приказал его арестовать, прежде чем позвонить вам сегодня утром. Его зовут Джим Тайлер и, поскольку я знаю, что он был в своем клубе, к этому времени он должен быть у них. В этом деле очень мало психологии, Трант. Но если я собираюсь повесить молодого Джима, я собираюсь повесить его быстро – потому что это не очень приятная работа; и я позвал вас только для того, чтобы услышать доказательства, которые приводят Чапин и индеец, они сообщили только, что это убийство, как я и подозревал, так что, когда мы передадим эти доказательства в руки прокурора штата, они смогут прикончить Джима Квика и покончить с этим!

– Тайлер? – Трант снова быстро наклонился к своему клиенту, уже не пытаясь скрыть своего удивления. – Молодой Тайлер, ваш товарищ по стрельбе и ваш партнер в оружейной компании Нью Шеппард-Тайлер?

– Да, Тайлер, – резко ответил Шеппард, но при этом поднялся и повернулся спиной под предлогом закрытия фрамуги. – Мой товарищ по стрельбе в течение последних трех лет, и я думаю, что он больше, чем мой партнер в оружейной компании, потому что, по правде говоря, именно для него я вложил деньги, чтобы начать бизнес. И есть больше причин, заставляющих меня хотеть отпустить его – хотя он и застрелил моего брата. Но этих причин, как я решил сегодня утром, недостаточно! Поэтому я решил также ничего не утаивать, ничего не утаивать о том, что стоит за этим преступлением, кому бы оно ни причинило боль! Я сказал, что пришел не для того, чтобы обсуждать с вами вопросы, Трант. И я не буду!

Он отвернулся от Транта и еще раз быстро взглянул на часы.

– Я буду очень рад ознакомиться с доказательствами для вас, мистер Шеппард, – согласился Трант, проследив за взглядом пожилого человека. – И поскольку вы пришли сюда за полчаса до того, как нам нужно ехать встречать поезд…

– Именно так, – резко перебил Шеппард. – Я здесь, чтобы рассказать вам столько, сколько смогу, прежде чем мы встретимся с остальными. Вот почему я спросил вас, знаете ли вы меня. Итак, что именно ты знаешь обо мне, Трант?

– Я знаю, что вы богатый человек, крупный владелец недвижимости, как пишут газеты, которая значительно выросла в цене; и я знаю, это тоже из газет, что вы принадлежите к кругу людей, которые выросли вместе с городом, – старые поселенцы с тридцатилетним стажем.

– Совершенно верно. Мы с Нилом приехали сюда без гроша в кармане, чтобы забрать все, что могли, в Чикаго после пожара. И тогда мы сколотили свои легкие состояния – или легко, как я научился говорить сейчас, – он мрачно улыбнулся про себя, – скупая участки в городе, когда они были дешевыми и все боялись, и продавали их за бесценок, и нам оставалось только удерживать их, пока они не сделают нас богатыми. Теперь я богатый старый холостяк, Трант, охотящийся в сезон и стреляющий из засады, а в перерывах приобщаю Джима Тайлера к оружейному бизнесу. Худшее, что говорили о Ниле, – это его пьянство и дурной характер, потому что Ли, его дочь, тоже имеет хорошую репутацию, как и все остальные в ее кругу, и даже юный Джим Тайлер имеет дело с дюжиной клубов. Это все хорошо, респектабельно и удовлетворительно, не так ли? И это все, что вы знаете?

– Это все, – коротко ответил Трант.

– Никогда не слышали о Белом дворце Шеппарда, не так ли? Разве вы не знаете, что когда кто-нибудь говорит с одним из тех старых парней тридцатилетней давности, которых вы называете избранным кругом, о мистере Стивене Шеппарде, ему в голову приходит мысль: "О! вы имеете в виду Стива Шеппарда, игрока!' Тридцать лет назад, более или менее, мы зарабатывали деньги, чтобы купить эти участки в алкогольном дворце и игорном аду – Нил, я и отец Джима Тайлера, старина Джим.

– Однако там были не только Нил, старина Тайлер и я, – взорвался он, расхаживая по ковру рядом со столом Транта и вообще не глядя на своего консультанта. – Кроме того, были Финдли – Енох, который был с нами в лесу, его фотография появляется в газете каждые шесть месяцев или около того за то, что он заплатил тысячу долларов за центовую монету тысячелетней давности; и брат Еноха, и Чапин, с которым мы собираемся встретиться в несколько минут. Мы вели честную игру – такую же честную, как и любая другая, поймите это! Но у нас случались другие дьявольские вещи, которые встречаются даже в игорном доме на открытой местности в большом городе – драки, самоубийства и убийства.

Он замолчал, на долю секунды встретив быстрый и вопросительный взгляд Транта стальным блеском своих серо-зеленых глаз.

– Непременно убийство! – повторил он с более грубым вызовом. – Мужчины стреляли в себя и, гораздо чаще, стреляли друг в друга в нашем доме или где-то еще, из-за того, что там происходило. Но в те дни нам было намного легче отказываться от вещей, и мы редко беспокоились о небольшой стрельбе, пока… ну, привычка не распространилась и на нас. Я имею в виду, что однажды ночью один из нас, это был Лен Финдли, был застрелен в условиях, при которых было ясно, что кто-то из нас пятерых – Тайлер, или Чапин, или Енох Финдли, его брат, или Нил, или я, должно быть, застрелил его. Видите как приятно заглянуть в нашу счастливую семью! Конечно, убеждены в этом были только мы, полиция выдала это за самоубийство. И это было еще не все – как только после этого стало безопасно совершить еще одно "самоубийство", старина Джим Тайлер был застрелен и на этот раз мы знали, что это был либо Енох Финдли, либо, я же говорил вам, что не буду мелочиться, либо Нил. Это разрушило игру и партнерство…

– Подождите, подождите! – прервал его Трант. – Вы хотите сказать, чтобы я понял, что ваш брат застрелил Тайлера?

– Я хочу, чтобы вы поняли именно то, что я сказал, – прямые губы старика плотно сжались под короткими седыми усами, – потому что я видел слишком много неприятностей, связанных с простыми словами, чтобы быть небрежным с ними. Либо Енох, либо Нил застрелили Джима, я не знаю, кто именно.

– В отместку, потому что тот думал, что Тайлер застрелил Лена Финдли?

– Возможно, но я никогда так не думал, и я так не думаю сейчас, – решительно ответил Шеппард. – Старина Джим Тайлер был наименее способным к такого рода вещам из всех нас, косноязычный, безобидный старик, и он был дилером в наших играх, но помимо этого у Джима не хватало смелости распоряжаться своими собственными деньгами. Но по какой-то причине Нил, казалось, был уверен, что это старина Джим застрелил Лена, и он заставил Еноха Финдли поверить в это тоже. Итак, неважно,