6[1117]. Крепость Панорм, с двойной стеной, построил язычник Панорм, смешав железо и медь. А на северных воротах этой крепости стояли влажный с виду стиракс и статуя женщины с двумя головами. Там имело место такое зрелище: однажды, когда крепость охватил пожар и весь город был разрушен до основания вместе со стенами, устояла именно та башня ворот, где стояла статуя. И вообще часто, когда огонь часто приближался к этому месту, он, словно гонимый кем-то, отступал назад примерно на 5 саженей от статуи. Но ее захватил Хосрой, персидский тиран, и ее доныне почитают в Персии, как рассказал об этом в третьем издании хроники Ипполита[1118] сборщик налогов Парадисий, которого держали там в плену, но он убежал[1119]. {Ищи там эту необычную историю[1120].}

7[1121]. В так называемом Смирнии, рядом с Четырехсторонним портиком, имеются под землей, в 10 саженях на север, 9 статуй – это рядом с храмом Феодора. Из этих статуй четыре – Константина [I] Великого, его жены Фавсты, препозита Илариона и его третьего сына, носившего то же имя Константин[1122]. Последний, как рассказывают хронографы Геродот и Ипполит, был казнен отцом; по их рассказам, горюя над ним, тот каялся и плакал 40 дней, не омывая тела и не отдыхая на ложе. Он сделал его статую из чистого серебра, покрыв обильно золотом, и только голову его – из чистого золота, с надписью на лбу: «Мой обиженный сын». Поставив ее, он коленопреклоненно молил Бога за свои прегрешения. А остальные пять статуй – Севера, Арматия, Зевксиппа, Виглентия, построившего , и Елевферия, построившего дворец около Сената. Все они были казнены мечом и, поставленные в виде статуй тем, кто несправедливо их убил, просили прощения за своего обидчика. И его дети переняли обычай поступать так, а от них – многие, вплоть до арианина Валента. И вот ариане, не вынося своего поражения от Константина [I][1123], закопали их в так называемом Четырехстороннем портике, рядом со Святым Феодором, [где они и лежат] до сего дня.

8[1124]. В Сенате были поставлены возницы на их повозках и помещены на астрономическом приборе, где стоят статуи Артемиды и Афродиты. У его стержней ариане обезглавили Аркадия, архидиакона Святой Ирины, – там, как рассказывают, даже статуи тряслись три дня после его смерти. А колесницы были закопаны под аркой при императоре Феодосии [I].

9[1125]. Рассказывают также, что двенадцать корзин десять лет пролежали в новом дворце Сената, а после этого были закопаны под аркой по совету, который дал епископ Митрофан великому императору Константину [I].

10[1126]. Рассказывается также у многих авторов, что образы Митрофана, Александра и Павла были сделаны на досках Константином [I] Великим, и стояли они на Форуме рядом с большой статуей, что на колонне, с востока. Эти образы после своей победы ариане предали огню под сводом Милия вместе с изображением Богородицы и Самого младенствующего телом Иисуса, как точно передал нам хронограф Анкириан в своем «Декалоге», через Анастасия. {То же самое [пишет] и сам Анастасий[1127].}

11[1128]. В Великую церковь, называемую теперь Святой Софией, было взято 427 статуй, по большей части языческих. Среди этого множества были статуи и Зевса, и Кара, отчима Диоклетиана, и зодиак, и Селена, и Афродита, и звезда Арктур, поддерживаемая двумя персидскими статуями, и южный полюс, и жрица Афины, вещающая стоящему сбоку философу Герону. А христианских там немного – около 80, – и из многих следует упомянуть лишь некоторые: Константина [I], Констанция [II], Константа [I], квестора Галена, , августа Лициния, Валентиниана [I], Феодосия [I], его сына Аркадия, консулярия Серапиона и три [статуи] Елены, матери Константина [I]: одна из порфирового мрамора, другая, покрытая серебряными пластинками, на бронзовой колонне, а третья из слоновой кости – приношения ритора Кипра. Распределив их по Городу, Юстиниан [I] построил с верой и рвением величайший храм. А искушенные в вышеописанных вещах, обходя Город и ища, найдут их в немалом числе.

12[1129]. Когда стратиг Манаим наголову разбил скифов, то удостоился быть почтенным статуей в так называемом Ории, который некоторые называют Модием, А касательно Модия нам не следует опустить, что он был установлен при Валентиниане [I]. Ведь это тогда был изобретен у жителей Константинополя официальный модий, ибо двенадцать [модиев] были приравнены к серебрянику: серебряным был сперва установлен и солид. Об этом более подробно рассказывает Феодорит. С тех пор сверху установлены бронзовые руки: когда император утвердил законом этот полновесный модий, приказав хлебовозам не противоречить этому, при поставке хлеба один из двух корабельщиков, продававший хлеб императору, был обвинен здесь в обмане и потерял у основания Модия правую руку. Поэтому и были установлены руки для покупателей и продавцов, чтобы и те, и другие не противоречили этому указанию. Поэтому и [стояла здесь] статуя императора Валентиниана [I], держа в правой руке проверочную меру. Поскольку статуя была хоть маленькая, но серебряная, ее Юстиниана [I] забрал протиктор Курий, чтобы выплатить дань.

13[1130]. Прибыла в Константинополь статуя Менандра, критского прорицателя, которую выставили в Артотириановом доме на обозрение, потому что была эта статуя высотой 15 локтей, а шириной . Поскольку она была отлитой, а выкованной, Маркиан перековал ее на монету и отправил в казну.

14.[1131] Стратиг Ардавурий при Льве [I] Великом, найдя во фракийских краях статую Геродиана, весьма горбатую и толстую, в гневе ее разбил. Разбив же ее, он нашел таланты[1132] золота – 133 литры, о которых с готовностью сообщил императору, но был им казнен и в предсмертной муке сказал: «Никто, примешав золото к свинцу, не получал такого наказания, какое устроил мне этот горбатый император». Поэтому и те, кто проходил мимо этого места – особенно любомудрые мужи, – приписывали смерть Ардавурия не прежним его злодеяниям, но разрушению статуи Геродиана, когда и Аспар вместе с ним нашел свой конец. Статуя же Аспара, сидящего на … коне в броне, сохраняется доныне в районе Тавра, как это можно видеть.