Светлана тяжело вздохнула и мысленно призналась самой себе,что операция провалилась окончательно и бесповоротно. Деньги, из-за которых онаубила мужа и любовника, причем последнего — собственными руками, уплыли от неев голубую даль. Кейс с изобретением профессора Барташова останется в Париженевостребованным. На мечтах о великолепной необычной жизни с огромнымивозможностями можно было поставить крест.

Джип вырулил на мрачную окраинную улицу, застроенную кирпичнымии железобетонными складскими помещениями. В одном из зданий подняли огромныеметаллические ворота, и машина въехала внутрь. Дверцы джипа распахнулись, иСветлану вытолкнули наружу. Всю вежливость ее конвоиров как ветром сдуло.

В нескольких метрах от машины Светлана заметила силуэтчеловека в инвалидном кресле.

В помещении было полутемно, и пока глаза не привыкли косвещению, она не могла разглядеть сидящего. Зато она сразу узнала звучныйязвительный голос, который произнес:

— Ну здравствуй, невестушка. Как доехала?

Светлану прошиб холодный пот. Глаза привыкли к полутьме, иона узнала женщину в кресле — свою свекровь Александру Викторовну Строганову.Она всегда недолюбливала эту женщину и боялась ее. Надо сказать, что нелюбовьбыла взаимной, и когда свекровь в годы перестройки уехала за границу поофициальной версии поправлять здоровье, по неофициальной — по каким-тотаинственным делам, а на самом Деле, как считали многие — жить спокойно вцивилизованной стране с нахапанными партийными деньгами, Светлана вздохнула соблегчением.

Время от времени они с мужем получали короткие открытки ипосылки без обратного адреса к разным праздникам — сначала к революционным,потом — на Рождество и на Пасху, и Светлана начала думать, что ей со свекровьюповезло.

Так она думала до сегодняшнего дня.

Свекровь рассматривала ее внимательно и безжалостно, какэнтомолог рассматривает отсутствующую в своей коллекции бабочку перед тем, какнаколоть ее на иголку.

— Да, невестушка, постарела ты, подурнела.

Ну да это роли уже не играет, больше ты не постареешь. Чтож, давай, рассказывай, как ты сына моего убивала.., дурака этого несчастного…не послушался он меня, женился на тебе.., сыночек мой единственный…

Голос старухи дрогнул, и Светлане показалось даже вполумраке склада, что на ее щеках заблестели дорожки слез.

— Я ни при чем, — начала было Светлана, но еежалкая попытка оправдаться была пресечена в корне.

Жестким и безжалостным голосом, в котором и намека не былона дрожь и слезы, Александра Викторовна остановила ее:

— Не надо, невестушка, воздух зря сотрясать.

Я свое расследование провела и все про тебя знаю.

И про шашни твои с Юриком Костроминым — упокой. Господи,душу неблагодарного дурака!

Сколько мы для него сделали, а ты только пальцем поманила,деньгами позвенела — и забыл парень все хорошее! И про то знаю, как ты егосамого зарезала. И самое главное — про то знаю, как вы с ним Сашеньку моегоприговорили и на тот свет отправили. Нет большего горя, чем собственногоребенка пережить. Врагу не пожелаю. Впрочем, тебе, невестушка, это не грозит. Идетей у тебя нет и не было — пустоцветом ты прожила, — и пережить ты уженикого не переживешь, последний твой час уже настал. Как узнала я про Сашинусмерть, — продолжала Александра Викторовна, — так хотела туда, в Россию,ехать, но обезножила вот, от горя-то. Поручила верным людям расследованиепровести. А как узнала, что ты сама сюда пожаловала, так обрадовалась — естьБог на свете, внял он моим молитвам!

Светлана хотела было что-то сказать в свое оправдание, нопоняла, что все бессмысленно, что старуха действительно все узнала и все длясебя решила.

Пытаясь разыграть последнюю карту, Светлана начала было:

— Но деньги… Я могу вам сказать, где сейчас деньги, укого они…

— Деньги? — Голос старухи зазвенел такойненавистью, которой трудно было ожидать от старого и больного человека, —Деньги?! Мне на деньги наплевать! У меня денег достаточно, а к этим, из-закоторых сына моего убили, я никогда в жизни не притронусь! Пусть за ними другиегоняются, кровь проливают! Мне только одно теперь нужно — за сына своегоотомстить!

Александра Викторовна подняла сухую, но еще крепкую руку имахнула охранникам:

— Делайте, что ведено!

Светлана почувствовала, как сильные мужские руки схватили ееза плечи и поволокли в глубь склада. Там ее столкнули в квадратную яму в полуглубиной больше двух метров. При падении Светлана сильно расшибла колено. Онаподнялась на ноги, потирая ушибленное место, и огляделась. Стены ямы былигладкие, бетонные, зацепиться не за что, руки не доставали до краев.

Рядом заработал мотор. Светлана оглянулась на шум и увидела,что над краем ямы накренился барабан бетономешалки. Она в ужасе закричала,догадавшись, какую страшную смерть уготовила ей свекровь.

Цементный раствор хлынул на дно ямы густой вязкой массой.Светлана попыталась вжаться в дальнюю стену, но это было бесполезно: бетонрастекался повсюду. Цементная тяжесть сковала ей ноги, она больше не моглапередвигаться. Вот уже по колени она схвачена страшной вязкой смертью. Вот ужебетон поднялся до бедер, до пояса… Невероятная тяжесть сдавила ее тело.

Вот уже она не может пошевелить ни рукой, ни ногой, вот ужене может дышать… Последние капли жизни, последние капли кислорода Светланаизрасходовала на страшный безумный крик, в котором слился безмерный страхсмерти и плач по растраченной впустую жизни.

Утро следующего дня выдалось солнечным, да и каким еще можетбыть майское утро? Александра Викторовна Строганова пила кофе у себя на кухне.Кухня стандартного английского домика — большая светлая комната в заднейполовине первого этажа, выходящая в сад стеклянной стеной-дверью. Домики уподавляющей части англичан почти одинаковые, об благосостояния зависит толькорайон проживания, размер садика за домом и количество ванных комнат. УАлександры Викторовны садик был достаточно большой, с просторным газоном, а побокам как раз сейчас отцветали рододендроны.

Кот с многообещающей кличкой Распутин (британский,черепаховый) с оглушительным мявом просился в сад. Александра Викторовна еговоспитывала:

— Ты же прекрасно знаешь, что птичек в саду ловитьнельзя, я этого не одобряю.

Распутин дал понять, что в сад просится по совершеннодругому и очень спешному делу.

Александра Викторовна укоризненно вздохнула и подъехала вкресле к садовой двери. Распутин подошел к ней вплотную, заглянул в душу своимиглазами, похожими на неграненые изумруды, хозяйка прихватила его за шкирку инадела на шею ошейник с колокольчиком:

— Вот теперь ты не сможешь подкрасться к птичкамнезаметно, будешь вести себя прилично.