class="p1">Соратами поморщилась, явно пытаясь сбежать. Но, все же, она была в объятьях Ночи и в разуме Тоши, и они не собирались ее отпускать.

Канджи подлетел вперед, набирая скорость, приближаясь к соратами.

- Скажи Мочи, что он следующий, - выкрикнул Тоши. Каджи прошел сквозь слой тумана и исчез в груди соратами. Она задрожала и задергалась, но все еще не могла сдвинуться с места. Единственный звук, сорвавшийся с ее бледных, посиневших губ, был едва слышный хрип, подобный шепоту, неспособному пробудить спящего ребенка. Затем тело лунной матроны сжалось, исчезнув в вошедшем в нее канджи, подобно воде, водоворотом уходящей в незакрытый водосток раковины. К ее чести, она ни разу не закричала, даже мысленно.

Когда соратами полностью исчезла, Ночь ослабила густой туман и сказала, Теперь торопись. Ты должен завершить то, что начал в Сердце Холода и вернуться в Дзюкай. Армаде соратами и рейнджерам орочи скоро предстоит принять необъятного и жуткого гостя.

Тоши задумался, наблюдая, как каменный пейзаж таял и рушился. Если он подождет достаточно долго, земля под его ногами вскоре обрушится.

Он сунул джитту за пояс и снова сел, скрестив ноги. Ждать здесь было нечего, зато причин для того, чтобы поторопиться, было предостаточно. Тоши закрыл глаза и позволил себе перенестись обратно, к телу.

*   *   *   *   *

Тоши очнулся, резко придя в себя. Солнце было уже высоко в небе. Йуки-онна все еще стояла парализованная там, где Тоши ее оставил. Поднявшись, Тоши ощутил, что знак на его лбу погас. Сияние, исходившее из круга канджи, также поблекло. Медленно и зловеще, голова йуки-онна провернулась, пока взгляд ее жутких глаз вновь не замкнулся на Тоши.

- Я благодарен тебе, - сказал он. – Но между нами все кончено. – Он бросился к каждому канджи по очереди, грубо сбивая и смазывая символы своей джиттой. С каждым уничтоженным знаком, сияние на оставшихся канджи тускнело все больше, а йуки-онна набиралась все больше сил и энергии. Она пересекла линию и целенаправленно двинулась к Тоши.

Очимуша пытался игнорировать ее, и принялся зачеркивать последние канджи.

Пот заливал его глаза и капал с бровей, растапливая снег под ногами Тоши. Он тер костяшками твердую почву. Острие джитты уже было сколото и покрыто трещинами. Он бил сильнее и быстрее, видя, как к нему подползала тень снежной женщины.

Тоши выкрикнул, - Ха! – когда последняя узнаваемая часть последнего канджи исчезла в граде мелких каменных осколков и пыли. Теперь она никогда до него не доберется. Тоши повернулся к йуки-онна и ухмыльнулся.

Кошмарный дух подходил все ближе. Тоши неуклюже откинулся назад и отполз от йуки-онна на четвереньках, не сводя с нее глаз. Он быстро уперся в стену отвесной скалы и вжался в нее, как можно плотнее.

- Все кончено, - обратился он к надвигающейся фигуре. – Солнце высоко, канджи больше нет. Почему ты все еще здесь?

Если она его слышала, то не подала никаких признаков. Стоя над Тоши, она протянула руку, чтобы приласкать своими бледными пальцами его лицо.

Рефлекторно, Тоши растворился в воздухе, утратив плотность. Рука йуки-онна прошла сквозь его лоб, и боль пронзила его, подобно ледяному, рассекающему кожу ветру. Тоши вскричал в агонии, пытаясь вдавиться в скалу за его спиной.

Она несколько секунд неподвижно держала руку, затем убрала ее. Йуки-онна отвернулась от Тоши и сложила руки в рукава. Она сделала несколько шагов к тропе, ведущей к вершине Сердца Холода, на ходу растворяясь в воздухе. Не дойдя до края кольца из разбитых канджи, йуки-онна полностью исчезла в холодном, чистом солнечном свете.

Тоши оставался невидимым, пока его сердце не прекратило бешено колотиться. Он был жив. Материализовавшись, он почувствовал, как растаявший снег протек под его одежду.

- Благодарю тебя, О Ночь.

Ты заслужил мое благословение, служитель. Теперь вставай, и заслужи его еще раз.

- Да. Назад, в Дзюкай. – Тоши оттолкнулся от каменной стены, стряхнул снег с ног, и скользнул в тень под нависшими скалами.

*   *   *   *   *

Мочи возник в палатах Уйо на флагманском судне соратами. Он получил срочный мысленный вызов от Чийо, и хотя ее мысли были спутанными и нескладными, он и без нее уже знал, что случилось что-то кошмарное.

Он обнаружил деву в лунной маске, злобно расхаживающую по комнате. Уйо сидела в медитативной позе, утопая в широких, мягких подушках. Глаза молчаливой провидицы были открыты, но ее мысли, очевидно, были далеко от этого места.

Мочи подлетел к Уйо и пристально взглянул ей в глаза. Затем он повернулся к Чийо и сказал, Это Тоши…

- Объятья Ночи, - вскипела Чийо. В своей ярости она была неспособна достичь ясности разума, требуемой для мысленного общения. – Он был в наших руках. Он был в руках йуки-онна. И он выскользнул, как я тебя и предупреждала.

Херувимное лицо Мочи помрачнело, и он подлетел к ученице Уйо. Спокойнее. Я тебе не враг.

Соратами в маске склонила голову. Она сделала два глубоких вдоха и сказала, Прости меня, Мочи-сама. Я пыталась пробиться к наставнице, но ее разум закрыт для меня. Я не могу определить, ни что он с ней сделал, ни сколь длителен этот эффект. Ты поможешь мне?

Конечно. Мочи вновь подлетел к Уйо, опустившись на уровень ее глаз. Он сосредоточился, мысленно протягиваясь к ней.

Вместо ответа, глаза Уйо задрожали, словно она пыталась сфокусировать их на чем-то крошечном. Она сделала долгий вдох через нос, затем раскрыла губы и выдохнула. Выдох был белым, морозным, полным ледяных снежинок.

Налет инея выполз из раскрытых глаз Уйо. Единственная слеза скользнула по ее щеке, но мгновенно затвердела и треснула на ее посиневшей коже. Затем, Уйо качнулась вперед, неподвижная, как статуя, в руки Мочи.

Мелкий синий ками поймал тело Уйо, но остановка была слишком резкой для нее. С тошнотворным треском ее голова скатилась с тонкой шеи на низкий столик по центру комнаты. Крови не было, поскольку тело провидицы превратилось в цельный кусок льда. Ее останки рассыпались в руках Мочи, а голова, упав на пол, разбилась, словно хрупкий стеклянный шар.

Чийо рыдала от ярости. Заметно ошарашенный, Мочи осторожно положил куски Уйо, оставшиеся в его руках, обратно, на пышные подушки. Он скрестил пальцы на животе и поднялся в воздух, поворачиваясь лицом к Чийо.

Тоши Умезава твой, сказал он. Делай, что хочешь. Бери что угодно и кого угодно, чтобы покончить с ним раз и навсегда. Рапортуй мне, когда он будет мертв.

Мне никто не нужен.