что он жил с тобой, что ты переживал, когда он уехал. И я подумал… Я подумал, что вы были парой.

Майкл шумно выдохнул, двинул челюстью.

– И я сказал… – Джеймс остановился, глотнул ещё. Вытер глаза. – Я сказал – странно, Майкл мне говорил, что он никогда раньше с парнями…

– О господи…

Майкл поставил локти на стол и закрыл лицо руками. Вот кто тебя за язык тянул, кудряшка. На хер ты в это полез. Томми, блядь, тоже хорош – надо было трепаться?.. Да какая, блядь, разница, с кем дружил, с кем не дружил. Других тем поговорить нет?.. Надо обязательно прям в самое нутро влезть и там покопаться?

– Майкл, только не уходи, – Джеймс тронул его за локоть. – Я не знал, как сказать тебе раньше.

Майкл старался глубоко дышать. Только бы не вскочить, не заорать на него и не перевернуть к чертям весь этот столик. Чтоб брызги во все стороны. Не поможет. Томми уже знает. Скоро и все узнают. Давай, пакуй чемоданы. Вот прям щас начал. Встал и пошёл ровно.

– Томми ещё спросил, сколько мне лет. Есть ли мне восемнадцать, – зачем-то добавил Джеймс.

– Что? – Майкл убрал руки. – Сколько лет?.. Ох, блядь, ну пиздец теперь… – запрокинул голову, уставился в потолок.

– Мне есть восемнадцать, – удивлённо сказал Джеймс. – Я совершеннолетний, не волнуйся, правда…

– Я с ним говорил про тебя.

У Джеймса округлился рот.

– Без имён, без подробностей, без всего этого, – Майкл взмахнул рукой. – Давно. Очень давно. После премьеры.

Джеймс крутил в руках бокал с вином, подносил ко рту, но не пил, только облизывался.

– Я же давно запал на тебя, – сказал Майкл, глядя в сторону. – Помнишь, подкатывал к тебе с этой Лукрецией, как идиот. Эсэмэски писал. Мы с Томми всю жизнь друг друга знаем, ну и хотелось с кем-то поговорить. Разобраться, что ли… А он ещё вечно со своим Гордоном Рамзи носится, так я думал, если чё – скажу, мол, шутка такая была. Ну, я его и спросил…

Майкл прервался, взял со стола салфетку, просто чтоб в пальцах что-то держать.

– Он меня начал расспрашивать, а чё я ему расскажу? Что на парня запал? А он подумал, что я с малолеткой связался. Начал выпытывать – сколько ей, пятнадцать?.. тринадцать?.. Я и ляпнул – восемнадцать, чтоб он отстал. А он, дурак, запомнил…

Майкл кривенько усмехнулся.

– В общем, мы оба красавцы. А Томми сложил два и два.

– И что теперь делать?.. – беспомощно спросил Джеймс.

– Нам лучше…

«Нам». Нет никаких «нам». Надо закончить всё прямо сейчас, встать, распрощаться и уйти. Переждать ночь на вокзале, первой электричкой вернуться в Лондон, в свою обычную жизнь на Скипворт-роуд, забыть про всё, будто ничего не было.

Не было. Наваждение. Со временем пройдёт.

Снова трахать девчонок, ни о чём не думать, откладывать на учёбу и никогда, никогда не вспоминать, как Джеймс смотрит, распахнув мокрые ресницы, и губы у него дрожат.

Хватит. Всё, разбежались.

Официант положил на стол новую ложку.

– Вот что ты со мной делаешь? – горько спросил Майкл. – У меня была нормальная жизнь, всё просто, всё распланировано. А ты пришёл и вывернул это наизнанку. Я даже не знаю теперь, кто я вообще.

– Я пришёл?.. – опешил Джеймс. – Это ты меня лапать начал!.. Я до тебя думал, что я гетеро!..

– Вот совпадение, блядь, – я тоже!

