дворник, сгорбленный старик с черточками глаз, неторопливо мел улицу. Увидев Андрея, он прервал работу и поклонился, произнеся нараспев:

— Я уже здесь!

Андрей поклонился в ответ. Старик добавил еще что-то и долго смотрел ему вслед. Покачал головой и опять принялся за свое.

Андрей брел с детства знакомыми переулками, он не заблудился бы в них даже с закрытыми глазами. Шел, сам не зная куда. Но ноги и сердце знали. Он шел, пока за очередным поворотом не встретил Аню.

Они не удивились, словно договорились о встрече. Из глаз Ани исходил видимый только ему зеленый свет. Так на границе дают добро, и человек въезжает в чужую страну. Андрей осторожно, но крепко прижал Аню к себе. Они стояли обнявшись посередине пустого и тихого переулка, затерянного в центре Москвы, и им казалось, что они одни на всем белом свете.

* * *

Днем Андрей встретился с Лизой в их любимом кафе.

— Лиза, я должен тебе что-то сказать, — начал Андрей и осекся.

Прадед в Лысых горах упоминал о предательстве. Что он сейчас делает? Предает? И если да, то кого, ее или себя?

— Скажи, — Лиза смотрела ему прямо в глаза.

Андрей, не выдержав ее взгляда, опустил глаза в черный океан, микрокосмос в белой кофейной чашке с пеной Млечного Пути в центре. И, будто хотел поведать этому непроницаемому океану свою тайну, тихо произнес:

— Между мной и Аней что-то происходит. Какое-то электричество. Когда я с ней, по мне словно пускают ток. А когда ее нет — меня выключают.

— Понятно. — Лиза улыбнулась. Попыталась улыбнуться, но вышло не очень.

И снова добавила:

— Понятно.

— Что тебе понятно?

— Все.

— Лиза, пойми…

— Не надо, Андрей. Ты сильный, но слабый. А я слабая, но сильная. Я справлюсь. Иди.

— А ты?

— А я немного посижу и тоже пойду.

— Куда?

— Жить, Андрюша, учиться жить без тебя. Ты и так слишком долго был рядом. Могла бы и догадаться, что так будет не всегда. Обидно только, что это Шерга. Опять эта проклятая старая Шерга… Она создана мучить меня, отравлять мне жизнь. Мы, бобры, веселы!.. Все хорошо, иди!

Андрей встал и пошел на ватных ногах к выходу. Потом вернулся, сел рядом. Посидел и снова ушел.

Лиза подождала, досчитала до десяти и горько, как в детстве, заплакала.

* * *

В это самое время в другом кафе Аня Шергина говорила с Васей Селезневым.

— Аня, это просто смешно, — убеждал Вася. — Ты его совсем не знаешь! Тебе нравится внешняя форма. Могучее лубоцкое тело! Вот и все. Это пройдет быстрее, чем ты думаешь. Оглянуться не успеешь, как чары спадут!

— Вася, ты себя слышишь?! «Чары»! Ты сказал: «Чары спадут»!

Слова Ани его отрезвили. Он увидел себя со стороны. Выглядел он и вправду жалко. Вася собрался и ощутил невыносимую злобу. «Ты труп, Лубок, ты труп!» — произнес Вася про себя не своим голосом. Вслух же сухо сказал:

— Хорошо, Аня. Я тебя услышал. Можешь идти.

Аня хотела что-то добавить, но вид Васи ее остановил. Таким она еще никогда его не видела. Даже не могла представить, что он таким может быть. В нем появилось что-то жесткое и властное, голос зазвучал ниже и тише, он стал очень похож на отца.

— Свободна! — повторил Вася с металлом в голосе.

Аня подчинилась и ушла.

Вася еще немного посидел в задумчивости. Заказал безалкогольный мохито, не спеша выпил его. Взял телефон и написал: «Дорогой Андрей, я вызываю тебя на дуэль. Условия оставляю за тобой». Хотел поставить в конце яростное эмодзи, но передумал. Ответ пришел быстро. «Дорогой Вася, всегда к твоим услугам. Право выбрать условия предоставляю тебе». Андрей написал еще: «Мне жаль, что так вышло». Но стер и не отправил.

* * *

Утро было прохладным. Не хватало тумана, укрывавшего холодную землю. Если бы это кто-то писал, подумал Андрей, то туман был бы обязательно. Но поскольку все происходило в реальности, тумана не было.

Секундантом Васи был Дядя Федор. Секундантом Андрея — Петя Безнос.

— Друзья, я предлагаю вам примириться, это еще возможно! — с душой воскликнул Петя. — Вспомните, сколько хорошего было между вами!

— Я готов, — сказал Андрей. — Мне жаль…

— Не надо слов, Лубок! — зло прервал его Вася. — Ты взял самое дорогое, что у меня было. И должен за это ответить!

— Как будет угодно! — учтиво поклонился Лубоцкий.

Слово взял Дядя Федор:

— Стороны не пришли к соглашению и отказались от примирения!

Федя говорил так, будто велась трансляция поединка, но изображение отключилось, и он вынужден комментировать происходящее, пока видео не появится вновь.

— Приступим! Вы скачали GTA?

Дуэлянты кивнули.

— Хорошо. Напоминаю условия. Ваша задача угнать самолет. Кого первым убьют, тот проиграл и должен будет прыгнуть с крыши. Всем все ясно?

— Ребята, я вас прошу… Это глупо, прекратите! — вновь попытался примирить их Петя.

— Безнос, кончай, все решено! — прервал его Вася.

— Не надо, Петя. — Андрей мягко отстранил его и достал мобильник.

Вася достал свой.

— Безнос, проверь зарядку у Васи, а я проверю у Лубоцкого!

Пальцы Пети, когда он проверял телефон, заметно подрагивали.

— Телефоны заряжены. Приготовились! — скомандовал Дядя Федор.

Петя в отчаянии закрыл лицо руками.

— Поехали! — рявкнул Дядя Федор, дав в конце петуха.

Дуэль началась. Андрей и Вася впились в смартфоны. Казалось, они вот-вот начнут перетекать по ту сторону экрана, что гаджеты их засосут, как пылесос пыль.

Но вдруг — о, это чудесное «вдруг», сколько жизней оно уже спасло и спасет впредь! — в наступившей тишине, прерываемой нервным сопением ребят, раздался чудовищной силы грохот. Земля содрогнулась и задрожала. Шум донесся со стороны школы. Послышались крики. Над домами поднялось большое облако пыли.

Ребята переглянулись и, не сговариваясь, побежали на шум. По дороге к «двенашке» они наткнулись на сестер Батайцевых. Сестры были бледны и напуганы.

— Что, что случилось?!

— Школа!.. — только и смогла выдавить Наташа.

— Что школа? Наташа, что там?

— Она рухнула, — договорила за нее Соня. — Сложилась, как карточный домик…

— Ее взорвали? Сломали?

— Она вроде как сама… Там никого не было, ни строителей, ни ограждений…

Они снова бросились бежать. К ним присоединялись все новые люди. «Узнала, что хотят снести Калачёвку, и совершила самоубийство, как ронин, потерявший хозяина!» — успел подумать Петя.

Вдалеке показались руины родной школы имени остроумного старика Бернарда Шоу, родное пепелище. И так неузнаваем, так фантастичен был открывающийся взору вид.

Андрею казалось, будто они бегут на поле боя и он держит в руках древко полкового знамени. Он видел растерянные лица ребят. Ему хотелось что-то крикнуть, подбодрить друзей.