логикой и мыслительным аппаратом. Интересно, это у них плюрализм мнений или все-таки сказывается общая скудость ума?

— Но этот вопрос касается безопасности Тартара! — рявкнул Гиес, впрочем, без прежней уверенности.

— Дорогие кузены, — вздохнул гот. — Я понимаю, вам не по душе возложенная на вас когда-то миссия. Но осмелюсь напомнить, что человечество, в том числе его представитель, который позвал нас сюда, никоим образом не имели к ней отношения.

Медведев нервно икнул. Стоп-стоп-стоп! Тот же Океан гекатонхейрам родной брат. Если сюда пожаловали их кузены, значит, это тоже кто-то из потомков порождений Хаоса, первоначальных богов. Но если Уран и Гея им не отец и мать, тогда кто же их родители? И кто они сами такие, черт бы их побрал?

— Сыновья Нюкты и Эреба, наше право определять, как должна быть исполнена порученная нам задача!

— Кто-то сказал «нам»? — ехидно осведомился владелец тоги. — Так что вам мешает? Вот берите и исполняйте, прямо сейчас. Но только вы, как и было изначально предначертано. Смертного оставьте в покое…

Барни едва не поперхнулся, услышав этот диалог. Если его не подводила память, союз Нюкты и Эреба принес миру множество интересных сущностей, среди которых, не считая всех прочих, были Танатос, Немезида и сестрички-мойры. Но кто же именно сейчас откликнулся на его зов?

— Мы требуем… — начал было провозглашать второй гекатонхейр, но гот тяжело вздохнул.

— Вот же твердолобые! Все, достаточно пререканий. Волею своею закрываю для вас человеческие сны. Вы и раньше не отличались разборчивостью в средствах, но сейчас зашли за все мыслимые рамки.

— А ты можешь? — прогрохотал первый многоголовый.

— Если не выйдет у одного, то наверняка получится у нас вместе, — заверил гекатонхейров спутник гота. — Поэтому сгиньте уже по-хорошему, а? Или забыли, к чему это вас привело прошлый раз?

Уж неясно, что там такое случилось в прошлый раз, но, похоже, Котту и Гиесу это явно пришлось не по душе, и повторять все заново они не хотели, так что секунд через пять их на крыше уже не было.

Барни между тем сидел возле люка и прикидывал, куда его силами родных и близких отправят в ближайшую неделю — в Кащенко или Белые столбы? А психика Женечки устоит перед таким спектаклем? Впрочем, ей должно быть полегче, она только самое начало застала…

— Ты доволен? — спросил гот, уменьшившись до размеров обычного человека и приземлившись возле Бориса. — Больше они тебя не потревожат, даю слово.

— Спасибо. Я уже и не знал, что делать.

— Так оно обычно и бывает, — сообщил компаньон гота, отбросив со лба прядь курчавых волос. — Правда, многие до тебя не догадывались позвать нас сразу, поэтому последствия приходилось разгребать куда дольше. А вообще, все корни бед в нашей матушке. Вот кто просил ее лезть туда, в чем она не разбирается?

— Ага, — поддакнул гот. — Своими кривыми ручками открыла доступ в наши владения кому ни попадя, включая вот этих упертых ребят. И понеслось веселье! Будто нам до этого заняться было нечем, так получите и больше не скучайте.

— Я премного благодарен вам за помощь, — мучительно подбирая слова, произнес Медведев. — Но кто вы такие, сонных дел мастера?

На крыше вдруг начался смех — взахлеб, до истерики. И только Барни растерянно смотрел на то, как хохочут его спасители.

— Ладно, — кое-как отсмеявшись и прокашлявшись, начал гот. — Меня вы зовете Онир, и моя вотчина — сновидения. А брат Гипнос отвечает за сон как таковой.

— Слушайте, но вы же вроде постоянно пребываете в грезах, удалились фиг знает куда, на призывы смертных не реагируете и все такое?

— Удобная легенда. Нас устраивает. Не надо в горячке метаться туда-сюда, можно выбирать случаи поинтереснее. И не бежать по первому зову к тем, кто поссорился со своей головой.

— Или с головами, — невозмутимо заметил Гипнос, и братья вновь рассмеялись.

— А ваши подсказки? Вы и моей бабушке их давали, и я их несколько раз получал.

— Подсказки? — поднял бровь Онир.

— Тексты. У меня был обрывок газеты, надпись над камином в спальне у друга. Сегодня вот вообще в небесах буквы появились.

— Ах это, — улыбнулся он. — Ну если вдруг поступает такой конкретный запрос, почему бы и не пойти навстречу? Опять же, со всех сторон удобно — личного присутствия не требуется.

— А почему, — замялся Борис, — они обычно такие…

— Какие? — осведомился Гипнос.

— Замысловатые, — подобрал слово Медведев. — Нигде, кроме сегодняшнего случая, четко не говорилось, что делать.

— Каков запрос — таков ответ, — пожал плечами Онир. — Если есть конкретика, то и реакция соответствующая будет. Ну а если тот, кто к нам обращается, и сам не знает, чего хочет, то мы здесь ничем не поможем. Разве что общее направление плюс-минус бедолаге указать, а дальше сам, все сам.

— Можно еще вопрос?

— Валяй!

— У меня есть кольцо Океана. Оно типа проекции его кораллового трезубца. А я не знаю, что с ним делать. В реальной жизни только пару раз воспользовался, чтобы драки избежать. Так у людей в итоге напрочь отшибло память обо мне. Но, кажется, это далеко не все, на что оно способно. А поскольку снять его никак не получается, значит, мне придется так или иначе выяснять, что я могу совершить с его помощью.

— А вот тут мы, боюсь, бессильны, — погрустнел Гипнос. — Мы к трезубцу никакого отношения не имеем, о свойствах его не осведомлены. Но обычно наши артефакты в руках смертных все равно действуют не так, как у нас.

— Впрочем, есть одна общая тенденция, — задумчиво протянул Онир. — Они усиливают способности носителя.

— А какие способности есть у меня? — тут же спросил Барни.

— Ты неплохо управляешься со сновидениями — для человека, конечно же. Можешь увлечь за собой соплеменников. Умеешь внушать окружающим то, что хочешь. Но я бы в первую очередь обратил внимание на твое врачевание. Вот это действительно редкий дар, который вам, коротко живущим, весьма ценен.

— А вот эти зоны? — Медведев ткнул пальцем в люк. — Как лучше всего поступать с ними?

— Да ты и так уже это знаешь, — подмигнул Гипнос. — Если тебе надо что-то изменить в реальном мире, то можешь во сне войти в эту область с твердым намерением и планом преобразований. Ваши ученые уже за хороший тон считают признание, что свои изобретения они увидели во сне. Это проще, чем объяснять каждому, что они просто не прекращали работать над ними ни днем ни ночью.

Просыпаться в этот раз было безумно обидно. Когда ему еще выпадет шанс воочию побеседовать с сонных дел мастерами? Чрезвычайно глупо надеяться на то, что Гипнос и Онир будут