Только когда Макс произнес эти слова, я поняла, как сильно хотела их услышать. Я люблю тебя. Внутри все затрепетало… Однако обстоятельства были совершенно неподходящими для признания.

— Хорошо, — тихо сказала я и убрала руки со стола.

— Хорошо? — переспросил он, и его глаза были полны надеждой.

— В смысле, хорошо, я тебя услышала. Но мне нужно немного времени, чтобы подумать.

— Ладно, — едва слышно пробормотал Макс, опустив голову. — Как скажешь.

Я с оглушительным скрипом отодвинула стул и встала, перекинув сумочку через плечо. Не удержавшись поцеловала его в макушку и, вдохнув аромат сандалового дерева, исходивший от его волос, прошептала:

— Я тоже тебя люблю.

И выбежала из кофейни прежде, чем он успел ответить.

За весь день я съела лишь горсть орешков, а из офиса вышла ближе к полуночи. Суд по делу Филлипса назначен на завтрашнее утро. Менее чем через семь коротких часов я сяду на поезд до Нью-Йорка вместе с Биллом, Коннором и остальными членами команды. У меня было всего несколько последних часов, чтобы отрепетировать свою часть выступления, собрать вещи и немного поспать. Правда, в таком беспокойном состоянии уснуть, скорее всего, не получится… И все же надо постараться, иначе я задремлю в поезде — и тогда все увидят, включая босса и мужчину, которого я люблю, как я пускаю слюни во сне.

— Кэт.

Я даже подпрыгнула на месте, когда услышала свое имя посреди темной улицы.

— Макс? — спросила я, разглядев тень, прислонившуюся к стене здания. — Ты что тут делаешь?

По телу пробежала дрожь.

— Тебя ищу, — ответил он с невеселой улыбкой. — Нужна помощь.

— Я не знаю, что еще могу сделать. Я и так уже убедила Одри с тобой встретиться.

— И спасибо тебе за это. Только вот проблема все равно не решилась. Знаю, я сам во всем виноват, надо было сразу сказать Одри про фотографии. Но я стеснялся говорить, что гуглил, а потом еще обратился за помощью к другу для взлома сайта… Но это не оправдание. И теперь я это понимаю. Я серьезно облажался.

— Это уже ваше с Одри личное дело.

— Мне нужна небольшая услуга. Я подготовлю повтор нашего первого свидания, а ты привези ее ко мне под каким-нибудь предлогом, вроде как вы идете на ужин или типа того. Одри поймет, как сильно я ее люблю, и простит меня. Но мне нужна твоя помощь.

— Думаешь, она сейчас захочет оказаться наедине с тобой в пустом доме? Или ты забыл, где прошло ваше первое свидание?

— Господи, — пробормотал Макс, — поверить не могу, что я все испортил.

Мне стало по-настоящему его жаль. Искренние страдания Макса напомнили, как ужасно я себя чувствовала после выставки, когда упустила шанс наладить отношения с Коннором.

— Все будет хорошо.

Я осторожно похлопала его по плечу. Макс схватил мою руку и крепко сжал.

— Прошу тебя, Кэт, помоги! Ты не представляешь, как сильно я люблю Одри. Пожалуйста, помоги!

— Ладно, я подумаю. Но придется немного подождать. Завтра я уезжаю на суд, меня не будет в городе до конца недели, а может, и дольше.

— Хорошо, — с явным разочарованием ответил он, — я подожду. Хотя… Одри ведь пока что будет жить у тебя?

— Наверное, да, — неуверенно сказала я.

— Не оставишь мне запасные ключи? Я бы порадовал ее красивым букетом.

— Не знаю, с цветами ей в последнее время не очень везет. Лучше не надо.

— Тогда я куплю что-нибудь другое. Растение в горшке, шампанское, крекеры-зверушки…

Я покачала головой.

— Сюрприз — это сейчас не лучшая идея. Она и так на взводе из-за того, что кто-то следит за ней и устроил погром в квартире. Ей нужно место, где она могла бы чувствовать себя в безопасности.

Макс нахмурился.

— А безопасность ей не может обеспечить никто, кроме тебя? Такое чувство, что ты ни с кем не хочешь делить Одри … Может, это ты ее и преследовала?

— Что за бред, — усмехнулась я.

— Разве? Я же видел, как ты на нее смотришь.

— Не знаю, на что ты намекаешь…

— Ты смотришь на нее так, словно хочешь быть ею. Как будто хочешь носить ее кожу, как костюм.

— Макс, ты что, она моя лучшая подруга! — в ужасе ответила я. — И мне точно не хочется снимать с нее кожу.

— А она считает тебя лучшей подругой?

Макс нанес удар по самому болезненному месту, о котором, как я считала, никто не догадывался. С того самого момента, как Одри взяла меня за руку в день распределения по женским сообществам, она стала моей лучшей и единственной подругой. Хотя я всегда понимала, что для меня наша дружба намного важнее, чем для нее. Я смирилась с этим, довольствуясь даже редкими моментами рядом с Одри. А когда она переехала в Вашингтон, я наконец ощутила, каково это — купаться в лучах ее внимания, сосредоточенного на мне и только на мне. Правда, не успела я вволю этим насладиться, как появился Макс и украл ее у меня.

— И почему же она давным-давно не переехала к тебе?

Я поджала губы, представляя, как Одри рассказывает Максу о моем предложении пожить вместе и как они смеются надо мной. «Какая же она жалкая, вечно навязывается со своей дружбой», — кривится Одри, а Макс ее предупреждает: «Будь осторожнее, ты ведь знаешь, что случилось в лагере с девочкой, которая не хотела дружить с Кэт».

— Может, ты и разгромила квартиру Одри, чтобы заманить ее в свой дом, — продолжал Макс.

— Но поселилась она все-таки у тебя. Так что, по твоей логике, злоумышленник тут скорее ты.

— Я бы никогда не навредил Одри, — обиженно отозвался Макс. — Никогда.

— Я тоже…

— И еще, — перебил он меня, — я не склонен к приступам болезненной ревности и жестокости, в отличие от некоторых.

Я ожидала, что Макс затронет эту тему, но его слова все равно меня задели.

— Это был несчастный случай.

— Ну конечно, Кэти. И Билл Ганновер наверняка с тобой согласится, если все узнает.

Во рту появился металлический привкус.

— Ты что, угрожаешь мне?

— С чего ты взяла? — ухмыльнулся Макс.

Время замерло. Он не отрывал от меня взгляда. Не выдержав, я шумно сглотнула.

— Послушай, если я дам тебе ключи…

— Все будет в порядке.

— Уж надеюсь, — пробормотала я.

К горлу подступила тошнота, но что еще мне оставалось делать? Если Макс расскажет Биллу про Эмили Сноу, моей карьере конец. Желая спасти свое будущее, я отдала ему ключи.

Некоторое время я даже подумывала, не поехать ли в Нью-Йорк вместе с Кэт. Вернуться в город, где я всегда чувствовала себя в безопасности, и остаться там. Увы, нельзя вот так все бросить, не почувствовав себя полной неудачницей. Нормального жилья у меня нет, отношения с парнем испорчены, нервы расшатаны до чертиков — я подпрыгивала от страха при любом шорохе. Приятного мало.