– Знаешь, я решил, – ответил Лёва, на самом малом ходу двигаясь по дороге к краю деревни. – Если она и впрямь отдаст богу душу, тогда я Павлику и Анжеле все сам скажу. Прямо на траурной церемонии. Никто не посмеет побить меня на похоронах бабушки!

– Ну, до похорон еще дело не дошло, – снова принялся урезонивать его Терентий. – Придержи лошадей. Вот дом, который нам нужен.

Дом стоял где-то на середине горы, и от калитки открывался захватывающий вид на раскинувшийся внизу лес и цепочку мелких прудов, похожих на следы мамонта, наполненные темно-синей водой.

– Я бы тоже хотел здесь помереть, – мечтательно сказал Лёва, прищурившись вдаль.

– Что-то у тебя какое-то настроение сегодня похоронное, – проворчал Терентий.

– В день рождения всегда так, – напомнил ему Лёва о своем празднике. – Начинаешь задумываться о прошлом, бояться будущего… Эх, лучше вообще не оставаться наедине со своими мыслями.

– У нас, знаешь ли, времени нет философствовать. – Терентий заглянул за забор и охнул. – Если это Бубенчик, то нам вряд ли удастся добраться до крыльца целыми и невредимыми. Интересно, если бабушка Мура лежит и помирает, кто же этого кабана кормит?

– Может, он питается приезжими? – дрогнувшим голосом предположил Лёва, следя за Бубенчиком влажными глазами.

Пес все это время стоял поблизости, с другой стороны забора, и едва слышно рычал. Из копны свалявшейся шерсти виднелись только черные бусины глаз, шишка носа и огромные белоснежные клыки.

– Смотри, сколько у него слюны. Он или бешеный, или сильно голодный.

– Буба, Буба, тю-тю-тю! – позвал Лёва.

Для Бубенчика это стало сигналом к атаке. С басистым лаем он кинулся на забор и принялся со всей силы наскакивать на него снова и снова.

– Глотку раздерешь! – обиженно крикнул Лёва. – Фу, Буба! Иди в свою будку!

Между тем дверь дома внезапно отворилась, и на улицу выглянула хозяйка. Она была простоволоса, в белой рубахе до пола и вязаных носках.

– О, баба Мура, – обрадовался Лёва и пробормотал себе под нос: – Хотя вид, прямо скажем, не нарядный. Мария Игнатьевна! – закричал он. – Мы к вам из Москвы приехали!

– Сейчас, сейчас, – откликнулась старушка умирающим голосом.

– Свиньи мы с тобой. Больную бабушку подняли с постели, – сказал Терентий.

Тем временем «умирающая бабушка» резво проскакала по ступенькам высокого крыльца, схватила упирающегося Бубенчика за ошейник и уверенной рукой потащила куда-то за дом. Пес доставал ей почти до плеча, но бабушка, кажется, управлялась с ним без особых усилий.

– Вот это сила! – восхитился Лёва. – Сдается мне, соседка что-то напутала. Эту энергию мы непременно должны использовать в наших личных целях.

– А вдруг баба Мура еще и не захочет поехать с нами, – высказал свои опасения Терентий.

– Еще как поедет! Я пообещаю купить ей поросенка, – задорно подмигнул ему Лёва. – Против новой свиньи она вряд ли устоит.

Когда хозяйка вернулась, стало слышно, как Бубенчик за домом громыхает цепью. Терентий опасался, что рано или поздно он вернется обратно, волоча за собой будку.

Мария Игнатьевна оказалась на редкость здравомыслящей и сговорчивой старушкой. Как и предполагал Лёва, она необычайно благосклонно отнеслась к идее завести новую свинью и страшно обрадовалась возможности «поехать в город», чтобы познакомиться со своей двоюродной внучкой. На то, чтобы собраться в путь, ей потребовалось пятнадцать минут. Она надела малиновое платье с брошкой под воротником и высокие ботиночки на шнуровке. Белые волосы расчесала и собрала в пучок.

– Получилась не бабушка, а загляденье, – сказал Лёва, когда старушка появилась на дорожке. – Придется еще немного подождать, пока она даст указания соседям по поводу Бубенчика. Но овчинка выделки стоит!

– Как ты собираешься объяснять старушке, что от нее требуется? – поинтересовался Терентий. – Не так-то просто разложить все по полочкам. Бабушка может элементарно не врубиться.

– Все деревенские жители дико сметливые, – со знанием дела заявил Лёва. – Кроме того, ей ни во что не придется вникать. Я написал для нее короткую речь. Поможем ей заучить слова наизусть – и дело в шляпе.

– Твоими бы устами да мед пить, – хмыкнул Терентий.

Ему страшно хотелось курить, но здесь, среди буйной зелени, на воздухе, сладком от запаха клевера и молодых ромашек, курить казалось кощунством. Он вертел в руках зажигалку и с замиранием сердца думал о том, что если безумный Лёвин план все же сработает, то уже сегодня вечером он сможет объясниться с Анжелой. И еще он сможет ее поцеловать. Их первый поцелуй снился ему довольно часто, и он каждый раз просыпался с мучительным стоном – так ему хотелось продолжения.

Только когда бабушка Мура забралась в Лёвин гигантский автомобиль и ее пристегнули ремнем безопасности, Терентий всерьез поверил, что продолжение действительно возможно.

Терентий явился в ресторан раньше других гостей. Ему нужно было на второй этаж, и он медленно пошел по ступенькам. Легкая кружевная лестница напоминала длинную карандашную стружку. Наверху, по большому залу, беспрестанно двигались официанты, упакованные в белую хрустящую форму, – на уровне плеч они держали продолговатые подносы с закусками. Лёва вертелся поблизости: он тоже был в белом костюме и отличался от обслуживающего персонала только пижонским шейным платком.

– А где же наша баба Мура? – напряженным голосом спросил Терентий, не обнаружив Марии Игнатьевны за столом.

– Разучивает текст возле дамской комнаты, – ответил Лёва, радуясь появлению своего напарника. – Я ей все объяснил, она обещала не ударить в грязь лицом.

– Ну, что ж, тогда… Поздравляю тебя с днем рождения! – улыбнулся Терентий, вручая Лёве свой подарок, завернутый в шуршащую бумагу.

– Спасибо! – разулыбался тот, но все-таки не удержался и добавил: – Самым лучшим подарком для меня будет успех нашего сегодняшнего предприятия. Я дал Виктории обещание, что совсем скоро Павлик с Анжелой окажутся на свободе.

Судя по всему, Виктория имела на Лёву колоссальное влияние. И просто счастье, что она оказалась умной и проницательной девушкой.

– Катерину я тоже пригласил, – сообщил именинник, укладывая подарок на небольшой столик, стоявший возле окна.

– Свою бывшую жену? – удивился Терентий. – Бог ты мой, зачем?!

– Из чувства справедливости и милосердия. Когда мы освободим Павлика, надо же ему будет куда-нибудь деваться! Пусть прибьется к Катерине, чтобы не чувствовать себя одиноким. Насколько я понимаю, по жизни он привык ходить на буксире. Катерина уж точно не даст ему пропасть.

– А она-то почему согласилась? Каково ей будет встретиться с Викторией? А Виктории – с ней?

– Хм.

О такой простой вещи Лёва вообще не подумал. Он был просто одержим идеей расстроить случайный союз Анжелы и Павлика и как-то упустил из виду свои собственные интересы.