молоденькие. Была пара кактусов, какие-то суккуленты с толстенькими листочками… Природа Рианурта решила приспособиться, раз нельзя ничего изменить. И хоть как-то прийти к равновесию! Стоит упрямым людям у нее поучиться.

Полетав пару часов, погруженная в мысли, я и не заметила, как приблизилась к площади.

Она была полна народу. Кроме местных жителей были и гости Рианурта, их было видно сразу. Экзотичные для этих мест наряды и внешность. Оказывается, тут и эльфы есть. И все сплошь приезжие, манерные и изысканные. Для знатных посетителей города построили ложи из дерева. Я себя почуствовала гладиатором, как минимум.

Было ясно, мои шансы на успех здесь оценивают, как минимальные. Проще говоря, никакие.

Хворост в этот раз располагался не грудой, а был художественно скомпонован, мне это напомнило домики из спичек. Вздохнув, я пошла на снижение и увидела фигурку Омерфора в той самой линялой мантии, он махал мне руками, как бешеный. Встречает, радуется. Что ж, падаем судьбе навстречу!

27.1

– Ты что, знаков не понимаешь? – Омерфор смотрел на меня со злостью.

– Понимаю, ты мне руками махал, звал спуститься.

– Не здесь же, а подальше, значительно! Я тебе показывал влево, долетела бы до края площади и дождалась меня!

Верховный жрец был раздражен, наверное, я нарушила какой-то важный этикет и теперь церемониал пройдет не по регламенту.

– Ну, извините, валл жрец. У меня может свое видение на организацию своей казни.

– Это не обязательно было, – начал Омерфор, но вдруг заткнулся. Я с интересом ждала продолжения, но вместо него дождалась прибытия герцога Риануртского. Стало быть, не хотел сын при папе говорить, почто меня налево зазывал.

Глупо, смешно, несвоевременно, но сердце у меня при этой мысли заколотилось. Ничего, скоро это прекратится.

– Готова ли ты принять свою участь, посланница? – спросил Амосфей.

– С последним солнечным лучом, как договаривались, – ответила я вежливо и уверенно, – Иналуру еще не отозвала свое светило.

Религиозного мрака подпустить не мешало. Пока я жива, есть надежда, что головоломка решится. Почему-то было ощущение, что я как никогда, близка к ответу на загадку Иналуру. И если удастся понять, чего не хватает, чтобы вернуть в город осадки, богиня смилостивится. Или проклятие спадет.

Я увидела, как над толпой плывет треугольник, звеня бубенчиками. Да неужели? В честь моей казни амнистию что ли объявили, и фальшивого шамана выпустили?

Но нет, это оказалась Алисад. В балахоне, который выглядел, как парадный. И с прической точь-в-точь как у Иналуру.

– Спасибо тебе, Ларисоль, – сказала шаманка, добираясь до меня, – благодаря тебе, я почувствовала в себе силы взять в руки инструмент моего отца. До этого я готова была даже на поддельного мужа, которому можно подсказывать всякие шаманские штуки. И как бы немного самой быть причастной к моему семейному делу. Я ведь сама отсюда, вовсе не приезжая. Родилась в деревеньке под Риануртом, поэтому в центре меня не знает никто. А у нас тут, как ты сама заметила, до равноправия очень еще далеко.

– И правильно, – встрял Амосфей, как всегда, добродушно посмеиваясь, – как можно доверить вашей сестре такое серьезное дело, как разговор с богами и стихиями? Приличные женщины у нас не высовываются, не встревают в важные процессы.

– А надо бы их туда встроить, – сказала я, – а то нет у вас равновесия. Девушки ходят как тени и даже о своих чувствах заявить боятся. Будто их быть не может.

На площадь опускались сумерки. Солнце вот-вот сядет, а я тут феминистские инициативы пытаюсь до местного правителя донести. Хороша посланница. Жанна Д`Арк, не иначе. И закончу в точности как она! Хотя нет, там другое. Я, скорее, Клара Цеткин какая-нибудь.

Но мой самоэкскурс в историю феминизма пришлось прервать. Над площадью пронесся звук горна и зычный, хорошо поставленный голос профессионального ведущего объявил:

– Уважаемые валлы! Дорогие гости Рианурта! Ведьма Ларисоль, известная как посланница Оделаморы, сейчас получит последнюю возможность вызвать дождь. Просим ее подняться на лобное место, чтобы все могли ее видеть и слышать!

Омерфор подал мне руку, чтобы сопроводить наверх.

– Метлу мне с собой нельзя явно? – спросила я.

– Если хочешь, могу о ней позаботиться, ее не сожгут на костре, – пообещал Омерфор.

И от этих слов мне вдруг стало тепло. Хотя, в моей ситуации “тепло” – это не то слово, чтобы характеризовать приятное чувство.

– Да, возьми ее себе, пожалуйста.

Я поднялась на эшафот по высокой, широкой лестнице. Оглядела собравшихся. Всех мне видно не было. Моих знакомых оттеснили высокородные гости и разного рода жрецы и министры.

– Дамы и господа! – я обвела взглядом свою аудиторию и поправила сама себя. – Точнее, господа и несколько отважных дам, которые решились выйти из дома. Нет, я понимаю, что для вас эти слова пустой звук, валлы и валимеи, но у меня на родине обращаются к зрителям именно так… И да, никакая я не посланница Оделаморы, я – попаданка. Вот так, Омерфор, не зря ты меня подозревал. Я прилетела из другого мира, не похожего на ваш. Изображала ведьму и очень удачно села на метелку. Меня сюда и вынесло. В дерево. А потом в костер. Как символично, с костра мой путь здесь начался, костром и закончится.

Толпа загудела, публика взволнованно обсуждала мои слова. Омерфор вцепился в метелку побелевшими пальцами.

– Мне надоело притворяться. В этом городе все притворяются. Дагаюл прикидывался счетоводом, шпион – шаманом, шаманка – его женой на вторых ролях. А на самом деле она сама все знает и умеет. Я думаю, тут каждый второй в чем-то да неискренен. И вот так вы нарушаете равновесие. Боитесь лишний раз посмеяться, выйти за рамки этого вашего культа Оделаморы. Которой даже сейчас на рабочем месте нет!

Зрители ахнули.

– Валимея попаданка, – со мной заговорил герцог, но его голос стал неузнаваемым. Где это сдобное добродушие? Пухлая плюшевая мягкость? Это был глас правителя. Жесткий, беспрекословный. И глаза герцога блеснули стальным клинком. Вот теперь они с сыном похожи.

– Вы решили открыть тут клуб открытого общения, где все делятся сокровенным? Я не вижу, как этот бред может спасти вас от смерти.

– Да, герцог, про вас-то я совсем забыла. Мне казалось, что вы ко всему этому безобразию не имеете отношения. Такой добрый лысоватый дядечка, который угощает лимонадом и печеньками. Я могла бы раньше понять, что вы за фрукт. Дагаюл, когда еще был счетоводом Тимеем, сказал, что вы в курсе, зачем он здесь. И он не врал! Ведь я помню, вид у вас был недовольный, когда мы его устранили. И что важно, когда Дагаюла поглотила бездна, в Рианурте ничего