на перекрестке с Кларк-стрит. Затем, когда они остановились мгновение спустя на станции Полк-стрит, он положил мускулистую руку на дверь, распахнул ее и выскочил, оставив Транта внутри. Часы на башне показывали только половину девятого, и он поспешил в железнодорожное здание. Десять минут спустя он появился снова, ведя за собой пухлого человека, почти ваньку-встаньку, с круглым лицом, огненно-красным от непогоды, в застегнутом от подбородка до голенищ сапог ольстере и такой же меховой шапке, как у него. За ними бесшумной лесной поступью скользил чистокровный индеец в вельветовых брюках и куртке, испачканной множеством лесных отметин, бережно неся длинный кожаный чехол для ружья и патронташ.

– Это Чапин, Трант, – представил их Шеппард, очевидно, коротко поговорив о психологе с Чапином на вокзале. – и Маклейн, – он указал на индейца.

Он шагнул вслед за ними в лимузин, и когда машина дернулась и остановилась на переполненных улицах города, возвращаясь к его дому, он поднял глаза на круглолицего мужчину напротив него.

– Где это было, Чапин? – резко спросил он.

– В шахтерской лачуге Боутона, Стив.

– Что-что!

– Вы говорите, что тело было найдено в хижине шахтера, мистер Чапин, – резко вмешался психолог. – Вы имеете в виду, что шахтеры живут в хижине и перенесли его туда после того, как его застрелили?

– Нет, это заброшенная шахта, мистер Трант. Он был в заброшенной хижине, когда его застрелили… застрелили, как собаку, Стив!

– Ради Бога, давайте оставим это, пока не доберемся до дома!

Внезапно воскликнул Шеппард и Трант отступил, все еще чутко наблюдательный и внимательный, в то время как большая машина быстро понеслась по менее людным улицам. Только дважды Шеппард наклонялся вперед, с наигранным спокойствием и лаконичным комментарием, чтобы указать индейцу на какое-то зрелище, и однажды он рассеянно кивнул, когда, проезжая мимо мясной лавки с оленями, вывешенными у дверей, индеец, найдя это первым объектом, который он осмелился прокоментировать, заметил, что шкуры были сильно порванный. Затем машина остановилась перед двумя величественными домами из серого камня, обращенными к озеру, где один широкий лестничный пролет вел к двум входным дверям с богато украшенными табличками, на одной из которых было имя Стивен, а на другой – Нил, Шеппард.

Шеппард провел их через холл в просторную, высокую комнату для трофеев и курения, которая занимала нишу на первом этаже позади столовой, и сам плотно закрыл дверь после того, как вошли Чапин, Трант и индеец, все еще осторожно несущий оружейный ящик.

– Теперь расскажите мне, – приказал он Чапину и индейцу одновременно, – как именно вы его нашли.

– Нил явно укрылся в хижине от снежной бури, Стив, – ответил Чапин почти сочувственно. – Он был в одних носках, а его охотничья куртка и патронташ все еще лежали на соломе на одной из коек, где он спал. Человек, кажется днем, вошел через внешнюю дверь общей комнаты, которая открывается в спальню через дверь в другом ее конце. Мы предполагаем, что Нил услышал его и, взяв свои ботинки и пистолет, пошел посмотреть, кто это был, и человек, стоявший возле внешней двери, застрелил его, когда он проходил через другую – четыре выстрела, Стив, два прошли мимо.

– Четыре выстрела в лачуге! – Шеппард повернулся к индейцу почти с мольбой, но по кивку Маклейна его квадратный подбородок затвердел. – Вы сделали правильно, когда телеграфировали мне, что это было убийство!

– Два попадания – одно здесь, одно здесь, – индеец коснулся своего правого плеча, а затем центра лба.

– Откуда вы знаете, что человек, который стрелял в него, стоял у входной двери? –  прервал Трант.

– Маклейн нашел гильзы, выброшенные из его винтовки, – ответил Чапин и индеец достал из кармана пять патронов – четыре пустых, один все еще заряженный. – Человек, стреляющий, убивает четырьмя выстрелами и бросает последний магазин рядом с ним, – объяснил он. – не нуждаясь в этом. Я нашел на полу пустые гильзы.

– Я понимаю. – Шеппард взял гильзы и внимательно осмотрел их.

Он подошел к своему ящику, достал один новый патрон и тщательно сравнил его с пустыми гильзами и патроном, который индеец нашел вместе с ними, прежде чем он передал их, еще более напряженно, Транту.

– Все они принадлежат Шеппарду-Тайлеру, Трант, подобные мы сами только что опробовали в первый раз. Ни у кого другого их не было, ни у кого другого они не могли быть, кроме нас, Джим! Но футляр с оружием, Чапин, – он повернулся к ноше, которую нес индеец. – Зачем ты это принес?

– Мы нашли в его руке только пистолет Нила, Стив, – сочувственно ответил Чапин, – и его патронташ, который был на койке.

Индеец расстегнул чехол и достал пистолет. Затем он достал из другого кармана один пустой патрон, на этот раз, и четыре полных, три из которых он вставил в магазин винтовки, и протянул его Чапину.

– У Нила было время дважды попытаться убить Джи… другого парня, Стив, – объяснил Чапин, – потому что он не был убит до четвертого выстрела. Но первый патрон Нила, – он указал на пробитый капсюль патрона, который он взял у индейца, – дал осечку, вы видите, и он был поврежден так сильно, прежде чем смог выстрелить во второй раз, он передернул затвор, что он, должно быть, выстрелил. Его отдача правильно вставила следующий патрон на место, как заметил Маклейн, – он передал пистолет, – но тогда Нил уже не мог нажать на курок.

– Я понимаю.

Зубы Шеппарда снова сжались, когда он осмотрел неисправный патрон, которым пытался выстрелить его брат, пустую гильзу и три патрона, оставшихся нетронутыми в винтовке. Он передал их Транту после остальных. И еще мгновение его серо-зеленые глаза, становившиеся все холоднее и безжалостнее, наблюдали за молчаливым молодым психологом, пока он снова и снова взвешивал и сортировал, без комментариев, патроны, которыми был убит Нил Шеппард, и снова взвешивал в пальцах тот, который убийце не понадобилось использовать. Затем Трант внезапно повернулся к патронташу, который держал индеец, и, вынув один патрон, сравнил его с другими.

– Они разные? – удивленно спросил он.

– Только тем, что это цельнометаллические пули, как та, которую я показал вам из ящика, в то время как пули на поясе Нила с мягким наконечником, – немедленно ответил Шеппард. – У нас в лагере были оба вида оружия, потому что мы впервые по-настоящему испытывали новое ружье, но на охоте мы использовали только мягкие пули. Они принадлежат Шеппарду-Тайлеру, Трант, всем нам, и это единственное важное обстоятельство, которого само по себе достаточно, чтобы вычислить убийцу!

– Но можете ли вы понять, мистер Шеппард, даже если человек, который выпустил четыре пули, обнаружил, что пятая ему не нужна, – молодой психолог показал единственный целый патрон, которую индеец нашел возле двери, – зачем ему бросать ее туда? И, в частности, я не могу