Сама же Светлана Анатольевна срочно сложила самыенеобходимые вещи, все деньги, что удалось собрать за полчаса, и помчалась вПулково.

Знакомая регистраторша, получив свои пятьсот баксов, охотнопомогла ей попасть на следующий рейс в Лондон, еще раз подтвердив правильностьСветланиной веры в полезные связи.

В Лондоне, как всегда, вопреки расхожему убеждению, былапрекрасная солнечная погода.

Знаменитый лондонский смог навсегда исчез в началедвадцатого века вместе с угольным отоплением.

Светлана Строганова остановилась, как всегда, в недорогой,но достаточно уютной гостинице недалеко от вокзала Кинг-Кросс. Более дорогиегостиницы в фешенебельных районах были ей не то чтобы не по карману, но у неепри виде выставляемых там счетов так портилось настроение, что она решила нерасстраиваться и выбрала для себя отель поскромнее.

На стойке гостиницы ее уже ждало письмо от Тони. Он сообщал,где остановилась Лена, и назначал встречу вечером в небольшом ресторане в Сити,который оба они хорошо знали.

Вечером они наметили план действий. Светлана, конечно, непосвятила Тони во все детали, но по самому характеру инструкций и попроскользнувшим намекам он кое о чем догадался и потребовал увеличениягонорара.

Светлана тяжело вздохнула — деньги пока были все так женедостижимы, а расходы катастрофически росли. Однако помощник был ей жизненнонеобходим, и она удвоила обещанную сумму.

Они решили на следующее утро ждать Лену прямо возле«Лайон-Банка», на Флит-стрит, 18.

Тони наблюдал сегодня за девушкой весь день и знал, что вбанке она еще не была, отложила его посещение на завтра. Светлана сказала, чтов банк девчонку надо пропустить беспрепятственно, потому что у нее навернякаесть какой-то секретный пароль или что-то подобное, а вот затем, когда онаполучит наличные, — а в том, что Лена, как всякий русский человек,предпочтет живые деньги, Светлана не сомневалась, — вот тогда-то Тониобманом или силой затащит ее в свою машину.

В этом месте Тони, до некоторой степени все жезаконопослушный, как все англичане, застонал и снова завел песню о повышениигонорара, но взбешенная Светлана так на него взглянула, что он прикусил свойанглийский язык.

Утром Лена с бьющимся от волнения сердцем вошла в отделанныйчерным мрамором холл банка на Флит-стрит, 18. Служащий в окошечке, которому онапротянула листок бумаги с цепочкой цифр, не понял, что от него хочет дама, нокак настоящий английский служащий, ни одним намеком этого не показал, а,сохранив полную невозмутимость, обратился к своему непосредственномуначальнику. Непосредственный начальник тоже ничего не понял, но, сохранив ещебольшую невозмутимость и достоинство, вызвал из внутренних помещений мистераРичардса. Мистер Ричарде внимательно изучил листок с цифрами и с неподражаемымизяществом и уже почти немыслимой невозмутимостью кивнул и позвал Гарри Хьюза.Гарри вышел из своего кабинета, дожевывая гамбургер, взял листок жирнымипальцами, при этом мистер Ричарде еле заметно поморщился, и, прочитав цифры,воскликнул:

— А, появилась русская леди!

Затем Гарри вернулся к себе в кабинет и взял там фотоаппарат«Полароид». Он вышел в зал, поздоровался с Леной и попросил у нее разрешениясделать снимок. Лена не поняла, для чего это нужно, но не стала возражать.

Гарри Хьюз сфотографировал девушку и ушел с фотографией всвой кабинет. Служащие банка проводили его любопытными взглядами — к немуотносились с некоторым недоверием — в нем не было невозмутимости и достоинства,столь необходимых уважающему себя клерку, но Гарри был как-никак начальник, иметоды у него были прелюбопытные.

