— Нет, благодарю вас.

Она подходит ко мне, прихрамывая и тяжело опираясь на трость. В руках у нее поднос с металлическими инструментами, похожими на стоматологические приборы.

— Разрешите, я помогу?

— Нет. — Миссис Жилина делает движение подносом, приказывая мне сесть. — Я не инвалид. Несколько месяцев назад какой-то идиот сунул мне под ноги свой зонтик, когда я шла по улице. Я упала и сломала бедро. Оно еще как следует не зажило, но я приспособилась.

Она цепляет палку за край раковины и наполняет водой электрический чайник, после чего тщательно чистит инструменты и кладет их в сетку для просушки. Со спины миссис Жилина кажется совсем крошечной, явно ниже полутора метров. На ней белый лабораторный халат, спускающийся до самых лодыжек. Повернувшись ко мне лицом, она садится на табурет напротив и, осторожно поднимая поврежденную ногу обеими руками, ставит обе ноги, обутые в красные тапочки, на специальную подставку.

— Итак, — снова говорит миссис Жилина, — позвольте передать вам, как глубоко огорчила меня весть о смерти вашей супруги.

— Благодарю вас.

Ее колени, покрытые халатом, сейчас расположены слегка выше талии, из-за чего миссис Жилина похожа на гнома, усевшегося на гриб. Однако пронизывающий взгляд ее глаз цвета обсидиана полностью нивелирует какую бы то ни было комичность.

— Катя рассказала мне, что вы ищете Андрея и почему вы это делаете.

— Я знаю. Я просил ее позвонить вам.

— Я надеялась больше не слышать вашего имени из ее уст. Ваша недавняя связь оказалась для нее очень болезненной.

Господи. Я чувствую, как краснею. Мне и в голову никогда не приходило, что Катя может поверять секреты своей матери.

— Вы очень плохо себя вели, — холодно продолжает миссис Жилина. — А теперь вы хотите еще и Андрея втянуть в свои проблемы?

— Я не хочу никуда втягивать Андрея, — сердито возражаю я. — Он сам себя во все втянул.

— Тем, что отправил посылку вашей жене?

— Тем, что мою жену, возможно, убил кто-то, искавший посылку.

Миссис Жилина невозмутимо смотрит на меня, а я стараюсь успокоиться. Все идет совсем не так, как я себе представлял. Электрочайник свистит, и она встает, чтобы заняться им. Затем она возвращается, неся на подносе две конические стеклянные мензурки с чаем.

— Пейте, — приказывает миссис Жилина, подталкивая одну из них ко мне. — Вам это необходимо.

Я поднимаю мензурку и осторожно принюхиваюсь — пахнет мятой. Я делаю глоток и ставлю мензурку обратно на стол.

— А теперь, — говорит миссис Жилина, — объяснитесь.

— Я многого еще не знаю, — начинаю я, раздраженный ее тоном. — Началось все с того, что Андрей украл деньги у Терндейла — много денег.

— Какая нелепость, — твердо замечает она. — Катя непременно сообщила бы мне.

— Кате ничего не известно. Но когда Андрей исчез, вы же не могли не почувствовать: что-то случилось.

— По его словам, у него проблемы в личной жизни и ему надо побыть одному.

— Какая нелепость. — Я использую для возражения ее же оружие. — Терндейл уволил его. И Катя это знает. Разве она вам ничего не сказала?

Миссис Жилина постукивает пальцем по столу. Катя тоже так делает, когда сердится.

— Расскажите мне все.

— Около полутора лет назад у Андрея появилась приличная сумма. Я пока не выяснил, откуда она у него взялась. Он использовал деньги для финансирования операций по торговле валютой с одним швейцарским банком. Андрей поставил большую сумму на то, что доллар подорожает по отношению к евро — сразу после этого доллар начал падать. За месяц Андрей потерял миллион долларов. Вместо того чтобы отказаться от такой ставки и покрыть расходы, он удвоил ее. Рынок снова сыграл против него, и неожиданно ваш сын понял, что потерял уже два миллиона. Швейцарцы готовы были разорвать с ним соглашение. Он нуждался в дополнительных средствах, чтобы сохранить контракт. Вы следите за моей мыслью?

— Да, — тихо отвечает миссис Жилина; ее руки, все в синих прожилках вен, судорожно вцепились в мензурку. — Откуда вам это известно?

— Я забрал записи с его компьютера в Москве. В обязанности Андрея в компании «Терндейл» входила скупка акций восточноевропейских компаний. Согласно его записям, он вложил пять миллионов долларов «Терндейла» в русскую компанию «Фетсов», но каким-то образом все деньги в результате оказались на его личном счету.

— Я не понимаю.

— Я подозреваю, что он, скорее всего, подделал сертификаты акций. Несколько лет назад то же самое проделал один тип в Гонконге. В Америке сертификаты акций уже практически не выпускаются — вся информация хранится в компьютерах. Однако огромное количество финансовых рынков второго и третьего уровня все еще используют печатные сертификаты акций. Андрей сообщил Терндейлу, что потратил его деньги на покупку акций «Фетсова», и в подтверждение предъявил поддельные сертификаты. Затем ваш сын переслал пять миллионов швейцарцам и снова удвоил ставку на доллар. Он потерял пять миллионов за семнадцать дней. Поэтому он снова подделал акции. После чего положение дел стало просто ужасным.

— Каким образом один-единственный человек мог надуть такую крупную компанию, как «Терндейл»? — скептически интересуется миссис Жилина.

— Такое происходит все время, — объясняю я, — Трудно обнаружить ловкое мошенничество, если его не искать, а Андрей умен. Он притворился, что выгодно продал поддельные сертификаты «Фетсова» другой компании, а якобы полученный доход использовал для того, чтобы скупить очередную партию фальшивых сертификатов. Он все время пускал в оборот якобы имеющиеся средства на счете и продолжал декларировать ложные доходы. С точки зрения «Терндейла», дела шли просто замечательно. Они так и не поняли, что их капитал в русских акциях постепенно превращался в кучку бесполезных фальшивых бумажек.

— Но должны же компании как-то страховаться от подобных случаев, — возражает миссис Жилина.

— Разумеется. Восточноевропейские компании ведут реестры законных владельцев всех печатных акций, которые они выпускают. Клерк, работавший в филиале, которым руководил Андрей, должен был подтверждать положение «Терндейла» по каждой компании один раз в неделю по телефону. Только вот клерк Андрея с его благословения болтался в Италии, в доме своей мамочки в Салерно, и вся дополнительная проверка осуществлялась — или не осуществлялась — секретарем Андрея, русской женщиной, которую он нанял в Москве.

— Сколько? — шепчет миссис Жилина.

— Больше миллиарда, — отвечаю я, и размер суммы по-прежнему шокирует меня. Записи Андрея открыли мне почти невероятную цепь отчаянных торговых гамбитов и постоянных финансовых потерь, а дыра, в которой он оказался, с головокружительной скоростью превращалась в почти бездонную пропасть. Невероятно, как он умудрился так быстро потерять столько денег.