Огненные и ледяные стрелы разбиваются о его защиту, вырванное с корнем ближайшее дерево отбрасывает здоровяка в сторону, второе проламывает его физический щит, и тут же шквал тонких, коротких, но смертельно острых игл, начинает расстреливать бородатого мага.

Мне не нужно формировать это заклинание — энергокаркас делает это сам, лишь подпитываясь от Источника. А у меня есть время придумать что-то посерьёзнее...

Харран не ожидает такой атаки. Он привык быть сильнейшим. Привык «подпитываться» за счёт колдунов послабее. А сейчас он один. Все его приспешники, откуда бы они ни взялись, мертвы. У него нет доступа к безграничному колдовству. А я...

Я стал сильнее, опытнее и злее. И теперь уж точно не упущу ублюдка, доставившего мне столько проблем!

Р-раз!

Светлая вспышка возникает вокруг Харрана, заставляя остатки его щита с шипением тлеть. Несколько десятков моих воздушных игл, найдя брешь, на высокой скорости кромсают правую руку здоровяка, превращая её в кровавые лохмотья.

Он вскрикивает от боли, пытается ударить меня огнём, но я легко отбиваю это колдовство просто подставив перчатку. Вижу, как уцелевшей рукой бородач достаёт из-за пазухи светящийся кристалл Этерниума...

Ну уж нет, ублюдок!

БАХ!

Усилив нажим света на щит ренегата я продавливаю его, и когда магическая защита окончательно исчезает — «дотягиваюсь» до пульсирующих струн дикой энергии в руке Высшего и вынуждаю кристалл освободить силу.

Взрыв швыряет здоровяка на землю, ломая тело и заставляя его пропахать несколько шагов почвы. Остановившись, Харран воет, как бродячая и побитая собака.

Жестом я велю своим колдунам, просто смотрящим на это «избиение», остаться на месте, и подхожу к ренегату.

— Всё-таки нашёл меня, тварь! — выплёвывает бородач сквозь боль. — Я никогда не признаю тебя Владыкой! Никогда, слышишь?!

— Слышу, — мрачно произношу я, опускаясь на колени рядом с предателем. — Да и не нужно мне твоё признание. Как тебе твой новый хозяин — Император?

Выглядит Высший ужасно — ноги вывернуты под неестественными углами, правая рука — изорванные куски мяса, по всему телу ссадины, раны, кровоподтёки, несколько рёбер и костей торчат наружу... Пока Харран жив, надо бы узнать, как он спелся с Айтором и какие секреты хранит его голова...

Неожиданно здоровяк хватает меня за отворот камзола чудом уцелевшей левой рукой.

— Ты даже не представляешь, что тебя ждёт! — скалится Харран. — Даже не... Представляешь... Смерть... И Бездна... Тебе не победить... Его... Он уже... Не человек...

Глава 18 — Подарок Императора

(Четвёртый зимний месяц 1079 года от Раскола)

Ставка командования ялайской армии расположилась на небольшом возвышении перед только-только засеянными ржаными полями. Теперь они вытоптаны, залиты дождём и превращены в болото, в неглубоких лужах которого лежат тысячи трупов.

Скрестив руки на груди, я наблюдаю за штурмом имперского города с безопасного расстояния. Поза уже в какой-то мере стала для меня привычна, как и обстановка, как и повторяющаяся ситуация...

Из-за спины вылетают несколько подожжённых снарядов. Прочертив чадящие дымом дуги, они пересекают пасмурное небо и с грохотом падают за стенами Верлиона. Я вижу четыре вспышки внутри города — кажется, одна в районе казарм, две в портовом квартале.

А вот четвёртый снаряд попадает в огромную статую Грегора Благословенного, которую видно даже отсюда. Горящий шар врезается в плечо конструкции, и через мгновение огромный меч в вытянутой руке Грегора с грохотом падает на землю. А ещё через миг конструкция заваливается набок и падает, осыпаясь градом камней и взметая вокруг себя клубы пыли.

Я стараюсь не думать, сколько в городе погибших среди мирного населения.

Они сами выбрали свой путь. Я предлагал имперцам сдаться. Дал время, чтобы горожане покинули город, и кто-то даже воспользовался этой возможностью. Правда, генералы Айтора решили использовать это время, чтобы подготовиться к битве...

Но это было всё равно, что последние трепыхания умирающего.

— Заряжай! — кричат командиры инженерных расчётов, и позади слышится треск и скрежет работающих механизмов.

Трубят рога, и квадраты солдат при поддержке моих малефиков идут вперёд по размокшей от недавних дождей земле. Неся сколоченные накануне лестницы, воины рвутся к стенам под прицельным огнём арбалетчиков империи. Четвёрки хррашей толкают осадные башни на огромных колёсах, вязнущих в грязи. Кейласы мешают защитникам города как следует сосредоточиться на штурме, обрушиваясь на несчастных с неба, как карающая длань древних Богов...

Городские ворота вот-вот упадут под натиском монструозного тарана, который построил один из моих инженеров. Группы колдунов отвлекают имперских магов, перемещаясь вдоль крепостных стен и пытаясь пробить их в местах с самой слабой магической защитой.

Крики, чавканье сапог в грязи, звон стали на стенах, грохот сталкивающегося колдовства, дым, запах гари и крови, смерть...

С того момента, как я помог Эльхану избавиться от Харрана и его приспешников на землях дженгеров, прошло чуть больше двух месяцев. Предатель-Высший истлел до костей, едва произнеся последние слова, и я так и не узнал, как он спелся с Айтором, и какие у них были совместные планы. Меня слегка тревожили последние угрозы Харрана — но теперь это было уже неважно.

После сражения на реке Тариэль мои войска перегруппировались, из Лавенгейского вала к ним подтянулись свежие резервы, раненые получили должный уход, снабжение оказалось хорошо налажено. После разгрома центральной армии Айтора отряды ялайских воинов, словно ручейки, растекались по восточным землям Империи.

Мы почти не встречали сопротивления и, как следствие, не зверствовали. Простые жители Империи, которым последний год впихивали в уши чушь о том, как их детей будут есть мечтающие полакомиться человечиной ялайцы, увидели, как к ним относится собственное правительство и войска.

Армии и отряды Айтора бежали на запад, отходя от города к городу, забирая с собой провиант и снаряжение, какие только могли утащить с собой. Но главное — они бросали простых жителей и ничего не делали для их эвакуации.

А когда приходили мои войска, имперцы с удивлением понимали, что обещанных зверств не будет. И ужасные ялайцы — обыкновенные люди, которые отвечают злом лишь на зло.

В основном жители Империи продолжали жить в своих деревнях и городках, да ещё и лучше, чем раньше — я отменял воинскую повинность, некоторые налоги и поборы, и не торопился отбирать у людей чудом оставшийся скот и провизию — ведь поставки из приграничья были прекрасно налажены, и моему войску хватало снабжения.

У нас не было нужды всех убивать, насиловать, грабить и запугивать. Вместо этого я придумал