— Надо бы емкость типа бочки, да водой ее наполнить, — задумчиво произнес отец Михаил, — да где ее взять? Боюсь, что придется крестить обливанием.

— Ни за что! — решительно произнес Глеб. — Следуйте за мной!

Во двор въезжала новенькая Audi TT. Эту машину я видел только в рекламе, а здесь она во всей красе предстала живьем — шикарная черная «тэтэшка», которая совсем недавно начала продаваться в Европе. Автомобиль уверенно занял свое место под навесом, и из него вышла очаровательная молодая женщина.

— Моя жена, Марина, — Глеб подошел к супруге и нежно поцеловал ее в щеку. — А это наш новый знакомый Денис, — представил он меня. — Мы с тобой счастливые хозяева! В нашем доме совершится Таинство Крещения, которое патер Михаил сейчас и совершит! — Марина улыбнулась в ответ на мою смущенную улыбку и сказала:

— Очень приятно, Денис, это замечательно, что вы решили креститься, я очень рада! — она говорила дежурные фразы, но взгляд светло-серых глаз свидетельствовал о том, что слова эти совершенно искренни. — А я думала, что уже опаздываю за стол. Я вот нам привезла сладкого на десерт, — продолжила Марина, демонстрируя объемную разноцветную коробку. — Тортик должен быть просто замечательный!

Глеб привел нас в небольшое помещение, где он организовал спортзал. За тренажерами был вход в предбанник, где я и увидел объемную деревянную емкость. Мы перетащили бочку в центр помещения, и Глеб начал наполнять ее водой из шланга.

— Батюшка, какую водичку набрать? 36,6? — спросил Глеб.

— Ну что ты, Глебушка! Он же у нас не ванну будет принимать! Наливай холодной, — ответил священник.

— Батюшка, водичка у меня из скважины идет, она, мягко скажем, прохладная, — ответил хозяин дома.

— Денис, у тебя с сердцем как, нормально? — обратился священник ко мне.

— Да в порядке все.

— Ну вот и наливай, Глеб! Крещение должно быть Крещением!

— Как скажете, — пожал плечами Глеб. — Ох, Дэнис, завидую я тебе, — это уже было сказано мне, и я как-то не понял — была здесь ирония или нет.

Отец Михаил тем временем развернул маленький столик, накрыл его чистым полотенцем и раскладывал все необходимое. Я же ощутил очень сильное волнение, как-будто сейчас должно произойти что-то страшное или опасное. Мне стало плохо, лоб покрыла испарина, голова закружилась, и я присел на деревянную скамейку.

— Денис, тебе плохо? — Отец Михаил присел рядом. — Ну вот, все как надо происходит.

— Вы шутите? — изумился я.

— Да какой там, — ответил священник и поднес мне ко рту небольшую банку сводой. — На, глотни, это Крещенская вода, сейчас станет легче.

Я повиновался, и действительно — буквально через минуту в голове все прояснилось.

— Что это было? — удивленно спросил я.

— Да враг на тебя нападает, — буднично ответил священник. — Очень, понимаешь, бесам не нравится, когда человек серьезно решает стать частью Церкви Христовой. Бесится он сам, ну и старается на тебе в первую очередь отыграться.

— А что же Господь? Может, я не с тем чувством к Таинству приступаю?

— Все в порядке, — успокоил меня отец Михаил. — Бывает по-разному, но если бы Господь не сдерживал ненависть бесовскую, то не только ты сейчас был бы уже порван на мелкие клочки, но и я, и Глеб с Мариной, да и, наверное, от дома их ничего бы не осталось. А так Господь тебе показывает, насколько серьезное событие происходит сейчас. Борьба начинается уже в этот момент и не прекратится до самого твоего последнего вздоха на смертном одре!

— Батюшка, а обязательно ли доброе и благое дело сопровождается какими-то неприятностями, — уточнил я?

— Практически всегда или до важного в духовной жизни события, или после него происходят какие-то искушения. Однако я бы не стал утверждать, что это обязательное правило. Враг ведь может и на этом сыграть — он оставит тебя в покое накануне важного события, а ты станешь переживать, сделав из этого вывод, что что-то не в порядке. Так что к неприятностям нужно быть всегда готовым, но не думать о них много, а уповать на милость Божию, свято верить в то, что ВСЕ, попущенное Господом, происходит для нашего же блага.

За разговором все приготовления были закончены, и отец Михаил начал читать молитвы.

Я понимал далеко не все слова, но старался изо всех сил, чтобы мои мысли не разбегались в разные стороны. Когда становилось совсем тяжело, я просто обращался к Господу своими словами, прося Его наставить и вразумить меня, защитить от всех жизненных невзгод, вспомнил я добрым словом и попросил Господа о близких мне людях, о своих друзьях и благодетелях, которые поддержали меня в трудный момент.

Самым незабываемым и неповторимым событием стало погружение в крещальную купель — центральная часть Таинства. Я стоял в импровизированной купели, и ледяная вода обжигала ноги. Отец Михаил подошел и, положив мне руку на голову, попросил меня присесть. Холодная вода дошла до шеи, обжигая тело.

— Крещается раб Божий Дионисий, — торжественно начал священник произносить крещальную формулу, — во имя Отца, аминь, — моя голова погрузилась в ледяную воду, после чего я вынырнул, — и Сына, аминь, — опять вода сомкнулась надо мной, — и Святаго Духа, аминь! — в третий раз я вынырнул и встал на ноги. Вода казалась мне горячей, сердце было готово выпрыгнуть из груди, а душа пела! Это была какая-то внеземная, удивительно тихая и одновременно с тем всепоглощающая пронзительная радость. Мне хотелось обнять весь мир, буквально со всеми поделиться переполняющим душу счастьем. Еще я ощутил совершенно потрясающее чувство внутренней чистоты. Я словно вернулся в раннее детство, когда ты можешь открыто смотреть в глаза любому человеку ясным взглядом непорочного младенца. Все, что происходило дальше, пронеслось каким-то удивительным вихрем — ярким и радостным: помню, как отец Михаил помазывал меня удивительно благоухающим Святым Миром, запах которого сопровождал меня потом не менее суток, помню, как я шел за батюшкой вокруг купели под красивое песнопение «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся…»

Но все когда-то кончается. Было произнесено заключительное «Аминь», и отец Михаил, а потом и Глеб с радостью расцеловали меня. Я смотрел на них и поражался, откуда у этих людей, для которых я фактически чужой человек, столько радости из-за произошедшего со мной, в чем причина и источник этого счастья? Пока это было для меня загадкой, поскольку я не мог вспомнить, чтобы сам хотя бы раз в жизни так искренне радовался о другом человеке.

Мы вышли на улицу и направились к бассейну. Солнце светило вовсю, на небе не было ни единой тучки, погода была совершенно безветренной — ни дать ни взять московское лето, но в середине февраля!

— А погодка-то сегодня, а?! — словно прочитал мои мысли Глеб. — Как будто специально для тебя, Денис!

Праздничный стол был накрыт на улице рядом с бассейном.

Право первого тоста принадлежало отцу Михаилу: