах до отката и речи не шло – я искренне надеялся на то, что мне удастся выстоять здесь хотя бы пару минут.

В спину легко толкнули, показывая, что мне стоит двигаться дальше и, как мне показалось, сделали это зря. Я, конечно, смог сделать шаг, но тут какая-то полногрудая мадам сделала несколько шагов в моём направлении и мир прекратил своё существование. Всё, что я видел – это огромный алмаз у неё на шее. Силовой камень давил на меня ничуть не меньше, чем кристалл Богуша. Возможно даже больше – там кристалл был один, здесь же булыжники находились у каждого придворного. Я инстинктивно отшатнулся, ноги заплелись и пол с радостным возгласом принял меня в свои объятья. Из носа, ушей и даже глаз пошла кровь, но всего этого я уже не видел – сознание меня покинуло…

* * *

– Что с ним? – спросил Император. Казавшаяся идеально подготовленной церемония награждения закончилась полным провалом. Истекающего кровью главного виновника торжества унесли на носилках, что вызвало у придворных бурю эмоций. Из дальних уголков даже послышались возгласы о том, что Гадюки отравили гениального писателя, так что пришлось сворачивать мероприятие. Спустя полчаса в небольшой комнате собралось экстренное заседание лидеров Империи.

– То, о чём я говорил, отец. Способность Бурых Медведей под забавным названием «чувство камня», – Ландо Слик решил принять удар на себя. – Я предупреждал – не стоит тащить неинициированного Медвежонка во дворец. В место, где каждый норовит щегольнуть своей драгоценностью. Я же детально описал, как он обнаружил кристалл Богуша – головокружение, тошнота, невозможность приблизиться. Но меня проигнорировали… Теперь все будут думать, что ты хотел его убить.

– Мы арестовали двух особо крикливых писателей, – подхватил Дарс, старший сын главы государства. – Однако сплетни распространяются по дворцу с пугающей скоростью, постоянно обрастая новыми подробностями. Вплоть до того, что Император лично напал на парнишку. Без официального заявления нам не обойтись. Нужно объявить, что автор потерял сознание из-за своих способностей.

– Он выкарабкается? – Император посмотрел на Ландо.

– Как будто у него выбор есть? Он же из Медведей, отец. Или ты забыл, какими они бывают? Дарс прав – официальное заявление необходимо, но совершенно другое. Медвежонку стало плохо, когда к нему приблизилась дама из Коршунов, так? Так. Значит, объявляем результаты расследования – нашего гениального автора хотели отравить завистники. Давно хотел пощипать этих пернатых. Все видели, какой она себе камушек на шею повесила? Алмаз грамм на сто. Я хочу его. И я его получу как плату за замятие дела. В следующий раз будут думать, в чём являться на приём.

– Так и сделаем, – Император внутренне был согласен с младшим сыном. Осадить Коршунов действительно нужно – цены на изготавливаемые ими ткани слишком завышены. – Мальчишку и его друзей оставить во дворце на пару дней, якобы для защиты. С Академией я договорюсь. Дарс, подготовь мне речь. Я сделаю заявление через два часа.

* * *

Как же приятно просыпаться, когда у тебя ничего не болит. Когда тебе не кажется, что каждая клеточка твоего тела желает станцевать замысловатый танец, причём в противоречии с соседними клеточками. Когда желудок не пытается выпрыгнуть прочь, а голова не весит с полтонны… Жаль, что мне это всё доступно лишь в сладких грёзах. Возвращение в реальность ознаменовалось чудовищным жаром и болью. Я с трудом смог сконцентрироваться, чтобы оценить витающие вокруг тела силовые линии. Такой интенсивной «лучевой» терапии у меня не было никогда. Казалось, вокруг меня образовался целый защитный кокон из хаотично носящихся туда-сюда линий, не понимающих, к чему можно прицепиться. В голове всплыл урок старого шамана, и я закрыл глаза, вспоминая книги из далёкого прошлого. Почему-то мысли остановились на продолжении истории об алмазном драконе. Вторая часть у вальгов считалась интересней, чем первая, так что и в этом мире текст должен зайти.