– Я знаю, где он, – сказал Алик, – где бывший дом Шереметева, верно? Я могу отвести ее туда.

Я смерил коротышку суровым взглядом.

– Если с ней что-то случится – башку откручу. Понял?!

– Усек, брателл. Все сделаю, – пообещал мужчина. Надеюсь, он не врет. И Маше не пригодятся оставшиеся в пистолете патроны…

– Так вы что? – недоуменно спросила Мария и осеклась, увидев у меня в руке открывалку для консервных банок.

– Все будет хорошо, – заверил я ее и резанул себе открывалкой по мизинцу. Дождался, пока кровь вытечет из раны и вымазал в ней все лезвие. Ящеры на полу еще больше засуетились и даже начали тихонько рычать. Значит, может сработать… Закончив ритуал, я взял рюкзак под мышку.

– Как только швырну, бегите, – произнес я, в упор глядя на девушку. Та нервно сглотнула и кивнула мне.

– Раз… два…

На счет «три» открывалка улетела в дальний угол комнаты. Рептилии тут же ринулись к ней, будто котята за резиновым мячиком. Мария и Алик спрыгнули со стола и рванули к окнам. Я тоже спрыгнул и тоже помчался. Но не туда, а ко второму выходу из комнаты, ведущему куда-то вглубь здания. Ящеры ринулись за мной. Я теперь для них как маяк, с окровавленной рукой… Что ж, так и было запланировано. Осталось теперь молиться, чтобы впереди не было тупика. И других мутантов…

Я мчался, минуя помещение за помещением, коридор за коридором. Мутанты отставали от меня всего на несколько шагов, а я уже начал выдыхаться. Появились и быстро промелькнули ступеньки лестничного пролета, ведущие наверх… Я оказался в вестибюле, и до выхода наружу нужно было лишь пробежать через двери! Но я не мог этого сделать, пока у меня на хвосте висят эти чертовы твари, уже почти кусающие за пятки! В отчаянии я рванул по этой же лестнице на второй этаж, чувствуя, как легкие горят огнем. Ворвался в какую-то палату с ржавыми каркасами коек и перевернутыми тумбами. Боковым зрением заметил метнувшийся на меня тощий человеческий силуэт, тянущий ко мне длинные тонкие руки. Вслед за мной в комнате появились ящерицы-мутанты. И тогда я сделал единственное возможное в этой ситуации – подбежал к окну и сиганул вниз.

Надо было подняться сразу. Вскочить и мотать дальше, и поживее. Но я не мог – сил не было совершенно. Я просто лежал в снегу и жадно глотал холодный декабрьский воздух. Пока мы с мутантами играли в догонялки, кислород почти пропал у меня из легких, а падение грудью на рюкзак и вовсе выбило оттуда все его остатки. Я даже рискнул снять респиратор, но и это почти не помогало. Понадобилось минуты две, чтобы прийти в себя.

Наконец я встал на ноги и, морщась от ноющей боли в ребрах, закинул вещмешок за спину. Господи, какую же авантюру я затеял! И почему я подумал, что мне непременно удастся оторваться от этих чертовых тварей прямо там, в подвалах, что ловкость и удача выручат меня? Ну-ну… Хотя мне действительно повезло, потому что меня так никто и не зацепил, а под окнами оказался довольно глубокий сугроб. И что никакая тварь не догадалась последовать за мной. Кажется, они там заняты кем-то другим, судя по возне и чавканью. Ну и поделом, мне пора валить…

Пошатываясь, я медленно побрел по сугробам вдоль здания. Знать бы еще, куда меня занесло. Та-а-ак, справа виднеется облупленное голубое здание. Что-то знакомое. У него, кажется, еще верхние этажи полностью стеклянными когда-то были. Грохольский переулок. Да уж, занесло меня. До храма Живоначальной Троицы топать и топать. Интересно, а Мария с Аликом смогли выбраться? Вдруг я приду, а они так и не дойдут до туда или, наоборот, меня не дождутся? Надо ускориться…

– Мартышка ты! – вдруг прозвучал мужской голос, и я остановился как вкопанный.

