— Пока мы на него взглянем, он нам полтеатра перетравит, если будем продолжать работать в том же духе!..

— Но у меня — ни малейшей серьезной зацепки, — честно признался Кирилл. — Видимо, поэтому я так ухватился за Омутова… Слушай! — Он взял Леонида за руку. — Тем не менее это убийство нам может помочь исключить из списка фигурантов тех, кто был в театре в день убийства Лотарева, и тех, кто был в театре вчера!

— И здесь полный провал! — разочарованно произнес Леонид. — Смерть Омутова-Стужева наступила вчера около семнадцати часов, а в это время в театре было скромное светопреставление: Ксения Ладогина отмечала свой день Ангела! В банкетном зале были накрыты столы а-ля фуршет…

— Почему в такое «нефуршетное» время? — удивился Кирилл.

— Потому что в двадцать один час она уже улетала на отдых, на Лазурный берег! Труп Омутова только сегодня утром обнаружила уборщица.

— И что, все, кто был вчера у Ладогиной, были в театре в день убийства Лотарева?

— Все! И даже с десяток новых лиц.

— Да… — задумчиво протянул Кирилл, — шансов на успех мало… Но что меня больше всего бесит, так это то, что я здороваюсь за руку с тем или с той, кто отравил Лотарева, а теперь и Омутова!..

— Ладно! — устало произнес Леонид. — Мою руку можешь пожать без опаски. Эксперты уже закончили, мы уезжаем.

— Созвонимся! — бросил на прощание Кирилл.

Резко повернувшись, он направился в гримерную Купавиной, но, подойдя к двери, остановился. Было ужасно неловко, что он прозевал следующий ход убийцы и допустил новую смерть. Однако к этому еще примешивалось неприятно-смутное чувство: а что, если все-таки именно та хрустальная ручка, которая сейчас взметнется ему навстречу, изящным движением и налила яд в склянку Лотарева и в термос Омутова?

Купавина была не одна. На кушетке лежали разноцветные образцы материй, вокруг которых суетился художник-модельер Севочка.

— Здравствуйте! — воскликнул он при виде Кирилла. — Вот, опять Мариночка капризничает!.. Просто беда!..

— Оставь, Сева! — недовольно перебила его Купавина. — Кириллу это не интересно.

— Ох-ох… понимаю, у господина детектива в нашем театре профессиональные интересы… Какой ужас!.. Честное слово, и я уже начал бояться!

— Хватит, Сева! — вновь резко перебила его Купавина, несомненно, желая поскорее его выпроводить.

Но Сева не спешил укладывать в расписную коробочку свои образцы. Не обращая внимания на недовольство Марины, он продолжал сетовать:

— Ведь вот… только вчера он был здесь, в этой гримерной… глаза горели… спешил куда-то… Кстати, он зашел сюда специально, чтобы спросить у Марины ваш номер телефона, ведь так?.. — Сева выразительно взглянул на Купавину.

— Да! — сухо подтвердила балерина.

— Странно, зачем это я ему вдруг понадобился? — удивился Кирилл.

— Мне кажется, он хотел вам что-то сказать… Ну да!.. Он говорил, будто вспомнил что-то важное! Ведь так, Марина? — вновь обратился к ней Сева.

Купавина устало поморщилась и кивнула.

— Расскажите мне об этом подробнее! — попросил детектив.

— Пожалуйста! Ведь это было только вчера! Мы с Мариной, как впрочем и сегодня, были заняты образцами, фасонами… ну и так далее… Вдруг в дверь постучали, и на пороге, к моему удивлению, появился рабочий сцены… Омутов, если не ошибаюсь. Он был явно взволнован! Извинившись за беспокойство, он спросил, не знает ли Мариночка номер телефона детектива, ведущего расследование убийства Дениса. Марина ответила, что знает, и назвала ему ваш номер. Ты тогда еще поинтересовалась, — обратился он к Купавиной, — «А что случилось?» И он, Омутов, ответил, что вспомнил голос!.. — «Я, — говорит, — в день убийства, чинил замок в гримерной. В антракте у Дениса собралось много народу. Я видел, как все они входили. И тут неожиданно до меня донесся голос… очень знакомый, но не принадлежавший никому из только что вошедших. Получается, что кто-то уже был там, прятался в костюмерной или ванной, а потом, воспользовавшись тем, что собралось много народу и никто не обратит внимание на его неожиданное появление, вышел! Поэтому я и хочу поговорить с детективом!» — Он поблагодарил Марину и убежал. Мариночку так взволновали его слова, что она выскочила за ним в коридор и спросила: «Но вы хотя бы догадываетесь, кому мог принадлежать этот голос?..» «Нет! — с досадой ответил он. — Мне надо послушать голоса, и тогда, думаю, сумею определить!» Вот и все! — вздохнул Сева. — Я ничего не упустил? — обратился он к Купавиной.

— Нет, изложил в точности! — все с той же усталой досадой в голосе ответила она.

— И кому понадобилось его отравить? — пожал плечами Сева. — Разве только тому голосу?.. Но, кроме меня и Марины, в гримерной никого не было!

— А в коридоре? — тут же поинтересовался Кирилл.

— Тоже!.. Потом минут через десять пришла Ксюша звать Марину на фуршет, она не хотела идти.

— По какой же причине вы решили игнорировать день ангела Ладогиной? — обратился Кирилл к Купавиной.

Она надменно усмехнулась и ничего не ответила.

Сева наконец собрал свои образцы и, попрощавшись, ушел. Кирилл продолжал вопросительно смотреть на Марину.

— Неужели не догадываешься?.. Там была Фролова! А я не то что не хочу — не могу ее видеть!

— Минутку! — извинился Кирилл и вышел в коридор.

Он нагнал Севу и задал ему вопрос:

— Припомните, пожалуйста, вы никому кроме меня не рассказывали о голосе, слышанном Омутовым?

Глаза Севы округлились, он глубоко вздохнул и чуть отпрянул назад.

— Нет… нет… — весьма неуверенно ответил он.

— Поймите, это очень важно!

— Ох!.. Да никому!.. — тяжело вздохнул Сева. — Разве Ксюше только… но ведь она…

— Понятно! — многозначительно произнес Кирилл. — Вы еще будете в театре?

— Да, конечно!

— Где мне вас найти?

— Вот по этой лестнице на третий этаж! — указал плавным движением пухлой ручки Сева.

— Хорошо! Я не прощаюсь! — сказал Мелентьев и вернулся в гримерную Купавиной.

Марина переодевалась в гардеробной.

— Глупо… как глупо!.. — поделился с ней мыслями вслух Кирилл. — Омутов сам навлек на себя смерть. Зачем он стал рассказывать, что вспомнил голос?..

Марина вышла из гардеробной в светло-сером платье. Она подошла к зеркалу и ловко подобрала вверх пышные каштановые волосы.

— Но ведь он сказал об этом только мне и Севе. Получается, что отравитель либо я, либо он! — устремила она на него свой бездонно-темный взгляд.

— Сева поделился услышанным с Ладогиной!

— А!.. — понимающе протянула Марина.

— В котором часу к тебе заходила Ладогина?