– Это ты ко мне первый полез!..

– Я полез?.. – задохнулся Майкл. – А кто мне руку подсунул?..

– И что?.. Мог бы и удержаться!

– А ты вечно смотрел на меня и облизывался!..

– У меня губы сохнут!.. Это просто привычка!.. Я вообще про тебя не думал!..

– Кофе свой мне совал!

– А ты пялился, будто съесть хочешь!

– Облизать, блядь! – бросил Майкл.

– Я думал, мы дружить будем!..

– Какая, на хер, дружба, у меня на тебя стоял, как заводская труба!..

Майкл гневно выдохнул, откинулся на спинку стула, скрестил руки. Джеймс блестел глазами, красный от ярости, и кусал губу.

– Вот ты опять это делаешь, – сказал Майкл.

– Что я делаю?..

– Облизываешься.

– А ты не смотри.

– А я не могу не смотреть!

– А ты напрягись.

– Да я и так напряжён – штаны лопаются!

Джеймс непроизвольно хихикнул, Майкл помрачнел. Взял ложку, покатал её по столу.

– Давай есть, – предложил он. – Жалко же, если пропадёт.

Джеймс вздохнул, разжал кулаки.

– Херово у меня со свиданиями, говорил же, – буркнул Майкл. – Не зови больше. Давай просто трахаться.

У девчушки на сцене были огромные пластмассовые серьги и руки в татуировках по запястья. Музыканты сидели прямо за её спиной. Она то пела, то почти бормотала – Майкл не вслушивался, просто смотрел.

Всё вышло так глупо. И не могло выйти иначе, посмотри на правду-то, бестолочь. Выбирал бы из дружков Сары, если захотелось в зад подолбиться. Нельзя было кудряшку трогать. Сдалось ему такое счастье. Сначала Сара поигралась, а теперь ты добавь. Чтоб полный комплект был.

– Джаймс, – позвал Майкл. Тот поднял глаза. – Прости. Я мудак. Ты сегодня столько всего сделал, а я даже спасибо сказать не могу.

Джеймс криво улыбнулся.

– Я знаю, что уже всё испортил, – продолжил Майкл. – Но пока я не испортил, было охуенно. Я даже не знаю, как сказать про это. У меня таких слов нет. Я этот день никогда в жизни не забуду.

Джеймс улыбнулся смелее.

– Не думай про Томми. Ты не виноват, – добавил Майкл. – Это мои проблемы, не твои. Я разберусь. Он тебя не обидит.

– Он меня и не обижал, – сказал Джеймс. – У меня с ним всё в порядке.

Майкл непонимающе нахмурился.

– Томми тебя очень любит, – сказал Джеймс. – Он не станет никому рассказывать. До сих пор ведь не рассказал.

– Думаешь? – неуверенно спросил Майкл.

– Я уверен. Он очень хороший друг. И если уж кто тебя поймёт, так это он, – Джеймс улыбнулся, – с Гордоном.

– Да ладно, он же с ним не всерьёз, – слабо улыбнулся Майкл.

– А ты… всерьёз?..

Майкл тихо засмеялся, закрыл рот рукой.

– Will you still love me… tomorrow?..[2] – задумчиво спросила девушка со сцены.

Глубоководная бомба ощерилась, треснула пополам, выпустила клуб чернильного дыма. Всё вокруг расплылось. Из черноты выметнулись щупальца кальмара, сдавили Майкла поперёк груди, так, что вздохнуть было больно, и потянули вниз, в головокружительную холодную темноту.

Майкл вскочил на ноги, чуть не опрокинув стол. Кинулся в сторону, натыкаясь на чужие стулья. Вломился в первую попавшуюся дверь. Мимо прошёл официант с подносом, вежливо шепнул:

– Туалет – следующая дверь направо.

Майкл привалился к стене. Сердце колотилось как бешеное, лёгкие жгло. Голова