У себя в кабинете Гарри пропустил Ленину фотографию черезсканер, а затем сравнил полученное изображение в компьютере с другимизображением, присланным ему по электронной почте незадолго до поступлениякрупной суммы денег из России. Компьютер подтвердил, что девушка на фотографии— именно та, которой надлежит выплатить полученные из России деньги.

Гарри удовлетворенно кивнул, снова вышел в зал и снеожиданно появившимся у него достоинством сообщил Лене, что она подтвердиласвои полномочия, и он готов выплатить ей два с половиной миллиона долларов втой форме, в какой она сочтет нужным.

Услышав, какую сумму он назвал, Лена едва не потеряласознание. Гарри уже собирался прийти на помощь привлекательной и очень богатоймолодой леди, но она взяла себя в руки, поблагодарила его и попросила открытьдля нее депозитный счет и поместить на него названную господином Хьюзом сумму.

Гарри был приятно удивлен: обычно так называемые «новыерусские» предпочитают таскать с собой чемоданы наличных денег, что вызывает шоку каждого уважающего себя банкира.

Вообще лондонские банкиры не любят иметь дело с «новымирусскими», от них всегда можно ожидать любых неприятностей, они часто нарушаютзакон и попадают в поле зрения полиции, и другому русскому клиенту Гарриотказал бы в открытии счета, но данная молодая леди была очень мила, онапроизвела на него весьма благоприятное впечатление, а кроме того, два споловиной миллиона — очень значительный депозит, и если Гарри не пойдет ейнавстречу, леди может перейти на другую сторону улицы — банков на Флит-стриттак много, и клерки, допустим, «Барклай-Банка» могут оказаться болеесговорчивыми.

В общем, Гарри мило улыбнулся молодой русской леди (как разна два с половиной миллиона долларов) и сказал, что рад ей служить. Лена всчитанные минуты закончила свои дела и пошла к выходу из банка.

Светлана Строганова и Тони сидели в неприметном «воксхолле»и наблюдали за дверью «Лайон-Банка» Они наблюдали за этой дверью таквнимательно, что не заметили двух широкоплечих молодых людей в одинаковыхтемных плащах, которые подошли с двух сторон к их машине. Наклонившись к окошкусо стороны водителя, один из незнакомцев любезно сказал Тони:

— Сэр, не шевелитесь, пожалуйста, на вашу печеньнаправлен ствол сорок пятого калибра.

Тони замер, как превратившаяся в соляной столп жена Лота.Направленный на его печень сорок пятый калибр так подействовал на еговоображение, что он даже перестал дышать. Второй незнакомец распахнул левуюдверцу машины и столь же любезно обратился к Светлане Анатольевне:

— Мэм, прошу вас, пройдемте с нами. Ради всего святого,не поднимайте шума, а то мне придется отстрелить вам почку.

Светлана побледнела и безвольно, как тряпичная кукла,позволила вывести себя из машины.

Ее пересадили в большой черный «гранд чероки» с затемненнымиокнами. Тони оставили в его «воксхолле», посоветовав на прощание не дергаться.

Немного оправившись в джипе от потрясения, Светлана сталаобдумывать ситуацию. Куда ее везут и самое главное — кто? Полиция? Ноанглийская полиция оружия не носит, и, наверное, ни одна полиция в мире непользуется такими дорогими джипами. Неужели здесь, в Лондоне, ее достали«братья» Косые? Для их молодчиков слишком приличные манеры… Хотя черт их знает,может, они держат специальных воспитанных бандитов со знанием английского языкадля таких вот загранкомандировок… Как бы там ни было, но Светлана явно влипла.Не говоря уже о том, что она упустила Лену Барташову со всеми деньгами. Тони,идиот, конечно, сидит сейчас в машине мокрый от страха и не посмеет ничегопредпринять… Да если бы у него и хватило решимости похитить выходящую из банкаЛену — ему одному с такой задачей не справиться, а главное, если деньги будутпри ней и Тони чудом их отнимет, Светлане все равно придется о них забыть:что-что, а уж хапнув миллионы, Тони ни за что с такими деньгами не расстанется.