отойти в сторону. Когда мы отдалились от ячейки метров на двадцать, он повернулся ко мне. Взгляд его через убранное забрало мне не нравится – смотрит обречённо и как-то совсем уж безрадостно.

– Оскар, ты, похоже, этого ещё не понимаешь, – заговорил Дэвис. – Но похоже, что нам пиздец.

Видя, как я вскинулся при этих словах, сержант приподнял руку, раскрыв ладонь.

– Погоди, погоди. Последний шанс ещё есть. Попробовать пройти к точке сбора пешком. Шанс небольшой, можно сказать – призрачный.

– Это всё из-за этих опустошителей, что ли, ты так поник?

– Да, но не только. Хотя ты их явно недооцениваешь.

– Бля, а с чего ты вообще взял, что они придут сюда и вообще будут нас искать? Мне кажется, вполне вероятно, что они вообще могут и не прийти или пройти мимо, не? Или эти кузнечики такие умные или что блядь?

– Это тебе не какие-то там тупые кузнечики! Хуй их знает каким образом, но они связаны между собой. Когда вот эти сдохли, которых ты порубил, рой получил сигнал. Если их что-то убило, значит, это агрессивная еда. И возможно, что в больших количествах. Не сомневайся, рой уже движется сюда. Сначала они сожрут своих, а потом будут искать всё живое, в радиусе пары десятков километров. А искать и сжирать они умеют лучше всего!

– Ёбаный пиздец. Почему это не просто тупые кузнечики? – задался я риторическим вопросом. – Ладно, а что насчёт связи? Меня смущает, что ты не можешь связаться со своими. Не выйдет ли так, что на точке уже пусто?

– Оххх… Не знаю, скажу тебе честно. Опустошители – это серьёзная угроза. Если их засекли, то командование долго думать не будет. В таких случаях мы всегда быстро отступаем.

– И вот так запросто бросаете людей? – удивился я.

– Это вообще странная ситуация, в которой мы оказались, – покачал Дэвис головой. – Когда ты про это говорил по пути, я был с тобой согласен. Но что поделать? Приказ. Обычно в таких зонах все держатся вместе. Как раз на подобные вот случаи. Бывают, конечно, инциденты… Бывает, кто-то отбивается от группы по разным причинам. Потери у гвардии на поверхности случаются довольно регулярно.

– Короче, первый вариант, это прорваться своими силами к точке, в надежде, что мы ещё застанем своё звено или найдём какую-либо часть экспедиции, правильно?

– Да.

– А ещё какие варианты? Ну типа мы же можем укрыться где-то от этих опустошителей?

– Можем. Как бы. Но их не просто так называют именно опустошители. У них просто охеренный нюх на всё живое. Даже если они не смогут нас найти сразу – будут кружить рядом. Сколько? Да хер их знает. День, два, три… Может, дольше. И при этом будут искать способы добраться до нас.

– Несколько дней мы можем протянуть в теории, – с сомнением произнёс я. – Но что дальше?

– Вот именно. Что дальше? – эхом откликнулся Дэвис. – Из тех, кто пропадал в вылазках с поверхности, не вернулся никто. Понял? Никто! При том что места эти были намного ближе к Ковчегу. Мы же сейчас – пиздец как далеко.

– А как это потом работает? Ну типа могут ли за нами вернуться в теории?

– Если только в теории! – отмахнулся Дэвис и с горечью процедил: – В какой-то охуенно невероятной теории. Нет, бывали моменты, когда пропадал кто-то из командиров, попытки поисков были. Но опять же, там с рядом целым ёбаных поправок. Если это не далеко от Ковчега, если это важная шишка и прочее. Рядовых бойцов если и искали, то больше для вида. Так что, в то, что кто-то вернётся сюда за нами… Не, это точно не вариант. Да и вот эта хреновина, что по словам Дакоты, была установлена в авто. Получается, кому-то было нужно, чтобы мы не возвращались. Или кто-то конкретный из нас всех.

– Так ты со мной советуешься или что? – немного нахмурился я, переводя тему.

– Ты у меня единственный надёжный боец, поэтому да, советуюсь. Я бля в страшном сне себе такой ситуации представить не мог, Оскар. Ладно бы ещё оказаться тут с гвардейцами… Но с ячейкой сборщиков, это пиздец.

– Предлагаю всё же попробовать выйти к точке, по пути будешь дрочить свою рацию, может, нас кто услышит, – без всяких раздумий проговорил я, понимая, что каких-либо других решений в этом положении у нас попросту нет.

– Опасность этого варианта в том, что опусы могут застать нас в врасплох, когда рядом не будет ничего, что хоть как-то сошло бы за укрытие. А без укрытия сам понимаешь – мы будем очень лёгкой добычей.

– Лёгкой добычей я нигде не буду, – отмахнулся я. – Но если мы сейчас забьёмся в какой-то подвал, пересидим даже удачно… А что потом? Будем жалеть, думать, что вот тогда нам надо было уходить и искать своих. А может, они не уехали? А может, нам бы повезло? Не, сержант Дэвис. Давай попробуем выйти! И да, теперь остальным точно стоит рассказать, с чем мы имеем дело.

Сержант кивнул, явно испытывая облегчение потому, что я разделил это решение с ним. Уже более уверенно, он двинулся к остальным, подозвал к себе и начал вводить в курс дела.

Глава 10.

– По крышам за нами какая-то хуета прыгает, – ткнув Дэвиса в плечо, я указал пальцем назад.

– Ничего не вижу, – замерев, тот сделал знак остальным укрыться.

Мы прошли не более километра, но группа заметно устала. Едва получив знак, люди рассыпались в стороны, ища укрытия и опускаясь на землю. Фишт опал мешком там же, где стоял. Потное лицо и тяжёлое дыхание. Лёгкая пробежка далась толстяку нелегко. Я же вытянул руку, указывая Дэвису на замеченное:

– Вон там, смотри… Погоди. Ага, видишь? На какую-то обезьяну в водорослях похоже.

Из-за среза крыши обгоревшего дома показалось существо, поросшее не то толстой зелёной шерстью, не то какими-то растениями. Особенно густо, своеобразной гривой, вся эта зелень окутывала непропорционально большую голову.

– Вот жеж блядь… Не успели отойти толком. Это лурги ебучие.

– Агрессивны? Опасны? – уточнил я.

– Мерзкие, – неопределённо ответил тот.

– Блядь расскажи нормально, чего от них ожидать?

– Ты не охуел, Оскар? Чё ты меня матюгаешь постоянно? Я твой командир, вообще-то!

– Доберёмся до наших, будет тебе субординация и всё, как ты любишь. А пока не еби мозги, по существу обрисуй, Дэвис! Времени в обрез, сам знаешь.

Посопев, но, видимо, решив, что для разборок момент не подходящий, сержант всё же открыл рот не для гневной отповеди, а для разъяснений.

– Короче, это такая мерзость, которая на нас,