– Вряд ли, – прошипел за него рэйо.

Впервые за все время, что Тэш наблюдал за Сэбеком, тот не начинал схватку первым. Это сделал рэйо. Бой был нечеловечески быстрым и яростным. Клинки со звоном скрещивались с когтями. Сэбек нанес рэйо рубящий удар, тот зацепил его когтем по бедру. Тэш ни разу не видел, чтобы кому-то удалось достать Сэбека. Из-за раны фрэй двигался медленнее, делал неверные движения, его удары стали слабее. Величайший воин в мире проигрывал схватку. Тэш хотел помочь ему, но тут заметил нечто странное: рэйо прервал атаку и отступил, стараясь держаться подальше от светильника.

Вот о чем говорилось в старинных сказаниях.

Рэйо сделал молниеносный выпад, снова задев Сэбека. Удар пришелся фрэю в грудь. Когти вспороли доспехи, и металлическая пластина бесполезно повисла, точно сломанное крыло. Тут же последовал новый удар, и в грудь Сэбека вонзились три острых когтя. Фрэй упал на одно колено, но рэйо не стал добивать его.

«У него уговор с Мэрилом! – вспомнил Тэш. – Как ни удивительно, он собирается сдержать слово».

Чудовище повернулось к Нифрону.

– Какое сладкое личико…

Тэш подпрыгнул и повис на настенном светильнике. Глиняная плошка, наполненная маслом, упала и разбилась, несколько капель попало на рэйо. У ног твари собралась лужица медленно разгорающегося масла. К разочарованию Тэша, пламя было маленьким и совсем не опасным: любой мог бы затоптать огонь или просто перешагнуть через него, однако рэйо отчаянно заверещал, вытаращив глаза от ужаса. Мерзкое создание попыталось спастись бегством, но побежало не туда и врезалось прямо в Сэбека. Молния ударила в грудь рэйо, пронзив его насквозь. За Молнией последовал Гром, и голова чудовища слетела с плеч. Тэш, Нифрон и Сэбек молча слушали, как она – бац-бац-бац… – катится вниз по лестнице.

В коридоре плавал черный дым. Сэбек выронил мечи и упал на колени.

– Тэш, позови Энивала, – велел Нифрон.

– Кого?

– Это наш целитель. Он живет…

– Я знаю, где его найти. Вы – второй за сегодняшний вечер.

Тэш побежал к лестнице. Ноги плохо его слушались. Тренировки – здорово, но настоящий бой – совсем другое дело.

– Второй? – остановил его голос Нифрона. – Выходит, ты пришел сюда, потому что знал, что тварь собирается убить меня?

Юноша кивнул.

– Ты спас мне жизнь?

Тэш сомневался, вопрос это или нет.

– Да.

Нифрон озадаченно смотрел на него.

– Ступай… иди скорее. Позови Энивала, – сказал он наконец.

Тэш начал спускаться по лестнице.

– А потом разбуди всех! – крикнул Нифрон ему вслед. – Колокол, который ты слышал, звонит на парапете у первых ворот. Это означает, что враг уже здесь. Войско фэйна у наших стен. Война началась.

Как и большинство людей, волею судьбы оказавшихся в Алон-Ристе, Рэйт понятия не имел, что означает колокольный звон, но догадался – не к добру это. Неожиданные звуки, призванные привлечь всеобщее внимание, вроде барабанного боя или рева боевых рогов, не сулят хороших вестей. А еще Рэйт был дьюрийцем и с рождения знал: все новое, особенно сопровождаемое шумом, несет угрозу. Он первым поднялся на парапет над воротами, ибо колокольный звон застал его как раз на пути туда. Рэйт собирался найти Малькольма и расспросить о Мэриле, но не нашел и потому решил соблюсти свой ежедневный ритуал. Каждый вечер после тренировки он поднимался на парапет и смотрел на родной край, раскинувшийся на противоположном берегу реки. Рэйта терзал вопрос: почему? Ответа найти он не ожидал, однако твердо знал: он должен задавать этот вопрос, ради всех тех, кто больше уже никогда не сможет задавать вопросы. По иронии судьбы Рэйт оказался единственным, кто остался в живых, и теперь оплакивал гибель клана, который в свое время так рвался покинуть.

Хотя Рэйт взобрался на парапет первым, он был далеко не единственным, кого привлек колокольный звон: люди и фрэи выбегали на улицу, спрашивали друг у друга, что случилось. Поднявшись на парапет, они прекращали задавать вопросы: со стены хорошо просматривались огни приближающегося войска.

Рэйт вспомнил, как стоял на стене Далль-Тирре, глядя на орду гула-рхунов. Многочисленные огни костров, мерцающие словно звезды, внушали страх. Сейчас все выглядело по-другому, хотя и столь же пугающе. За Грэндфордским мостом огней было меньше, чем в Тирре, но они располагались не хаотично, как у гулов, а ровными рядами, на одинаковом расстоянии друг от друга. Рэйт не разбирался в военном деле, но и дураку понятно: такая точность – плохой знак.

– Я так и знал, что ты здесь. – Малькольм пробрался сквозь толпу и встал рядом с Рэйтом. – Не так много, как в прошлый раз, да?

– Это что, все? – подал голос фермер Вэдон слева от Рэйта.

За зиму Вэдон получил звание Первого Копья второй когорты рхунского легиона, однако Рэйт по-прежнему видел в нем простого земледельца из Далль-Рэна. То же самое он мог сказать и про Тоупа Хайленда с его тремя сыновьями, входившими в первую шеренгу первой когорты, и про Бергина-пивовара и Тэннера Риглза, прикрепленных к последней, замыкающей шеренге. Брюс-пекарь и Филсон-ламповщик входили в особую роту лучников под командованием Мойи. Все они собрались на парапете, чтобы посмотреть на врага, о котором были наслышаны.

– Как думаешь, сколько их там? – спросил Бергин.

– Не знаю, наверное, пара тысяч, – отозвался Тоуп.

– Эй, Роан, – позвал Энглтон. Роан в своем неизменном кожаном фартуке тоже поднялась наверх. – Мои доспехи готовы?

– Почти готовы, – ответила девушка.

Рэйт знал, что она скажет. За последние полгода «почти готовы» было едва ли не единственным ответом, которого удавалось добиться от Роан. Даже если она впервые слышала о том, что просящему что-то нужно, она каждый раз отвечала: «Почти готово».

– Думаете, они нападут сегодня ночью? – спросил Грейвис.

Плотник из Мэнахана появился на парапете одним из последних, зато в полном вооружении: нагрудник, наплечники, железный шлем, кожаные наголенники, щит и копье.

Увидев Грейвиса, Бергин забеспокоился.

– Наверное, нам тоже лучше вооружиться.

Грейвис пожал плечами.

– Я просто решил подготовиться заранее. Не хочется снаряжаться в последний момент.