Михаэль вышел на крыльцо и посмотрел наверх. Чистое, без единого облачка, небо, ослепило на миг его глаза своей яркой голубизной. Он невольно прищурился, поморгал, привыкая к дневному свету. Оглянулся на дом. Из окна второго этажа, улыбаясь ему, махала рукой бабушка Зося.

Понять, что произошло в следующий миг, Михаэль смог не сразу. Он как будто даже и не слышал этого оглушительного звука. Взгляд выхватил только разлетевшиеся в стороны ворота гаража. Он на миг зажмурился, словно отгоняя от себя жуткое видение. Побежал в ту сторону, спотыкаясь, но сохраняя равновесие. Кто-то вдруг схватил его за рукав куртки и с силой дернул назад. Михаэль упал на что-то мягкое – оказалась клумба с недавно высаженными цветами. Он лежал и смотрел на огромный костер у ворот гаража. А рядом, многократно поминая дьявола и так и не отпустив рукав Михаэля, лежал садовник Петр. «Там ваша машина, пан Михаэль, ваша машина!» – повторял он.

* * *

«О, какой фейерверк! Браво, Ника!» – она завела машину и тронулась с места. Ей удалось найти очень удачную точку для наблюдения за усадьбой Хмелевских. Она увидела все, что хотела, и теперь можно было уезжать домой в Кшешовице.

…Ника вспомнила, как ночью взяли Злотого в аэропорту Самары. Поначалу это так напугало ее, что она заметалась по зданию аэропорта. Регистрация на рейс заканчивалась, и Ника вдруг встала в хвост оставшейся очереди. Немного успокоившись, но поминутно оглядываясь на входную дверь, дошла до стойки и протянула паспорт. Девушка улыбнулась ей и выдала посадочный талон. Ника облегченно вздохнула. Еще бабушка говорила, что поступать нужно вопреки здравому смыслу, но руководствуясь интуицией.

Самолет взлетел, и Ника с облегчением расстегнула ремень. Кресло рядом с ней пустовало, что порадовало ее – общаться с незнакомцами совсем не хотелось.

Она была уверена, что Злотый ее не выдаст. Он должен был понимать, что при аресте Ника сразу же передаст полиции пленку с записью его разговора с заказчиком убийства Козича и случайно оказавшегося рядом брата. И тогда ему точно конец. Единственное, что хотелось знать, – за что Злотого арестовали местные полисмены? За похищение или же… Как раз в том, что Алекс все ж довел дело до конца, Ника и сомневалась – прошло слишком мало времени с того момента, как они расстались в мотеле. «Хотя он знал, где девка живет, мог и успеть – дурное дело не хитрое», – Ника опустила шторку иллюминатора и прикрыла веки. Нужно было немного поспать. На стоянке в аэропорту Кракова она оставила свою машину. Ника решила сразу же ехать в поместье Хмелевских, чтобы успеть к началу представления: ее несостоявшийся пасынок Михаэль в восемь часов утра садился за руль и уезжал в Краков…

Ника въехала в Кшешовице в прекрасном настроении. Во-первых, хотя она и побаивалась слегка, в аэропорту полиция ее не встречала. Это означало, что Злотый ее не сдал. И не сдаст, зная про запись. Во-вторых, фейерверк удался. При такой силе взрыва уцелеть, находясь в машине, было не реально. В-третьих, она сейчас увидит самого дорогого для нее человека! Это ради него она идет на такой риск, ради их общего будущего. Пусть далекого, торопиться не стоит.

Аккуратно Вероника миновала узкий проезд между домами, припарковалась на выделенном двумя белыми полосами «кармане» и заглушила двигатель.

Ключ в дверном замке повернулся практически бесшумно. Вероника вошла в квартиру. В прихожую из комнаты тут же выбежала женщина средних лет и плотно прикрыла дверь за своей спиной.

– Dzień dobry, pani Weronika![11]

– Dzień dobry, Klaro! Jak on?[12]

– Wszystko jest dobrze! Wciąż śpi[13], – женщина посторонилась, пропуская Веронику.

Ее любовь, смысл всей ее жизни сладко посапывал в своей кроватке. Пушистые темные ресницы резко выделялись на светлой коже щек. Влажный завиток волос загнулся в тугое колечко и пристроился прямо по центру гладкого лба.

– Mój anioł, mama zrobi wszystko, aby cię uszczęśliwić. Bardzo cię kocham![14]– Вероника поцеловала сына в макушку, поправила одеяло и вышла из детской.

Борин поймал себя на мысли, что симпатизирует этому… убийце. Ну, никак он не мог вызвать в себе хотя бы долю отвращения, хотя б намек на злость – ведь преступник, не твоего поля ягода, сколько душ сгубил! Думал так, а, посмотрев на сгорбившегося на стуле Злотого, невольно старался отогнать от себя эту мысль.

С момента задержания тот был спокоен, отвечал на все вопросы, не делая ни малейшей попытки хоть как-то оправдаться.

Только при имени Катерины Шторм вздрогнул всем телом, как-то вдруг съежился, сник. Глаза, и без того темные, почернели, потом, блеснув глянцем слез, вмиг потухли. Наблюдая все эти превращения, Борин вспомнил Катино: «Я люблю его! Нельзя предавать любимого!» – и подумал, что от судьбы действительно не уйдешь!

«А он, вероятно, думает, что это Катя его сдала», – мысль эта пришла неожиданно. Борин опять посмотрел на Злотого, который, казалось, о чем-то задумался.

– Катя о вас так ничего и не рассказала, Александр Иванович, – руководствуясь все той же необъяснимой симпатией, негромко произнес Борин.

– Спасибо, что сказали. С ней все в порядке?

– Не все продается, Злотый, – не ответив ему, продолжил Борин. – Не знаю, награда вам или расплата за ваши грехи преданность такой женщины, как она. Но вы для нее точно не подарок… Не возражаете, наша беседа будет записываться на диктофон?

– Нет.

– Для начала поясните, с какой целью приехали в Россию? – после формальностей задал вопрос Борин.

– Я принял заказ убить Катерину Шторм.

– Имя заказчика? Молчите? Я одного не могу понять, Злотый… Почему вы не называете имя того, кто вам заказал убийство Катерины Шторм? Есть для этого веские причины?

– Поверьте, есть.

– Хорошо. Пока оставим этот вопрос открытым. Тогда объясните, что за спектакль вы разыграли в аэропорту? Перед кем? Не проще было просто прийти в полицию, если уж вы решили сдаться?

– Сдаться… можно и так сказать. Только сдаются те, кто совершил преступление. Насколько я знаю, по вашему законодательству похититель, который сам добровольно освободил похищенного, не подлежит уголовному преследованию.

– Вы хорошо знаете уголовный кодекс. Да, это так. Если в его действиях нет иного состава преступления.

– Нет. И не могло быть!

– Злотый, зачем было похищать Катерину Шторм? Намерение убить все-таки было?