Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— На что? Ты — лучшее, что здесь видит глаз. Не на этих же мух смотреть? Грязное кафе! Интересно, а лицензия-то у них есть на эту деятельность?
— Ага, может, повар болен сальмонеллезом? — вторила ему Яна, явно издеваясь.
— Чем? Чем? Ужасно звучит!
— Не важно, но понос и рвота будут изматывающими, — пообещала ему Яна.
— Это ужасно! — побледнел Рустем.
Они сидели за столиком на двоих на улице под деревянным навесом. Им открывался милый сельский вид на речку и зеленый уютный пригорок с молодыми деревьями.
Яна видела бабочек, бирюзовую гладь реки, солнечные игривые блики от мелкой ряби волн, слышала щебет радующихся птичек, а обоняние щекотал прекрасный аромат свежеиспеченного хлеба. Настроение у нее было выше всех похвал, если бы не кривое лицо Рустема напротив.
— Просто удивительно, у тебя же такое красивое просто идеальное лицо, а настолько оно сейчас неприятное, холодное и отталкивающее.
— А что здесь может быть приятного? Сидим в какой-то глуши, ждем, отравят нас или нет, — ответил он, — эти комары, мухи, песок с реки в твоей тарелке. Тебе что, нравится?
— Вполне! Идиллия с природой! Мы все родом оттуда.
— Я нет! — отшатнулся Рустем.
— Ага! Ты родом из мест, где унитазы золотые и все опутано компьютерными сетями.
— Не зли меня!
— И не думаю! Я говорю правду! И не говори мне, что многое перенес, что не по своей воле дошел до жизни такой!
— Я никогда об этом не говорю! Я не вспоминаю, вернее, не помню об этом.
— А знаешь, почему не помнишь? Потому что не хочешь! Я тебе точно говорю! Ты сам, вернее, твое подсознание, поставил заслонку от чего-то, о чем ты не хочешь знать!
— А почему я должен напрягаться и узнавать то, чего не хочу? Наверняка там нелицеприятные факты!
— А ты боишься? В прошлой жизни ты трусом не был!
— Не заводи меня! — Рустем не знал, что ответить, и залпом проглотил еще горсть таблеток.
К ним подошла симпатичная молодая женщина, которая при ближайшем рассмотрении оказалась много старше, чем можно было подумать на первый взгляд.
— Сейчас я меню…
— Не надо меню! — прервала ее Яна. — Что вы сами можете нам порекомендовать из вашей кухни?
Рустем пренебрежительно фыркнул, и Яна подавила в себе острое желание запустить в него пепельницей или солонкой вместе с сахарницей и перечницей. Она только заметила, какие старые руки у этой женщины — настоящие руки труженицы. Вздувшиеся вены, грубая кожа, короткие ногти, местами красная кожа и утолщения на пальцах, как мозоли. Такими руками взращивают хлеб от зернышка до румяного каравая на столе, участвуя во всех звеньях процесса.
— Могу посоветовать домашний борщ из свинины и сахарной косточки, жареный картофель с лесными грибами и жареным луком и яблочный пирог с чаем из настоящего самовара, — не без гордости огласила меню женщина. У Яны сразу же увеличилось слюноотделение.
— Вот и несите! — обрадовалась она.
— И молодому человеку? — покосилась на парня женщина.
— Нет, он не будет, ему дистиллированной воды, — ответила Яна.
— Поняла, — испуганно кивнула женщина и нагнулась к уху Яны: — К-какой в-вод-ды?
— Дистиллированной! Без микробов, с нормальным содержанием ионов калия, магния и прочего…
Объяснение Яны прибавило недоумения на лице женщины.
— С колодца, что ли?
— Кипяченой, — рявкнул Рустем.
— А… поняла! Проблемы с желудком? — теперь она нагнулась к нему. Видимо, правила этикета официанта здесь не преподавались. — Так, может, я это… самогоночки принесу, и все простерилизуется? Я так понос и лечу всем в семье. — Женщина продолжала радовать их своей непосредственностью.
— Мне принесите сто граммов, а ему воды, — развела руками Яна.
— Понимаю, — прошептала женщина, — в психушку приехали?
Яне потребовалось нечеловеческое усилие, чтобы сдержаться и не расхохотаться.
— Туда, — подтвердила она, давясь.
— Понимаю. Жалко, такой ведь красивый и молодой человек, — вздохнула женщина и поспешила в избу выполнять заказ Яны.
— Что ты себе позволяешь? Почему выставляешь меня идиотом? — спросил он, нервно тряся ногой.
— А ты не веди себя, как идиот! Женщина старается. Хочет нас вкусно накормить. Что тебе еще надо? Ты не проголодался? Мы весь день блуждаем на свежем воздухе, и у меня разыгрался зверский аппетит!
— Я не знаю эту женщину, и из ее рук есть не буду. Может, она их с утра не мыла?
— Ты правда идиот!
— Она своими руками кромсает продукты в салаты, пробует с общей ложки, и я это должен есть? — продолжал Рустем.
— Не порти мне настроение и аппетит! Нормальный человек даже думать об этом не будет, не то чтобы говорить вслух.
— Хорошо, я буду молчать.
— Вот и молчи! — насупилась Яна.
Скоро на деревянный стол, от которого можно было запросто получить занозы, легла белоснежная накрахмаленная скатерть, вышитая красным крестиком, и появились чистые столовые приборы. Тут же на стол был водружен хлеб круглой формы, от которого шел головокружительный аромат и даже пар.
— Только что из печи, — пояснила женщина.
— А нож? — спросила Яна.
— У нас принято ломать прямо руками, — ответила она на ходу, исчезая в доме.
Яна последовала ее совету и чуть не проглотила язык.
— Какая вкуснотища! Больше ничего и не надо! Правильное тесто, правильные руки хозяйки и правильная печь.
Рустем хмуро посмотрел на нее и отвернулся.
— Не простудись! — задела его Яна. — А то на голодный желудок снижается иммунитет, и организм более подвержен инфекциям.
— Это ты будешь страдать кишечным расстройством, отужинав в этом сарае, — ответил он.
— И не надейся! А у тебя скорее будет язва от злости!
Вскоре хозяйка принесла борщ в глиняном горшочке, приправленный сметаной и густо посыпанный зеленью.
— Кушайте на здоровье!
— Какой аромат! — не сдержалась от восторженной оценки Яна, хватаясь за ложку.
— Конечно, будет аромат. Все свое — и мясо, и свекла, и картофель с морковью и луком, все с грядки. Сметана своя и зелень… Может, вам молочка?
— Спасибо, этого мой желудок уже не вынесет, — с набитым ртом ответила Яна, по достоинству оценивая превосходные вкусовые качества первого блюда.
— И грибочки из наших лесов. Слышите, жарятся? — похвасталась женщина.
— Поганочки и мухоморчики? — встрял Рустем.