– Как думаете, князь, Макошь ведает, какой узор у неё получится? – тихо спросила царевна, отогнав думы.

– Буря мешает говорить, позволите сесть ближе? – спросил Бронимир, поднявшись.

Злата кивнула, и князь переставил стул.

– Вы спрашиваете, ведает ли Богиня Судьбы о грядущем? – уточнил князь, опустившись рядом с царевной.

– Макошь же должна знать узор, который вышивает, – ответила Злата. – Когда тку я, я всегда знаю, что хочу получить.

– Но вы не знаете о том, какая нить порвётся, а какая – закончится. Не знаете, какие нити спутаются и нарушат ваш узор. И где из-за этого придётся поставить заплатку или соткать иначе.

Злата смотрела в тёмные глаза Бронимира, в которых отражался синий Сварожич, и думала о том, что её полотно соткано из порванных нитей, которые так и не получилось связать.

Буря бушевала.

– Богиня заплачет, исколет пальцы, но вышьет узор – так, кажется, говорилось в древней песне? – спросила Злата.

Бронимир кивнул и тихо запел:

* * *

Веслав продолжал играть, несмотря на то что от усталости онемели руки; веселье морского народа сделалось безумным – даже воздух наполнился душной теплотой. Сквозь спины танцующих князь видел, как Ний продолжал шептать – взгляд Морского Князя был холоден и суров, а шелестящие слова летали вместе с музыкой. Ний ворожил, но его Слово пленило не только Веслава… Бывшему царю казалось, что Слово Морского Князя заполнило собой весь мир, и даже море, наверное, ему внимало. Только Богам ведомо, что творил правитель Изумрудограда.

Пир казался Веславу вечным, огни плыли перед глазами, неясные духи танцевали, когда князь вдруг понял, что играет сам, а Ний, закрыв глаза, сидит, облокотившись на спинку стула. Многие гости уже вернулись за столы, и на Веслава почти не обращали внимания.

Веслав закончил играть, встал со стула и хотел было покинуть зал, как вдруг всё пространство озарил нестерпимый свет. Князь невольно зажмурился, зал наполнился испуганными вскриками, Ний резко поднялся, с грохотом опрокинув стул…

Когда сияние померкло, напротив Веслава посреди трапезной стоял высокий худой юноша в зелёном одеянии и с посохом. Вокруг сварогина кружила маленькая чёрная птица – Дрозд. Никто не успел даже спросить незваного гостя, как свет вспыхнул ещё раз, и рядом с юношей возникли два молодых витязя – высокий черноволосый и белокурый – мощный, словно богатырь. В отличие от сварогина с посохом, оба были перепуганы и, озираясь с ужасом, положили руки на мечи.

– И куда ты нас привёл, Светозар? – воскликнул белокурый.

– В царство Ния, – ответил юноша в зелёном плаще.

Веслав, как и дети моря, во все глаза смотрел на незваных гостей. Сам Ний взирал на прибывших таким взглядом, которого Веслав не видел прежде, – неужели Морской Князь испугался? Или эти гости – и есть то, что Ний так отчаянно ворожил весь пир?

Светозар оглянулся: его взгляд на мгновение остановился на Веславе, и князю показалось, будто на него смотрит не юноша почти вдвое его моложе, а древний старик. Но сын Леса отвернулся, и наваждение прошло.

Светозар, опираясь на посох, на навершии которого висели бубенцы, проследовал к Нию и поклонился поражённому Морскому Князю, который продолжал стоять, несмотря на то что слуги подняли его стул. Дрозд покружил над Светозаром и опустился на его тояг.

Двое витязей, продолжая озираться, встали позади молодого волхва.

– Приветствую тебя, Княже, – поклонился Светозар Нию. – Песнь нашептала мне, что ты пленил Веслава.

– Ты кто такой? – рыкнул Морской Князь так, что задрожали стены и все присутствующие, кроме Светозара, вздрогнули.

– Сын Леса – Светозар, – сердечно поклонился юноша. – Я знаю, где находится то, что ты ищешь.

В глазах Ния плескался настоящий ужас, и двое витязей, что стояли за Светозаром, невольно ступили назад. Веслав, смотря на высокого, в два человеческих роста, Морского Князя, не знал, что и думать.

– Этого никто не знает, – прорычал Ний, впившись в юношу взглядом и опершись руками о стол.

– Ты хотел отправить Веслава Первого на поиски, даже клятву с него взял, – спокойно ответил Светозар.

Ний, как и Веслав, некоторое время молча смотрел на странного гостя, на посохе которого сидела птица. Стоявшие позади Светозара витязи – тоже.

– Всем покинуть трапезную – пир окончен, – наконец рыкнул, распрямившись, Ний, но его подданные продолжали стоять, не шелохнувшись, и с удивлением смотрели на явившихся сварогинов. Морской Князь, теряя терпение, оглянулся и прорычал: – Не мешайте мне пленить чужаков! Все вон! Быстро!

Дети Моря, оглядываясь и перешёптываясь, стали покидать трапезную. Когда все вышли (Ний выгнал даже слуг), Морской Князь, устало опустившись на стул, тяжёлым взглядом посмотрел на Светозара.

– Откуда ты всё это знаешь? – прорычал, прищурившись. – Я не чую, чтобы чьё-либо Слово тяготело над тобой, юнец.

– Меня два раза умерщвляла и воскрешала Песнь, – спокойно ответил Светозар. – Я был в плену у Топи. А её сестрицы-русалки порой слишком много рассказывают, стремясь заворожить. А ты, Княже, знаешь, кому внимают нави, наводнившие лес.

– И ты знаешь, где… – Ний пробежался взглядом по витязям, что по-прежнему находились за спиной Светозара, задержался на Веславе, что так и стоял в центре зала, и вновь посмотрел на Светозара: – Ты знаешь, где Игла?

– Да, – кивнул Светозар, и Веслав невольно вздрогнул. Неужели в этом странном юноше – его спасение? – Русалки любят сказки сказывать и чересчур уверены в силе своей ворожбы, – продолжил сын Леса.