— Ты опоздал, — сказала Мими, постучав по наручным часам.

— Нет, это ты пришла слишком рано, — с улыбкой отозвалсяКингсли и легко опустился на банкетку рядом с Мими.

Девушка осторожно отодвинулась.

— Ты же остановился в этой гостинице! У тебя даже отговоркинету! Я тебя ждала больше часа!

Она, Мими Форс, которая не ждет никого! Это было новым длянее опытом, подрывающим веру в собственные силы. Официантка, разносившаякоктейли, поглядывала на нее с жалостью.

Кингсли зевнул.

— Слушай, ты сюда пришла не затем, чтобы поговорить о моейнеобязательности и непунктуальности. Так в чем дело?

— Сперва заказ, — огрызнулась Мими, поскольку к их столикуподплыла официантка.

Мими заметила, что девица уже положила глаз на Кингсли.

— «Макаллан». Неразбавленный. И все, что пожелает леди, —произнес Кингсли, подмигнув Мими.

— Мне сухой мартини, — сообщила Мими.

— Мне нужно взглянуть на ваше удостоверение личности, — снеискренней улыбкой произнесла официантка.

«Да у меня никогда в жизни не требовали документы, чтобыпроверить возраст! — Чуть не закричала Мими. — Это же Нью-Йорк! Да вы себе дажене представляете, сколько мне лет на самом деле!»

Но поскольку Мими не могла ни что-либо сказать, нивоспользоваться Контролем к собственной выгоде, Кингсли дотянулся до еесумочки, вытащил оттуда права и показал официантке. Та даже не потрудилась наних взглянуть.

— Виски и мартини. Одну минуту.

— Ловко. Как ты это сделал? Изменил возраст? —Поинтересовалась Мими.

Некоторые вампиры обладали способностью изменятьнеодушевленные объекты. Мими сама не отказалась бы от такого таланта. Подуматьтолько, сколько платьев-копий можно было бы превратить в настоящие платья отБиркин! На этом можно было бы состояние сделать!

— Нет. Какой смысл? Она просто хотела устроить тебекакую-нибудь гадость. И привлечь мое внимание.

— Могу понять. Ты действительно — просто отпад!

Кингсли ухмыльнулся.

— Я по тебе скучал, Форс. Ты по-прежнему зла на меня запоследний раз? Надеюсь, что нет. Не держи обиды.

Мими фыркнула, но продолжать злиться на Кингсли, когда онулыбался ей так, как сейчас, было трудно.

Официантка принесла заказанные напитки, не пытаясь большефлиртовать с Кингсли. Мими пригубила свой мартини. Тем временем Кингслиумудрился каким-то образом сделать так, что она сидела практически у него наколенях.

— Прекрати! — Велела Мими, отодвигаясь. — Мне нужнопоговорить о серьезных вещах.

— Фу, какая скука, — вздохнул Кингсли. — А я надеялся, чтоты хочешь поговорить о чем-нибудь другом.

— Послушай меня! Я нашла кассеты. Твои доклады двухлетнейдавности. Они были в кабинете у Чарльза, — произнесла Мими, глядя собеседникупрямо в глаза.

— Ты что, шпионишь за мной? — Кингсли приподнял бровь иприкончил свой виски одним глотком.

Но все же выпрямился и подтянулся. И махнул официантке,чтобы та несла счет.

— Я не понимаю! — Яростно прошептала Мими. — Что ты делал поприказу Чарльза? Почему ты вызвал Серебряную кровь? Что вы с ним пыталисьсделать?

— Ты действительно хочешь это знать? — ПоинтересовалсяКингсли.

Он ответил девушке таким же взглядом в упор, так что онатеперь смотрела прямо в его темные глаза. И видела на краю зрачков отблесксеребра.

Мими и глазом не моргнула.

— Да. Расскажи. Расскажи мне все.

БЛИСС

Распродажа образцов «Прада», повсеместно считающаясямероприятием для избранных (на входе охранники сверялись с гостевым списком и увсех просили по два документа, удостоверяющих личность) и под завязкунаполненная хитами последнего сезона, глубоко разочаровала Блисс. Где же толпыпомешанных на моде женщин, дерущихся за последнюю пару вышитых туфель нашестидюймовой платформе? Из-за чего так тихо — из-за экономического спада? Или,может, распродажи образцов по сути своей отстой? Здесь собирают неликвидныемодели, чей средний срок реализации — три месяца, в течение которых настоящиемодные женщины это носят? Ну правда, а кому нужна поблекшая юбка, котораябольше не писк моды? Или, если на то пошло, головокружительные туфли изкрокодиловой кожи, превращающие ногу в копыто? Остаются ли они модными, еслиуже вышли из моды?

Блисс бродила вдоль полок, время от времени снимая с нихкакую-нибудь сумочку, чтобы рассмотреть. Она подумала, что четыреста долларов —это все равно слишком дорого для сумки. И они это называют распродажейобразцов? Тут ей попалось на глаза платье — одно из тех кукольных платьев,которые выглядят такими миленькими во время рекламной кампании. Фиолетовое сжелтыми цветами. Девушка сняла его с вешалки.

Когда вошла Шайлер, в своем обычном многослойном наряде, нотакая же неземная и прекрасная, как всегда, Блисс заметила зависть в глазахвсех этих модниц и исполнилась гордости и счастья. При виде Шайлер Блиссвспомнила, что она не какая-то древняя уродина, проклятая... что вообще-то вэтой жизни ей всего шестнадцать лет и никто, никто тут не поймет, через что ейдовелось пройти...

Кроме этой девушки в сером плаще спортивного покроя и черномсвитере.

— Блисс! О господи! Господи! — Вскричала Шайлер, и вскореони уже обнимались, крепко прижавшись друг к другу.

По щекам их текли слезы.

Девушки учинили небольшой переполох, но прочиепокупательницы отвернулись и постарались сделать вид, будто вовсе они и неглазеют ни на кого.

— А нам обязательно оставаться здесь? — Спросила Шайлер, слюбопытством взглянув на Блисс. — Ты собираешься купить это платье?

— Может... А что? Оно тебе не нравится? Но нет, то есть да,то есть нам лучше остаться здесь... но я думаю, найдем какое-нибудь место, гдемы сможем поговорить, — сказала Блисс, увлекая Шайлер в коридор, а оттуда — вмаленькую прихожую.

Они уселись рядом, все еще продолжая держаться друг задружку. Блисс заметила, что Шайлер очень похудела.

— Когда я услыхала, что вам пришлось бежать, я ужасно за васбеспокоилась. Что случилось?

Шайлер принялась рассказывать про расследование и все, чтопроизошло потом, а Блисс слушала. И все отчетливее понимала, какой опасностиона подвергает Шайлер. Форсайт даже без титула фактически управлял Советом.Блисс чувствовала, что за всем этим стоит Посетитель. Но какое ему дело дотого, что случилось с Шайлер ван Ален?

— Я видела Оливера в школе, но нам не представилось случаяпоговорить, — сказала Блисс.