Да уж… Алёна приехала в Париж (это хорошо) всего-то на двенедели (это плохо), однако уже через одну пребывание во французской столицестало, можно сказать, несовместимым с жизнью (это хуже некуда). Даже БертранБаре, на типично французской физиономии которого намертво приклеено типичноедля этой нации выражение неиссякаемого оптимизма, осторожно намекнул, что нехудо было бы Алёне хотя бы на время покинуть Париж. И как можно скорей!

– Моя жена иногда говорит вашу пословицу про какой-то…погодите, забыл слово… cruche d’argile… pot а eau… Ну, сосуд, в которыйналивают воду, как называется?

– Бутылка? – подсказала Алёна.

– Нет, не бутылка! Сосуд d’argile… гли-ня-ный?..

– Кувшин?

– Да-да, кувшин! – обрадовался Бертран. –Кувшин часто ходил за водой и разбился. Понимаете?

– А, повадился кувшин по воду ходить – там ему и головусломить! – сообразила Алёна. – Это вы имеете в виду?

– Я имею в виду вас, – сурово произнесБертран. – Именно вас. В данном случае в роли кувшина выступили вы. И васчуть не постиг тот же печальный финал.

– Нет, это просто потрясающе! – воскликнула Алёна,глубоко уязвленная тем, что в голосе ее сообщника и, фигурально выражаясь, шефане прозвучало ни нотки сочувствия: голос его был голосом неумолимого доктора,информирующего больного о скором и неотвратимом летальном исходе. – Значит,это я повадилась?! А кто же?..

Возможно, шефа и можно было упрекнуть в недостаткемилосердия, однако недостатком догадливости он никак не страдал.

– Согласен, – сказал он, угадавневысказанное, – согласен, что именно я подтолкнул вас к походу в офисэтого Шершнева. Однако, во-первых, вы сами сгорали от любопытства познакомитьсяс настоящим французским киллером, а во-вторых, вам бы удалось счастливоизбегнуть опасности, если бы вы действовали строго по нашему плану. Я сделалвсе, что мог: отвлек телефонным звонком секретаршу…

– Ага, и не нашли ничего лучше, чем позвать к телефонукакого-то Ламартина! А ведь это памятная для Шершневых фамилия, вы этопрекрасно знаете! Поэтому Никита сразу догадался, что в афере замешаны вы.

– Да он никогда в жизни бы не догадался об этом, еслибы вы сами не назвали секретарше мою фамилию! – сердито воскликнулБаре. – Неужели нельзя было назвать какую-нибудь другую?!

– Да у меня от волнения вообще все французские фамилиииз головы вылетели, – сконфуженно призналась Алёна. – На меня иногда,в судьбоносные минуты, нападает такая вот кретинская забывчивость. Как назло,вертелся в голове только почему-то Себастьян Жапризо, ну а уж сказать, что вашафамилия Жапризо, было как-то…

– Да какая разница, Жапризо или какой-нибудь… ну, незнаю… – Баре нетерпеливо пощелкал пальцами, но ничего не изрек и покосилсяна Алёну, будто подозревая, что необъяснимой забывчивостью на французскиефамилии заразился именно от нее.

А у Алёны зародилось подозрение, что фамилия Жапризо дляБертрана Баре ничего не значит…

– А во-вторых, – пресек ее ненужные размышленияБертран, – я даже организовал нападение на Шершнева, только бы создать вамзапас времени для отступления. Зачем, ради всего святого, ну зачем вы вмешалисьв драку?! Жалко стало вашего знакомого? Поверьте мне, Франция только выигралабы, если бы этот тип хоть на время выбыл из строя. Нет же, вы кинулись еговыручать, дали ему себя заметить, вы потащились в его офис, подставили меня подудар…

– Да вы сами себя под удар подставили! – сердитофыркнула Алёна. – Зачем, ради всего святого, ну зачем вы наняли этогополисье, которого выгнали из комиссариата после жалобы Шершнева?! Когда яувидела, что этот негр бьет его, я подумала, что он просто сводит счеты! Междупрочим, в том сквере на Монтолон Шершнев меня якобы спас, причем именно отэтого самого Нерона, поэтому я просто не могла не отплатить добром за добро ине завершить эту сюжетную линию должным образом.

– Уж эти мне писатели! – фыркнул Бертран, оченьможет статься, даже не подозревая, что почти цитирует Пушкина. – Сюжетнуюлинию ей понадобилось завершить! Да не было никакой сюжетной линии, а однотолько элементарное совпадение! Я вовсе не нанимал этого Нерона. Что, неужто ив самом деле его так зовут?! Кошмар… Я нанял одного знакомого хорвата, а онобещал взять с собой двух дружков. Фатальное совпадение, что среди них оказалсяименно тот полисье, вы понимаете?

У Алёны Дмитриевой с совпадениями были свои счеты. По сутидела, именно роковые совпадения – или столь же роковые не совпадения –определяли ее жизнь и творческую судьбу. Она только головой покачала, мигомвспомнив их нескончаемую череду в прошлом и вообразив то, что еще ей предстоит,надо полагать, в будущем, однако Бертрану надоело оправдываться, и он счел, чтолучший способ обороны – это наступление.

– Такое же несчастное, как ваша встреча с Шершневым нарынке, – язвительно сказал он.

– Вот уж это действительно была случайнаявстреча, – фыркнула Алёна. – Мне он о месте и времени исполнениясвоего нового заказа не сообщил! Я была так изумлена, что…

– Что поступили совершенно как ворона в известной баснеЛафонтена, – съязвил Бертран. – А она, как известно, громко каркнулаи лишилась сыра! Вы же лишились…

– Почему Лафонтена? Крылова, – обиженно перебилаего Алёна. – Это в басне Крылова ворона каркнула во все воронье горло.

– Нет уж, позвольте! Никакого Крылова я не знаю, однакоЛафонтена обожаю со школьных лет! – закипятился Бертран.

– Да ладно, бог с ними, с вашим Лафонтеном и нашимКрыловым, потому что, если уж начинать ab ovo, то оба они передирали сюжеты уЭзопа. Поэтому не будем спорить, кто здесь главный. Так чего я лишилась?

– Шанса на спокойную жизнь в Париже.

Померещилось, или этот «французик из Бордо» и впрямь смотритна нее с жалостью? Правда, он не из Бордо, но тем хуже.

– Это еще почему? – нахмурилась Алёна.

– Да потому, что вы видели Шершнева во время работы. Ивы узнали его…

– Ну и что? Я никому не собираюсь ничего говорить!

– Да? – вскинул брови Бертран. – Разве вы несобираетесь сообщить в полицию о том, что вам известен убийца хозяина рынка?