Это нельзя было назвать боевыми действиями. Это противоречило всему, к чему меня готовили всю жизнь. Все это походило на жестокую шутку богов, которые упивались человеческими страданиями. У меня появилась жалость и к себе, и к своим боевым сестрам.

По всему подземелью валялись изрубленные изуродованные тела. К моему горлу подступила тошнота. Но не это делало кошмар ужасным, ужас был в бесчестье. Кем бы эти фанатички сейчас не стали, но ранее они были нашими сестрами по оружию. Нас погнали навстречу друг другу, навстречу смерти безликие существа – атлантские колдуны.

– Эти воительницы не заслужили такой участи, – сказала я подошедшей сестре. – Их смерть – позор для всех нас.

Вагнеса ничего не ответила. Она не могла ответить.

– Я бы хотела повернуть время вспять, – сказала я сестре, взяв ее за руку. – Вагнеса, я больше не играю в такие игры.

– Никаких больше игр, – серьезно проговорила Вагна. – Отправляемся домой. Все закончено.

Вагнеса с тревогой посмотрела на свою младшую сестру, от которой шла волна боли и сострадания. Она с удивлением поняла, что война для Ники закончилась в эти секунды. На ментальном уровне Вагнеса почувствовала решение Никатеи. Ее сестра не возьмет больше в руки меч…

Легион Белых Дам одержал для империи очень важную победу, которая превзошла даже самые смелые ожидания. Адептов культа Глории травили по всей империи. Еще не успела осесть пыль от сражения в подземелье Храма Прокаженных, как в руках Легиона оказались почти все фанатички Глории. Но это оказалось лишь началом. По воде пошли широкие круги, имевшие плачевные последствия.

Во время проверки тайной резервации Глории было обнаружено двенадцать потенциальных девочек-титанов, не достигших семи лет. Для империи они представляли драгоценный ресурс, из которого растили будущих жриц и воительниц Легиона Белых Дам. Еще предстояло выяснить, как они попали к Глории, не замеченные высшей кастой жриц. Здесь пахло сговором Глории с коррумпированными и продажными жрицами империи.

Но все эти события Никатеи уже не касались. Каждое утро, просыпаясь, она чувствовала пустоту внутри себя. Это был не голод. Это было пустое место, где раньше помещалось ее сердце. То место, где раньше жил ее Дух, ее Высшее «Я». «Эта дыра никогда не заполнится», – говорила она себе. За последние годы она потеряла многих, кого любила, – своих близких подруг-воительниц. Похоже, что весь мир вокруг нее рушился. То, что казалось крепче камня, в реальности рассыпалось от дуновения ветра, как песок. Всю свою жизнь Никатея была воительницей. Все это время она наблюдала, как гибли ее сестры по оружию, и ничем не могла помочь им. Последнее время она никак не могла справиться с собой; она не могла одолеть охватившее ее горе. Вот уже несколько дней Ника маялась и не могла найти себе места. Ее влекло куда-то вдаль. Но куда, она сама не могла понять. Вся нынешняя жизнь казалась серой и незначительной.

Иногда утром ей вообще не хотелось просыпаться. Она сворачивалась в комочек и пыталась снова уснуть. Она спала бы все время, днем и ночью. И смотрела бы сны – и это было бы лучше всего. Иногда ей это удавалось. И тогда Нике снились боевые тигрицы: большая стая, в которой она была вожаком. И когда она скалила перед своими тигрицами зубы, то даже они шарахались от нее в стороны. Но она точно знала, что они никогда ее не бросят и не предадут.

После очередного такого сна Никатея проснулась в холодном поту. Усилием воли она попыталась себя успокоить, но в какой-то миг разразилась целым потоком слез, сотрясаясь всем телом. Постепенно ее плач перешел в рычание.

– Нет! Я так больше не могу!

Ника резким движением разбросала подушки по комнате, швырнула одеяло на пол. Затем вскочила и перевернула кровать, которая отозвалась сухим треском ломающегося дерева.

– Нет, – уже спокойно, словно что-то решив, повторила принцесса. – Я здесь все-таки чужая.

Она сбросила ночную рубаху и одела шерстяной комбинезон, поверх которого набросила серебряную кольчугу. Натянула сапоги, схватила меховую накидку и кожаные перчатки. Собрала волосы под серебряную сеточку. Бросилась к оружейному шкафу и схватила свой метеоритный меч и лук. Но через мгновение передумала и положила их на место, вспомнив свой обет. Выскочив из комнаты, Никатея помчалась в Великую Пирамиду.

В тронном зале Великой Пирамиды заседал совет высших жриц. Царица Людина, восседая на своем троне, внимательно выслушивала советы и пожелания жреческой касты. Беспрепятственно миновав охрану у входа, Никатея направилась к матери.

– Сколько мы потеряли за последние годы воительниц, царица? – зло спросила Ника на весь зал. – Сколько горя принесли их родным и близким? Стоило ли все это таких жертв?

– Никто не сможет ответить на этот вопрос. Но мы выплачиваем им хорошие компенсации, Никатея, – ответила Людина, немного опешив от ее вопроса. – Строим новые дома, даем рабов.

– И опять нарожаем новых воительниц? – огрызнулась Никатея.

– В империи сложилась неблагоприятная ситуация, доченька, – заметила царица. – Такое часто случается в истории. Ради некоторых вещей приходится умирать. Я, может быть, и не самая справедливая правительница в этом мире, но я пытаюсь сохранить мир и спокойствие в империи.

– Я не хочу дальше терпеть эту несправедливость и жестокость, которые вызывают у меня страх перед будущим, – проговорила Никатея. – Я ухожу.

– Ника, жизнь не так проста, какой кажется, – сказала царица. – А ты уверена, что поступаешь правильно?

– Да, – заявила принцесса. – Да, я уверена.

– Не ожидала от тебя такой решительности.

– Я всю свою жизнь старалась поступать правильно, – сказала Ника. – И не из-за страха перед богами или законами империи. Просто я верила, что добро приносит хорошие плоды…

– Свою судьбу не так легко контролировать, – сказала Людина.

– Я знаю. Я буду искать путь спокойствия и справедливости.

– Но это очень тяжелый путь, дочь моя.

– Я не знаю, надолго ли я ухожу, – сказала Никатея. – Но есть вещи, которые я обязана найти. А здесь их не найти. Я выбираю дорогу и ветер в лицо. Так велит мое сердце. На горных вершинах я буду искать свой Храм.

– Это хорошая теория и отличная философия, – сказала царица. – И я боюсь, что ты права. Я надеюсь и молюсь, чтобы ты оказалась права. Нас никогда не интересовал весь мир в целом, а лишь та крохотная частичка человечества, которая живет на этом острове. Следуй своим принципам, принцесса амазонок, верь в них и надейся, и они приведут тебя к Храму.

Царице Людине было очень тяжело сохранять спокойствие перед присутствующими жрицами. Но она знала, что ее дочь поступает правильно. Царица помнила древнее пророчество… И еще она помнила о том, что пророчествами нельзя манипулировать, как формулами.

– Итак, ты уходишь? Уходишь навсегда и не вернешься в Бакстер?