— В народе орков те женщины, которые брали в руки оружие, могут говорить наравне с мужчинами, — ответила младшая из сестер.

Поколебавшись, она подхватила под руку Даулета на эльфийский манер. Тот удивился, но ничего не сказал.

— Ты плохо знаешь обычаи, полукровка, — закончила орчанка.

— Ну раз ты влезла не в свой разговор, за Вадима тебе отвечу я, — неожиданно спокойно ответила дроу. — Да. Я полукровка, росла непонятно где. Родителей, чтобы передать мне все традиции, рядом не было. Да и из орков была только мать, которая умерла, когда…

— Что ты хотела ответить?

— Дословно: иди ты в жопу. — Хе подошла ближе и абсолютно спокойно залепила Жулдыз пощёчину.

Голова орчанка дёрнулась, сама она сильно удивилась, словно не зная, как реагировать.

— Я же эльфийка, второй сорт. Срать мне на тебя, на твои правила и на твою тонкую организацию натуры и личности. Если ты ещё хоть раз откроешь свою вонючую пасть, когда говорит Вадим, ты у меня свой язык вместе с руками проглотишь!

Орчанка в ответ молча потащила клинок из ножен.

— Спасибо за честность и гостеприимство! — метиска обвела презрительным взглядом всех, кроме человека и светлой.

В следующий момент она неожиданно ткнула костяшками двух согнутых пальцев в глаза Жулдыз.

Та ойкнула, упала на колени, накрыла лицо руками и тягуче произнесла:

— Тва-а-арь…

— Хм. Нервные окончания чувствительнее, а болевой порог ниже? — задумчиво выдал хуман в звенящей тишине, ни к кому не обращаясь.

— Да, — обиженно ответила Хе, шмыгая носом.

— Все успокойтесь! ЗАМОЛЧАЛИ ВСЕ! — непривычно для присутствующих и пронзительно закричала Асем, расталкивая мужчин в разные стороны. — Даулет! Немедленно сделай так, чтобы меня все слышали!

Здоровяк чуть приподнял собственный клинок в ножнах и отпустил с характерным звуком:

— Говорить будет Ханшайым! Все слушают!

— Асем, здесь только один гость — я, — напомнил о себе человек, которому, похоже, было плевать на любые правила чужого ему лагеря. — Я бы не хотел здесь оставаться дольше положенного времени. Я уже понял, что от твоих лю… бойцов ответов не добьюсь, потому ответь мне, пожалуйста, ты. Чем твои солдаты лучше тех орквудов? — он смотрел на девочку, не отводя взгляда.

Она с какой-то непонятной тоской и горечью глядела в ответ, ничего не говоря.

— Я отвечу на твой вопрос, — шагнул вперёд Даулет. — Я пока не знаю, что именно случилось с теми, с кем ехала ханшайым. Я не умею так жонглировать словами, как ты. Но я точно знаю, что мы сейчас на своей земле. В своём доме.

— Здесь наши правила, — раздался скрипучий голос самого старого орка. — Хуман, мы не будем тебе доказывать, что мы лучше. Ответ на все твои вопросы, включая заданные: это НАШ дом. Ты хорошо меня понял?

— Угу. Тогда второй вопрос. Вы чтёте Книгу?

— Да, — Асем подняла ладонь, останавливая мужчин. — Мы с тобой об этом много раз говорили. Почему спрашиваешь?

— Там, откуда я родом, тоже верят в Единого Бога. Всё очень похоже на вас. В вашей, — он выделил интонацией, — Книге есть такие слова? «Не принуждайте своих невольниц к блуду ради обретения тленных благ мирской жизни, если они желают блюсти целомудрие. Если же кто-либо принудит их к этому, то Аллах после принуждения…» — он не договорил, глядя на орков. — Кто-нибудь из вас вообще читал вашу Книгу? Хорошо помнит, что там есть о рабах?

— Ты умный, — вперёд вышел самый старший кочевник. — И ты прав. Да, в нашей Книге есть точно такие же слова. Только там не Аллах, а Всевышний. Я её читал, очень хорошо помню и подтверждаю твою правоту. Что дальше? И кто такой Аллах в вашей Книге?

— Это ты мне теперь скажи, что дальше? Ответ на последний вопрос: можно сказать, одно из имён Бога. — Пятнистый снял с пояса странную флягу в матерчатом чехле, отвинтил крышку и прополоскал горло. — Меня учили, что в гостях нужно говорить на языке хозяев. По каким правилам я могу строить с вами отношения, если вы не соблюдаете даже заветы собственной Книги? ОРКИ! Вы не соблюдаете собственных правил! По каким же тогда законам мне с вами договариваться дальше?!

— Ты всё сказал сейчас? — угрюмо поинтересовался Даулет.

Между номадов пронесся тихий ропот.

— Нет. Есть ещё один вопрос: с вами вообще можно договариваться?

Седоватый орк кивнул:

— Я понимаю, к чему ты ведёшь. Здесь, — он повёл ладонью вокруг, — действительно нарушаются кое-какие старые правила. Ещё долго будут нарушаться, давай честно… Но ты сейчас не вопросы задаёшь.

— Да? А что же я тогда делаю?

— Ты сейчас под видом вопроса нас обвиняешь.

— Какой сообразительный, — проворчал Вадим. — Наверно, ты можешь что-то ответить? Ты ж здесь самый старший, самый седой. Небось, и авторитетом пользуешься.

— Я тоже задам тебе вопрос. Чего ты хочешь?

— Хороший вопрос, — хуман с грустной улыбкой посмотрел по сторонам. — Когда шёл сюда — были одни желания. А сейчас… Асем?

Пятнистый с дочерью хана снова впились взглядами друг в друга.

— Даулет, ты можешь мне отдать эту ушастую в обмен на твоего коня? — Асем перевела взгляд на орка.

— Конечно, — искренне удивился тот. — Забирайте. Такого товара у нас в ближайшее время будет ещё… Не то что коней. Таких. Много, одним словом.

* * *

— Вадим, ты куда уходишь? — наплевав на слова, взгляды и просьбы соплеменников, Асем всё-таки вскочила в седло и догнала за пять минут хумана, полукровку и светлую.

Те, отказавшись от её коней, лишь набрали с собой воды из ручья в дорогу и пошли пешком под предводительством хумана. Перед этим пятнистый поделился с бывшей рабыней какой-то своей одеждой из новых запасов, купленных в городе.

Брать из вещей что-либо у орков человек категорически отказался (как и от еды), а светлая эльфийка не стала спорить со своим новым хозяином.

Хе так и вовсе игнорировала орков до единого.

— Не куда, а от кого и откуда. Ты сама видишь мои ответы. Пожалуйста, оставь меня и вернись к своим, — бесстрастно бросил товарищ, не глядя на неё и продолжая шагать вперёд. — На этом всё. Твои планы изменились, наши договорённости больше не действуют. Я тебе больше не нужен, а наш договор выполнен: я довёл тебя и до города, и до твоих. Согласна?

— Да. Но это неправильно.

— Что неправильно?

— Всё неправильно… Зачем ты так?

— Акмарал передай, чтоб не нервничала: камни мне достались случайно и за свою свободу она мне тоже ничего не должна.

Асем закусила губу, развернула коня в обратную сторону и ударила его пятками.

Если честно, она до последнего ожидала, что старшая из сестёр присоединится к своему мужчине и будет с ним вместе.