Хитрая птица опять путает Ваське все карты.

Вместо того, чтобы достать пачку целиком (как это сделал былюбой нормальный человек), Ямакаси запускает руку в рюкзак и вынимает всегоодну сигарету – в прошлый раз он вытащил ее из жилетки. На манипуляции ушло небольше пяти секунд, каким образом его руке удалось так быстро сориентироватьсяв пространстве – загадка.

От сигареты снова тянет смородиновым листом.

– Странный запах. Необычный, – говорит Васька.

– Табак и табак, – Ямакаси вовсе не расположен кразговору о вкусовых качествах сигареты, он методично поглощает тушенку,невзирая на сомнительного вида волокна, торчащие из нее, и совсем ужнеаппетитный слой жира.

– Мне нравится, – Васька полна решимости добитьтему с сигаретой до конца. – Никогда таких не курила.

– И слава богу.

– Кстати, как они называются?

– Понятия не имею. Какой-то тип забыл их на столике вкафе, а я вот… прихватил. Не пропадать же добру, верно?

Ваське остается только глупо покивать головой в знаксогласия.

Что еще было в рюкзаке? Нож, плеер, книга, буклет,колокольчик, медальон на медной цепочке, записная книжка, карманный календарик– ни об одной из этих вещей нельзя заговорить без подозрений со стороныЯмакаси:

меньше всего Васька хочет предстать перед ним банальнойсоской-недоумком, роющейся в чужих вещах.

Шайзе, шайзе, шайзе!

Сосредоточившись на мыслях о чертовом содержимом чертоварюкзака, она совсем забыла о киношке на экране телевизора. А киношка между темкатится своим чередом и скоро перейдет в эндшпиль с последующим сбрасываниеммасок и разоблачением внешне добропорядочных господ. За благообразной и местамиромантической личиной скрывается звериный оскал? – кому, как не Ваське,столько лет прожившей под одной крышей с пауком, знать об этом.

ТВ-3, Дискавери, Animal Planet, Евроспорт – пусть уж лучшепо экрану бегают зверюшки и женские сборные по хоккею на траве.

– Ты напрасно переключила, – говоритЯмакаси. – Кино было хорошим.

– Я и не знала, что ты его смотришь.

– Смотрел когда-то. Это Шаброль. Не последний, междупрочим, режиссер.

– А я думала, что для тебя существуют толькопорномультфильмы, – Васькино самолюбие уязвлено.

– Так и есть, но как раз этот фильм мне понравился. Тыне будешь против, если я его досмотрю?

Васька послушно пролистывает каналы, возвращаясь кисходному, – черт знает что! Она и оглянуться не успела, как птица Кетцальсела ей на голову. Мало того что она протаранила Ваську своим изразцовымпенисом, прокатила на гипсовой лошади, походя выведала подробности ее жизни исожрала запасы гвардейской тушенки, – теперь она еще и разложилась наВаськиной кровати, сыто отрыгнула и к тому же претендует на роль королевыпульта!..

Вернее, короля.

– Я тебя напрягаю? – вежливо интересуется птицаКетцаль, пялясь в телевизор.

– Да нет.

– Я могу уйти.

– Ты меня не напрягаешь. Оставайся.

Тон получился просительным, и это не нравится Ваське. Совсемне нравится, уж не влюбилась ли она?

Определенно, нет.

Ямакаси щелкает на красную кнопку пульта, как только наэкране появляется заставка какой-то информационной программы: это означает, чтоШаброль, не последний, между прочим, режиссер, кончился. И телевизор больше непредставляет для Ямакаси никакого интереса, теперь можно похлопать ладонью попростыне, предлагая Ваське разделить постель с восхитительным парнем, умеющимлетать над крышами.

– Иди-ка сюда, кьярида миа!..

До сих пор Васька сидела в кресле метрах в трех от кровати ислушала плеер, стараясь не обращать внимание на новоиспеченного киномана. Темболее что в ее плеере (в отличие от плеера Ямакаси) имеются не только наушники,но и радио.

Она уже давно не включала радио, в нем нет ничегопознавательного. А бессмысленный треп и дебильные шутки диджеев, мнящих себяпупами земли, раздражают. Есть и еще одна причина, по которой Васька обходитрадиостанции десятой дорогой: они множат список недоступных ей профессий.Ямакаси – тот точно пришелся бы ко двору любой из FM-помоек. Татуированныйэкзот, к тому же азиат, к тому же экстремал, к тому же обладатель в меруленивого и в меру изящного тела, к тому же… к тому же… к тому же ему пойдетбандана и джинсы со спущенной мотней. RnBфорэва? – пошливы в жопу, друзья мои!

Вряд ли чудесная птица напялит на себя джинсы со спущенноймотней.

Она уже здесь, эта птица, сидит перед Васькой, сложив ногипо-турецки и смотрит на нее снизу вверх.

– Что ты слушаешь?

– Группу «Корни», – Васька криво улыбается,слушать группу «Корни» – западло, как сказал бы ее бывший любовник фристайлерИльич. Муйня Муйнёвна, как сказал бы ее бывший любовник кайтингист Кузя. Чемслушать «Корни», лучше северным олешкам муди чесать, как сказал бы ее бывшийлюбовник альпинист Вован. Лицо же Ямакаси непроницаемо: как он относится кгруппе «Корни» – неясно.

– Хорошая музыка?

– Джаз. Они играют джаз.

– Тоже неплохо.

Васька не может понять, шутит ли Ямакаси или говоритсерьезно, нет ни одного человека в этой стране, кто не знал бы о существованиикретинического бой-бэнда «Корни», хуже только кретинический герл-бэнд «Фабрика»и испанское трио «Лас Кетчуп».

Васька слушает совсем не «Корни» – аудиокнигу.

«Колыбель для кошки» Воннегута.

Идею с аудиокнигами подсказал ей Чук, а первый диск принесГек, они единственные в курсе редкой психологической особенности Васьки, своюдислексию она старается не афишировать. Аудиокниги вызывают у нее смешанноечувство удовольствия и ярости: удовольствие всегда сопутствует процессупрослушивания, ярость возникает потом. Сложись все по-другому – сколько книгона могла бы прочесть? Тысячу, десять тысяч, миллион, как блаженная дурочкаМика? Не факт, что она прочла бы и одну – но сама возможность… Сама возможностьсделать это в любой момент – вот чего не хватает Ваське. Отсутствие возможности– вот что вызывает ее ярость. Васька хорошо помнит: у них была роскошнаябиблиотека, сплошь академические издания, память о деде. Она первая подняларуку на библиотеку – в приступе детского негодования, от неспособностисовладать с собственными комплексами. Она первая отправила в камин два самыхроскошных, с золотым обрезом, фолианта. И долго смотрела, как они горят. Знаешь,что ты уничтожила? – сказала тогда Мика, самоотверженно вытащив из открытогоогня обугленные останки. – «Римские деяния» и первое русское издание ТоркваттоТассо.

По лицу Мики было видно, что она сейчас ударит Ваську, датак, что голова Васькина не удержится на тонкой шее, слетит и закатится вкамин. В золу, бывшую когда-то Торкватто Тассо.