– Это моя жена – Роксана, – вполне миролюбиво представил Василько. Просто не верилось, что вот только что он пылал нешуточным гневом. Пылал… Теперь же – сама любезность. Вот что значит – толковая и любимая жена! Живо успокоила супруга.

Улыбнувшись, Роксана сбросила шапку, уселась рядом с мужем на кошму. Голубой халат, подвязанный шелковым желтым поясом, узкие степные штаны, золотые браслеты на запястьях и щиколотках – да, степная княжна была босая. Ну, так – в повозке же, не на коне и не пешком.

Ах, какие очи! В таких утонуть – легче легкого.

– Я сама поговорю с тобой… Михаил-сотник, – с мягкой улыбкой женщина что-то шепнула на ухо мужу. Князь тут же поднялся на ноги и, неожиданно подмигнув, вышел вон из шатра…

Роксана многозначительно взглянула на Ермила…

– Твой спутник может пока ехать в другой повозке… В какой пожелает. Князь все сделает, да.

Отрок посмотрел на своего командира… Сотник молча кивнул – иди, мол.

Порыв теплого ветра запахнул полог. Гость и княжна остались одни.

– Пей! – потянувшись, Роксана самолично налила какой-то напиток из серебряного кувшина. Протянула чашу…

Благодарно кивнув, Михаил выпил… По вкусу – кумыс… Непривычно, но ничего – пить можно.

– Будь нашим гостем, сотник! – красавица облизала губы и понизила голос: – В степи есть старинный обычай… Гостю предлагают лучшее. И отказываться – нельзя…

С лукавым прищуром Роксана распустила пояс и одним движением сбросила с плеч халат, оставшись в одних узких штанах… Качнулась высокая грудь, изумрудно-голубые глаза вспыхнули затаенной страстью…

– Иди сюда, гость. Я – лучшее, что здесь есть…

– Не сомневаюсь…

Сотник больше ничего не успел сказать: степная княжна оказалась в его объятьях… В жарком поцелуе сомкнулись губы… Полетела на кошму сброшенная одежда… Ах, какие бедра, какой живот, какая…

Миша понимал – отказываться никак нельзя – кровная обида. Да и не хотелось отказываться… В конце концов – это просто обычай. Да и обета хранить девственность он никому не давал. Тем более все его естество властно требовало своего!

Охваченные страстью, сотник и степная красавица упали на кошму, их обнаженные тела сплелись, послышались стоны…

– Да как тебе не стыдно, Михаил! Ты же комсомолец! На хорошем счету. Не стиляга какой-нибудь…

Ленка Аникеева, комсорг 8 «Б» класса, в общем-то, вполне симпатичная девчонка (если бы не черные роговые очки да не дурацкая прическа «бараньи рожки»), нынче говорила все, что положено говорить на комсомольском собрании – так сказать, велено было пропесочить комсомольца Ратникова Михаила. И было за что!

Не далее как третьего дня в одном клубе на окраине города были танцы… Вполне обычные такие танцы… но с «огоньком» в виде записей на «костях» – на рентгеновских снимках. Запрещенный рок-н-ролл! Всякие там «тутти-фрутти» и прочее.

Танцевать под такую музыку никто не умел, кроме пары-тройки местных стиляг… Ох, как они выстебывались! Извивались, подпрыгивали чуть ли не к потолку, выбрасывали ноги, словно норовистые кони! Да и песенки были забойные…

И как на этих чертовых танцоров смотрели девчонки! Особенно одна… в синем крепдешиновом платье… под цвет глаз. Миша даже пожалел, что сам так плясать не умеет. Тогда бы она, верно, и на него так смотрела… может быть.

– А теперь – медленный танец!

«Медленная» песня тоже оказалась не наша. Как потом узнал Михаил – «Love Me Tender» Элвиса Пресли. «Люби меня нежно».

Невероятно чувственная, обволакивающая мелодия затянула и Мишу. Он наконец-то решился…

– Можно тебя… пригласить…

– Да…

Девушка скромно потупилась… Та самая, в синем платье. Брюнетка с модной прической «каре». Мишина ровесница или, может быть, чуть постарше…

Потом они танцевали еще. И Миша пошел провожать… Так и познакомились. Девушку звали Вера.

Погуляли, уселись на скамейку под кустами сирени… Посмотрели друг другу в глаза… Тут же словно сам собой случился вдруг поцелуй – робкий, несмелый…

– Товарищи! А ну, прекратите хулиганить!

Дружинники! Комсомольский патруль!

Миша убежал бы… если бы был один. Но вот Веру он не мог бросить… И всю вину взял на себя. Мол, да – черт попутал…

– Составлен протокол о мелком хулиганстве, – сдвинув очки на нос, зачитала Аникеева. – Направлен по месту учебы. То есть нам. Для принятия мер по существу дела. Ну, товарищи комсомольцы, какие меры будем принимать?

Все молча потупились. Записные классные острословы и оторвы комсомольцами не были, остальные же просто не хотели выступать. Никогда. Правильно говорила та же Аникеева: болото! Как пишут в учебнике всеобщей истории: Между «Горой» и «Жирондой».

– Ты вот скажи, Ратников. Ты как до такого дошел? Чтоб в людном месте… При детях… Ведь не поздно же было еще!

Поправив очки, комсорг горестно покачала головой:

– И еще написано – признал свою вину… Признаются только дураки, Ратников!

– Значит, я – дурак, – Миша, наконец, поднял глаза. – Но… я же с ней познакомился… значит, за нее в ответе! Вот и сказал…

– В ответе!

– Ты же ее первый раз видел! Сам же сказал.

– Все равно.

– Ладно… Кто за то, чтобы поставить «на вид»? Единогласно.

Господи… что это… кто? Нагая красавица, горячая, как южная ночь!

Михайла очнулся, лежа на кошме… Красавица сидела рядом, скрестив ноги, и задумчиво покусывала губу.

У Миши же было такое чувство – будто ему вскрыли мозг! Словно консервную банку, обычной такой открывашкой…

А ведь, похоже, так оно и было!

– Ты хочешь сжечь нашу степь, – негромко промолвила дева. – Для того, чтобы вернуть ту… которую не любишь. Зачем она тебе?

– Она – из моей ватаги, – сотник приподнялся на локте. – Я – в ответе за всех. А значит – и за нее. Пойми, я просто не могу бросить…

– Я знаю, – Роксана смотрела на Мишу с таким удивлением, что тому стало не по себе.

– Ну, ведь правда же! Клянусь.

– Не в этом дело, – княжна погладила парня по плечу. – Я сделаю все, что ты попросишь, но… Просто скажи мне – кто ты?

– Так говорил же твоим людям. Я – Михаил, сотник…

Степная красавица дернулась:

– Нет! Все не то… Ты – человек из далекого далека! Ты еще не рожден… Но уже здесь! Какие демоны тебя сюда привели? И зачем?

«Ну, что скажете, сэр Майкл? – дернулся Миша. – Раскрыли вас. И очень даже быстро, ага. Что же, эта девочка – ведьма? Ну, пожалуй – шаманка, да».

– Роксана, ты умеешь колдовать?