– Хорошо, – он вдруг улыбнулся. – Если будет нужна моя помощь, буду рад провести дополнительное занятие.

– Не хотелось бы тебя утруждать, все-таки мой косяк…

– Да мне нетрудно, – заверил Рабан. И признался: – Не могу сказать, что у меня так уж много дел… Это платье для бала?

Меня мгновенно кинуло в жар от неловкости, словно до сего момента я надеялась, что он все-таки не заметил, как я выгляжу.

Стараясь теперь не смотреть ему в глаза, я изобразила сложную последовательность движений из неловко приподнятого плеча, конвульсивно дернувшейся головы и потянувшейся к волосам руки, которую я остановила на полпути и опустила. Это означало – да, увы.

– Чудесное. Тебе очень идет. Полагаю, директор Колт сделал все, что мог, чтобы на балу его новообретенная дочь была самой красивой дамой.

Я вскинула на Рабана взгляд, готовая дать ему в лоб, чтобы больше неповадно было издеваться, но так и замерла, ничего не сделав. Он не издевался. Лишь улыбался и смотрел на меня с вполне искренним восхищением. Это сбило с толку, и я смогла ответить лишь короткое:

– Спасибо.

– Что ж, я рад, что с тобой все в порядке. Не буду тебя больше отвлекать. Жду в понедельник на лекции. И если потребуется помощь с разбором практического задания – обращайся.

Я кивнула, провожая его взглядом: ретировался дракон весьма поспешно, словно опасался чего-то. Когда он скрылся из вида, я наконец добралась до своей комнаты.

Бросив вещи на стул за обеденным столом, подошла к зеркалу и еще раз взглянула на свое отражение. Повернулась одним боком, другим, даже рискнула и крутанулась разок, наблюдая за тем, как всколыхнулись юбки, закручиваясь вокруг ног с деликатным шуршанием.

Может быть, это платье не так уж и плохо…

Две недели пролетели так стремительно, что я едва осознала, как наступила вторая половина октября. Лекции, практикумы, дополнительные занятия с Мелисой, вечерние танцевальные репетиции с Колтом сначала без платья, а потом в нем – мое расписание давно не было таким плотным. Дни, как и положено осенью, становились все короче и летели, как пожелтевшая листва с деревьев. Одна радость: ни непонятные то ли люди, то ли призраки, ни загадочный свист меня больше не тревожили. Возможно, потому что я уставала и спала очень крепко, можно было свистеть мне хоть прямо в ухо, я бы даже не шелохнулась.

Не могу сказать, что суббота, в которую должен был состояться бал, подкралась так уж незаметно. Однако, когда она наступила, я все еще не чувствовала себя готовой к мероприятию. Мне по-прежнему было не очень-то удобно в платье, а во время танца я иногда сбивалась. Да и что делать с волосами, чтобы они выглядели пристойно, оставалось непонятным.

Для помощи с последним в день бала ко мне прислали специально обученную девушку. Она немного повздыхала над моей недостаточно длинной и густой шевелюрой, но все же сумела соорудить нечто весьма симпатичное. Как-то так все завернула и закрепила заколками с бусинами, цветами и осенними листьями, что мой образ перестал дико контрастировать с платьем. Для большей гармонии мне пришлось изменить и привычному макияжу, убрав из него особо мрачные тона.

Перед тем как выйти из комнаты, я решилась на отчаянный шаг: вынула колечко из прокола в ноздре. Ничего критичного не случится, если я один вечер проведу без него. Привычные сережки тоже пришлось снять, чтобы надеть украшения, врученные Колтом на одной из репетиций.

– Это к платью, – пояснил он, протягивая небольшую шкатулку, в которой лежали изящное ожерелье и пара сережек.

Я плохо разбираюсь в подобных украшениях, но это было подозрительно похоже на золото с довольно крупными рубинами в обрамлении мелких бриллиантов.

– Не слишком ли круто? – спросила я тогда, не решаясь прикоснуться даже к шкатулке.

– Тебе по статусу положено, – улыбнулся Колт. – К тому же я пропустил все твои дни рождения.

Прозвучало справедливо. Даже мой последний день рождения, который случился уже здесь, прошел без торжеств и подарков. Так что украшения я приняла и сегодня все-таки надела.

Последний раз заглянув в зеркало, я застыла, всматриваясь в собственное лицо. Я себя не узнавала, но девушка в отражении не вызывала у меня протеста или каких-либо негативных чувств. Наверное, я вполне могу быть и такой, если нужно.

Прежде чем успела задаться сложными вопросами вроде: «А кому это нужно?», я скользнула ногами в туфли, накинула на плечи полупрозрачный палантин, на мой взгляд, похожий на кусок тюля, надела на запястье крошечную сумочку, где места хватало только для носового платка, пудры и помады, и вышла из комнаты.

Мелиса уже ждала меня в холле. Ее обычно мелко вьющиеся волосы сегодня тоже были собраны в гладкую прическу, украшенную заколками, похожими на мои: с цветами, листьями и бусинами. Отличалась лишь общая цветовая гамма: у меня преобладали оттенки красного, а у нее золотого, в тон ее платью.

Едва скользнув по мне оценивающим взглядом, наставница улыбнулась и одобрительно кивнула. Это вселило в меня надежду на то, что вечер все-таки не станет катастрофой.

– Тебя просто не узнать.

– Да сама в шоке, – нервно призналась я, испытывая жгучее желание проверить, не сползло ли платье с груди, хотя это едва ли было возможно: корсет сидел так плотно, что сегодня глубокие вдохи мне не грозили.

– Главное – не нервничай и не дергайся. Это твой дом. Точнее, дом твоего отца, но и твой тоже. Это остальные должны дергаться. А ты здесь в своем праве.

Я кивнула, хотя едва ли могла согласиться со сказанным. Замок Горгулий пока так и не стал для меня домом, равно как и Колт – отцом.

Звук тяжелых шагов на лестнице, приближающихся к нам сверху, заставил обеих поднять головы. И тут уж я едва не ахнула.

На всех наших танцевальных репетициях Колт оставался в своей повседневной одежде. Даже когда я начала танцевать в платье. В парадной форме воина-горгульи я видела его впервые, и образ этот производил впечатление.

Место невзрачного пуловера, который носился под всегда расстегнутым как бы плащом, заняла куртка сложного кроя из плотной, почти черной ткани, щедро украшенная кожаными вставками и ремешками, медными пряжками и заклепками. Брюки отличались от повседневных только тканью и в самом низу были заправлены в высокие тяжелые ботинки, которым я искренне позавидовала. Я бы от такой пары моего размера точно не отказалась! Поверх куртки тоже был накинут плащ, но совсем другой: не то рыцарский, не то супергеройский. Впрочем, скорее рыцарский, потому что накрывал только одно плечо, супергерои так не носят. Ткань плаща тоже выглядела плотной и тяжелой, и я никак не могла отделаться от мысли, что она при желании способна превратиться в крылья.

– Ну чисто Бэтмен, – выдохнула я восхищенно.

– Не знаю, что такое «бэтмен», но, судя по всему, могу считать это комплиментом? – насмешливо уточнил Колт.