Свалка была окружена забором из цепей и листов рифленой жести, там цвел лилейник и за оградой росли деревья. Люди оставляли электроприборы и разные механизмы слева от ворот. Мы копались в коробках, рассматривая взбивалки для яиц, пишущие машинки и старые радиоприемники. Пес грыз куриные косточки и гонялся за крысами. Джо нашел часы, которые можно было бы починить, и взял их с собой.

Мы шли назад через мост и по Холлидей-авеню, Пес бежал у наших ног. Пройдя мимо суда, мы свернули и двинулись по кварталу старых домов, перешли через железнодорожные пути, потом зашагали по вымощенной булыжником аллее, между аптекой и страховым агентством. Позади аптеки была небольшая стоянка машин, на второй этаж аптеки вела деревянная лестница. Внизу, у лестницы, рядом с металлическим баком для мусора стоял «Понтиак» Мэддокса.

После суда я не видела Мэддокса, но понимала, что рано или поздно столкнусь с ним, и боялась этого. Когда мы подходили к автомобилю, Пес побежал вперед, остановился, поднял ногу и начал писать на колесо. Будто знал, кто хозяин этой машины. Джо прыснул от смеха, я – тоже.

Вдруг дверь распахнулась, и вниз стал спускаться Мэддокс. Он возмущался: как смеет эта проклятая собачонка писать на его машину, это вандализм, это так же мерзко, как то, что мы порезали шины, и на сей раз он поймал нас за руку. Мэддокс схватил Пса за загривок, открыл багажник и бросил собаку туда.

– Не пораньте Пса! – воскликнула я. – Вы всему наносите вред. Вы нанесли вред моей сестре и знаете это.

– Суд отнесся к этому по-другому, – усмехнулся Мэддокс. – Так или иначе, но мне досталось от тебя, так что заткнись. Собака опасна, она бегает тут без поводка. – Он открыл дверцу машины и сдвинул переднее сиденье. – Вы, оба, садитесь назад! – велел Мэддокс. – Поедем, навестим ваших родственников.

Мы с Джо переглянулись. Я очень испугалась, но мы не могли позволить Мэддоксу уехать с Псом. Джо бросил часы в мусорный бак, и мы влезли в машину. В дороге все молчали. Я уставилась на толстую шею Мэддокса, как делала и во время суда, и слушала приглушенный лай Пса из багажника. Невозможно поверить! Я думала, мы покончили с Мэддоксом, но теперь, казалось, все снова началось. Ему было недостаточно того, что он выиграл дело в суде. Он всегда будет против нас. Это вражда будет тянуться вечно.

Мэддокс остановился перед домом Уайеттов, открыл отделение для перчаток, вытащил оттуда револьвер и засунул его в карман куртки с капюшоном. Потом он вышел, открыл багажник, схватил Пса за загривок и держал его на вытянутой руке, когда шагал в дом. Мэддокс даже не постучал в дверь. Мы с Джо следовали за ним. Тетя Эл была у кухонного стола, отрезала кончики спаржи.

– Позовите мужа, – сказал Мэддокс.

Тетя Эл посмотрела на него, на Пса, затем на Джо и на меня.

– Что происходит?

– Я сказал, позовите мужа.

Тетя Эл встала, она двигалась медленно, будто тянула время, обдумывая, как поступить. В дверях появился дядя Кларенс.

– У вас есть ружье, Кларенс? – спросил Мэддокс.

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что нам нужно убить эту собаку. Она неуправляемая. Она опасна.

– Пес на кого-то напал? – удивилась тетя Эл.

– Он всего лишь пописал на машину мистера Мэддокса, – объяснила я. – На шину.

– И все? – усмехнулась тетя Эл. – Так делают все собаки.

– Он повредил мою собственность, – заявил Мэддокс. – Он должен быть убит. И я здесь не для того, чтобы это обсуждать. Я хочу видеть эту собаку мертвой.

– Вы больше не хозяин, – произнес дядя Кларенс.

– Однако могу дать тебе под зад. У тебя, Кларенс, нет ружья, а у меня есть револьвер.

– У меня есть ружье, – возразил дядя Кларенс.

– Иди, возьми его и принеси.

Все это время Пес рычал и извивался в руке Мэддокса. Тот миновал гостиную и вышел через заднюю дверь на маленький дворик. Дядя Кларенс исчез, затем, спустя минуту, вернулся. С ружьем.

– Папа, ты не можешь убить Пса! – крикнул Джо.

Дядя Кларенс не обратил на него внимания.

– Вы все оставайтесь здесь, – сказал он и вышел в заднюю дверь вслед за Мэддоксом.

Мы стояли как парализованные. Я была в шоке. Знала, дядя Кларенс не хотел убивать Пса, и не могла поверить, что он застрелит малыша. Я посмотрела на Джо. Он ничего не говорил, но у него лицо стало серым.

Мы услышали громкий выстрел, который эхом отразился в горах за домом. И потом залаял Пес. Мы побежали к задней двери. Солнце село, но в тусклом свете мы увидели дядю Кларенса с ружьем в руках. Мэддокс лежал вверх лицом в огороде дяди Кларенса. Он был мертв.

– Боже правый, Кларенс… – пробормотала тетя Эл.

– Думал, это медведь, – сказал он. – Услышал сзади шум и пошел посмотреть. Вы находились в доме. Ничего не видели. – Он взглянул на свое ружье. – Думал, это медведь, – повторил он.

То же самое дядя Кларенс говорил и полицейским, которые пришли в дом. Думал, это медведь. Было темно. Мэддокс был большим, как медведь, в черной куртке. Когда полиция спросила дядю Кларенса, что Мэддокс делал на заднем дворе, тот ответил, что не знает. Не спросил его, поскольку решил, будто это медведь.

Тетя Эл, которая держала на коленях Эрла, заявила, что мы находились в доме и ничего не видели. Мы с Джо согласно кивали. Никто не упоминал о Псе. Полицейские окружили задний двор веревкой, вызвали «Скорую помощь» и увезли дядю Кларенса с собой, допрашивать. Тетя Эл позвонила дяде Тинсли, чтобы он приехал за мной. Когда он появился, она рассказала ему то же самое, что мы говорили полицейским. Дядя Тинсли спокойно выслушал ее.

– Понятно, – кивнул он.

По дороге домой мы молчали. Наконец дядя Тинсли произнес:

– Думал, это был медведь…

– Да, – сказала я.

– Что ж, это такое объяснение, с которым люди здесь смогут жить, – проговорил он. – Я смогу. А ты держишься очень хорошо. Ты в порядке?

– Да.

Никогда прежде я не видела мертвого человека. Думала, что стану нервничать, но ничего такого не произошло. То, что Мэддокс мертв, не сделало меня счастливой, если можно так сказать, ведь я даже когда-то сама хотела убить его. Возникло ощущение, будто я иду через тоннель, не позволяя себе смотреть по сторонам, но при этом должна быть очень внимательной к тому, что было передо мной, и продолжать двигаться вперед.

Дядя Тинсли опустил стекло и глубоко вздохнул.

– Пахнет жимолостью, – сказал он.

Когда мы приехали домой, на небе появилась серебряная луна. Лампа в портике горела, на верхней ступеньке, ожидая нас, стояла Лиз.

– Что случилось? – крикнула она.

– Мэддокс мертв!

Мы с дядей Тинсли поднялись на первую ступеньку.