Когда полицейские составили отчет и ушли, я окинула взглядом масштабы разрушений и заметила разрезанное и выпотрошенное кресло-мешок. Зачем кто-то решил меня терроризировать? Чего от меня хотят?

— Кто-то очень сильно на тебя злится, — тихо произнес Макс.

— Но почему?! Что я такого сделала? Я же хороший человек, Макс. Или, по крайней мере, стараюсь им быть.

Он поцеловал меня в лоб.

— Конечно, хороший. Не представляю, чем ты это заслужила. — Он задумался. — Но, может, у тебя есть подозреваемые?

— Да даже не знаю. Были проблемы с соседом, но он скорее ограбил бы меня. Еще конфликт с коллегой, но это уже в прошлом, да и вряд ли он стал бы потрошить мои шкафы. В музее бродит один жуткий тип… — Глаза защипало от слез. — Господи, а может, это тот же человек, который был здесь той ночью! Подумать только, сколько в нем жестокости, а он наблюдал, как я сплю… Боже, страшно подумать.

— Успокойся. — Макс обнял меня за плечи и притянул к себе. — Пойдем ко мне и там уже все обсудим.

— Ладно… Пора всерьез заняться поисками нового жилья.

— Отличная идея. — Он наклонился, чтобы поцеловать меня в макушку. — Хотя ты можешь оставаться у меня сколько захочешь. Рядом со мной ты будешь в безопасности. Обещаю, Одри. Кем бы ни был этот мерзавец, у меня дома он тебя не найдет.

Адреналин все еще бурлил в крови, и я ни на чем не мог сосредоточиться. Все возвращался мыслями к тому моменту, когда переступил порог квартиры Одри, залитой теплыми лучами солнца. Ключ мне удалось выпросить у хозяйки дома еще несколько недель назад. Несмотря на громоздкие коробки, жилье выглядело довольно милым и уютным. Каждый раз я ожидал увидеть, что Одри разобрала хотя бы часть вещей, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Хозяйка из нее так себе. В интернете Одри создала себе совсем иной образ — я бы и не подумал, что она способна жить в таком бардаке.

Еще одно свидетельство, что без меня ей не обойтись.

Я поднял липкий бокал с пола и, представив, какой шок ее ждет, едва не поставил его обратно. Не хотелось ее пугать. Напомнив себе, что я действую во благо Одри, я швырнул бокал об стену; дешевое стекло звонко разбилось на мелкие кусочки. Затем я схватил открытый журнал и разорвал глянцевые страницы. Меня охватило возбуждение. Сердце вырывалось из груди, я едва не задыхался.

И тогда я дал себе волю.

Круша квартиру, я чувствовал, как мне становится легче. Все мои эмоции объединились в один мощный разрушительный поток. Я потерял счет времени и все продолжал раскидывать вещи по полу, срывать простыни с кровати, вытряхивать ее косметичку.

Потом, тяжело дыша, замер посреди гостиной и с изумлением осмотрелся. Неужели это моих рук дело? Теперь-то она оценит всю глубину моих чувств. Довольный результатом, я, пошатываясь, вышел на улицу и даже не закрыл за собой дверь.

После всего случившегося я не спешила снова жить одна. Допустим, найду новую квартиру — а где гарантия, что этот маньяк не объявится и там? У Макса было безопаснее: высокий этаж, привратник на входе. В его крепких объятиях мне почти удавалось забыть обо всех неприятностях, последовавших за переездом в Вашингтон.

Почти, но не совсем.

Лежа в постели, мы слушали новый акустический альбом Owls и смеялись, выставляя оценки каждому треку, но все равно мои мысли были заняты взломом. Я невольно вспоминала перевернутую вверх дном квартиру: разбросанные вещи, осколки бокалов, сломанный фен.

Макс поцеловал меня в плечо.

— О чем задумалась?

— О своей квартире, — не стала скрывать я. — Никак не успокоюсь.

— Еще бы. Даже не представляю, как бы я себя чувствовал, обнаружив, что мой дом разнесли на куски. Да еще с такой яростью… Точно не знаешь, кто бы это мог быть?

— Разве что Кэт, — усмехнулась я.

— Ты же не думаешь… — растерянно начал Макс.

— Нет, конечно, шучу. Кэт и правда все еще сердится из-за того, что я привела тебя на ту вечеринку на крыше. А еще она расстроилась, что я не пошла с ней на квиз. Но разве Кэт способна на такие разрушения? Она же патологически аккуратна.

— Точно, — задумчиво ответил Макс.

— Слушай, я ужасно хочу есть, — сменила я тему. — Карри не осталось?

— Нет. Могу сбегать и купить нам тайской еды.

— Не надо. — Я обняла его. — Лучше вместе умрем от голода. Очень романтично.

— Ну ты и странная, — засмеялся Макс. Поцеловав меня, он соскользнул с постели и оделся. — Жди тут. Не успеешь оглянуться, как я принесу лапшу.

— Никуда не уйду, — пообещала я.

Хлопнула входная дверь. И в этот же момент доиграла последняя песня альбома, который мы слушали. Я потянулась к столику у кровати, где стоял ноутбук Макса. У этого парня был отличный музыкальный вкус, и мне захотелось впечатлить его какой-нибудь классной подборкой. Выбирая песни, я вдруг заметила в правом верхнем углу экрана папку под названием «Одри».

Я невольно улыбнулась. Что же он в ней хранит? Может, это как-то связано с подготовкой к моему дню рождения в следующем месяце? Или он собрал обещанные рекомендации по путешествию в Таиланд? В обычной ситуации я не стала бы копаться в чужих файлах — ну или хотя бы почувствовала себя слегка виноватой, — но когда видишь свое имя… Эта папка практически умоляла меня ее открыть.

Я дважды щелкнула по иконке, и улыбка исчезла с моего лица.

Сотни, а то и тысячи фотографий. Я открыла первый снимок и увидела себя идущей по улице, в голубом платье, круглых очках и со стаканом латте в руке. Что-то не так. Почему я не смотрю в камеру? И вообще не припомню, чтобы Макс фотографировал меня.

Сердце кольнуло, когда я вспомнила, что в середине июля именно на это платье я пролила вино, и его пришлось выбросить, потому что пятно не отстиралось. А с Максом я познакомилась только в августе.

Тогда откуда у него эта фотография?

Я открыла следующий снимок: опять я в том же наряде; фото сделано всего через несколько секунд после предыдущего. И таких однотипных фоток штук пятьдесят. То же платье, та же улица, тот же стакан кофе.

Что за хрень?

Наугад щелкнула еще по одному снимку: на мне черные спортивные брюки, волосы завязаны в растрепанный пучок, я роюсь в сумке в поиске ключей. Снято с другой стороны улицы, как будто фотограф наблюдал издалека.

Не просто фотограф. Макс.

Холодок пробежал по спине, когда я осознала, что это значит. Макс тайком фотографировал меня задолго до нашей встречи. Макс наблюдал за мной. Макс преследовал меня.

Я вскочила с кровати, с трудом натянула джинсы и рубашку. Макс преследовал меня. Все эти шорохи в переулке, ощущения чужого взгляда… все это был Макс. Господи, и в квартиру ко мне пробрался тоже он?