И лишь спустя несколько секунд понял, что эти слова предназначались не мне. Тот, кто их произнес, находился за углом, в нескольких шагах.

– Как же ты меня бесишь! – снова раздался тот же голос. – Со своим гребаным мечом и с бредовыми речевками! Ты – бельмо на глазу, гниль…

Я аккуратно заглянул за угол. Хозяином сочащегося желчью и ненавистью голоса оказался офицер Ворс. Несмотря на то, что он стоял ко мне спиной, я узнал его. А напротив ганзейца застыл Самурай с шашкой в руке. Его лицо было напряжено, глаза метали молнии из-под кустистых бровей. Судя по всему, он очень хотел раскромсать Ворса на много-много маленьких Ворсинок. Но не мог – расстояние в десяток шагов хоть и небольшое, но пуля из пистолета офицера не даст ему их пройти.

– Ну, что хочешь сказать на прощание, гнида? – хмыкнул Ворс.

И тут раздался выстрел из АКСУ. Несмотря на то, что Ворс мне не очень нравился, да и ганзейцев я успел возненавидеть, застрелить просто так незнакомого человека я не смог. Пуля прошла над головой мужчины. Офицер тут же развернулся ко мне, вскидывая пистолет. Но выстрелить не успел – едва он поднял руку, как Самурай одним прыжком оказался прямо за его спиной. Раздался свист, в воздухе мелькнула стальная полоса. Ворс вскрикнул и покачнулся, когда казацкая шашка разрубила ему ключицу и глубоко вошла в грудину. Оружие выпало из его ослабевших пальцев. Офицер зашатался и упал в снег.

– Сам ты гнида, – прорычал Самурай, пиная напоследок врага в лицо. Затем устремил взгляд на меня. – Спасибо, сэр. Я ваш должник.

– Сочтемся, – махнул я рукой, подходя ближе.

В голове билась тревожная мысль – а не поторопился ли я, вмешавшись в личные разборки? Кто знает, за что Самурая хотели пристрелить. Может, он психопат и головорез похуже ганзюков? Так, у меня, если что, еще три патрона в обойме…

– За что это он на тебя взъелся? – спросил я, стараясь придать голосу беспечность.

– Да он меня никогда не любил, – ответил Самурай, убирая шашку в ножны. – Всегда смотрел волком. Завидовал. Боялся. Меня увидел и не смог удержаться, а я все патроны расстрелял, как назло. Вы позволите? – последнюю фразу мужчина произнес, показывая на пистолет Ворса.

Я призадумался, но кивнул. Что-то подсказывало мне, что лучше уступить этому странному мужику. Самурай выудил «Стечкин» из снега, отстегнул магазин и разочарованно цокнул:

– А я-то думал, почему он мне сразу ногу или еще что-нибудь не прострелил. Тут патронов-то всего ничего… – с этими словами мужчина начал шарить по карманам мертвеца.

Ничего полезного у офицера Ганзы не нашлось, кроме ножа да пары запасных фильтров от респиратора, которые я забрал себе. Мои уже забились, надо будет сменить… Самурай спрятал «Стечкин» в карман куртки, а патроны перекочевали в магазин его личного пистолета. Причем такого же «Стечкина». Странные какие-то манипуляции… Ого, у него аж две кобуры на поясе. Не замечал раньше. Но, похоже, огнестрелы для этого человека – отнюдь не основное оружие. Основное сейчас покоилось в ножнах…

– Могу я узнать ваше имя, сэр? – спросил мужчина, когда мы закончили с трупом.

– Яков.

– Очень приятно. Алексей.

То, что Самурай назвался настоящим именем, вкупе с его потеплевшим взглядом придали мне уверенности, и я протянул руку для пожатия.