– Вот это и самое страшное, когда не находят тела. Долгие годы, да что там говорить – всю жизнь, родственники считают, что пропавший жив, верят и ждут. Вместо того чтобы ставить в храме свечки и молиться о его душе, – добавил Антонио.

– Дмитрий будет числиться пропавшим без вести? – осторожно спросила Элли.

– Пока да.

– Я сообщу его сестре, родители у Димы уже умерли, – всхлипнула Лара.

– Тихий, мирный городок, и вдруг на тебе! – подала голос, как всегда блистательная, Джулия.

Топ-модель нацепила на себя, казалось, все имеющиеся у нее золотые украшения, а ее черное платье было, похоже, сшито из пятидесятисантиметрового лоскутка ткани, не больше.

– Едва ты, Джон, привез из России этих людей, так здесь и начались неприятности. Вот как бы еще и убийство тебе тут не припаяли, – сказала она, всплеснув руками, отчего золотые браслеты на тонких, смуглых запястьях мелодично зазвенели.

– Ты о чем? – не понял хозяин дома.

– Гони всю эту русскую компанию взашей! – озвучила свою мысль Джулия, с ненавистью глядя на Элину.

И тут Джон не выдержал:

– Замолчи! Кто тебе дал право распоряжаться? Элли ничего дурного тебе не сделала! И никогда больше в моем присутствии не смей говорить про нее что-то плохое!

Джулия вспыхнула, всем своим видом показывая, что оскорблена до глубины души, и удалилась.

Что характерно, Мария ее не поддержала.

– Заносчивая особа! Не мое, конечно, дело, но мне она не нравится. Людям и так тяжело.

А вот Теодор вдруг пожалел Джулию:

– Зря ты так с ней. Она очень эмоциональна и чувствительна. И любит тебя уже много лет, иначе не стала бы терпеть твое пренебрежение.

– Я от нее тоже готов терпеть что угодно, но только чтобы она не трогала других людей! – раздраженно произнес Джон. – Мои гости – семья моего умершего брата, и трогать их она не имеет права. Я не давал ей никаких клятв, не обещал вечной любви!

Джон говорил весьма резко, и Элли впервые увидела его таким. Ей было неудобно, что весь сыр-бор разгорелся из-за нее и ее друзей. Но более всего в данный момент она скорбела по Дмитрию, а чувства Джулии ей были глубоко безразличны. Она вообще не понимала, с чего вдруг столь красивая женщина, у которой явно есть все, чего только можно пожелать, так бесится.

– На сегодня поиски закончены, я отпускаю людей отдыхать. Но завтра мы продолжим, – сказал в конце ужина комиссар Антонио, незаметно поглаживая себе живот. – Вы, Мария, просто кудесница в кулинарии, я всегда это говорил. Спасибо за столь вкусный ужин! Мы, итальянцы, любим поесть, и женщина может привязать нас к себе, если умеет готовить. А уж если у нее голубые глаза… – Мужчина многозначительно закатил свои глаза, бросив сначала взгляд на Ларису.

Та даже закашлялась. А потом неожиданно спросила у него с весьма заинтересованным выражением лица:

– А вы женаты?

Элли знала такое выражение лица у подруги. И оно почему-то напоминало ей морду гончей с расширенными ноздрями, когда та взяла след.

– Я? Нет, леди, мне все некогда было, все силы отнимала работа. А очень вкусно кормила меня мама. И она очень строго относилась к женщинам, появлявшимся рядом со мной, – ответил Антонио. – И вот в прошлом году ее не стало…

Лариса просто на глазах возрождалась, словно не до конца засохшее растение в горшке с сухой землей, все-таки дождавшееся живительной влаги.

Почему-то все присутствующие внезапно поняли, что они тут лишние, и потихоньку разбрелись по своим комнатам.

Элли провалилась в сон, словно в «черную дыру» – просто без остатка. Так она устала и перенервничала.

Снился ей кошмар. Причем такой правдоподобный, словно все происходило на самом деле. Вроде бы она сидит на своем рабочем месте в белом халате, и к ней приходят люди с известием, что в лабораторию доставлено тело со всеми возможными ранениями на свете.

– У него и утопление, и обгорание, и удушение, и огнестрельное ранение, и ножевое, и поражение лазером… – докладывают ей.

– Все на одном трупе? – удивилась она.

– Все на одном, – подтвердили ей.

– Не может быть! – вконец растерялась судмедэксперт Дорохина.

– Очень тяжелый случай. И при всем при том несчастный был еще жив, но над ним продолжали издеваться.

Когда Элли увидела, что трупом является ее босс Дмитрий Сергеевич, она сразу и проснулась, вся в холодном поту. И услышала стук в дверь. Потерев глаза, она глянула на часы.

«Три часа ночи… Господи, кого еще принесло на мою голову? Хотя, если подумать, сейчас я не против, что меня вырвали из такого кошмара. Бедный, бедный Дмитрий!»

Элли сунула ноги в тапки и поспешила к двери.

– Кто там? Ху из ит? – исправилась она.

– Ху-ху… Это я, Лара. Открой!

Элли подчинилась, и в ее комнату ввалилась весьма нетрезвая Лариса, перепачканная землей, с какими-то цветочками в руках и с перекинутой через плечо сумкой, откуда торчала бутылка коньяка.

– Привет! – хихикнула она. – Я такая ветреная! Я сама не ожидала!

Радостно сообщив это подруге, Лариса прошла в комнату и, плюхнувшись на диван, вытянула ноги. Цветочки, смешанные с землей, она вывалила на журнальный столик.

– Уже три часа ночи! – воскликнула Элли.

– Счастливые часов не замечают, – парировала подруга.

– Но я-то сплю.

– Спишь? В такую дивную ночь? – удивилась Лариса.

– Почему ты вся в земле? У тебя такой вид…

– От цветов. Чего тут непонятного?

– Лара, а почему цветы такие грязные? Откуда ты их взяла?

– Ты очень сердишься на меня? – вдруг спросила Лариса, выпячивая нижнюю губу.

– За что? Что не даешь мне спать? Не сержусь. Это мелочи в свете последних событий.

Лариса вытащила из сумки бутылку.

– Я пить не буду! – сразу же отказалась Элли.

– Тогда мне дай стакан!

– А тебе не хватит?

– Элли!

– Ну хорошо, хорошо… – Элина поставила перед ночной гостьей чистый фужер.

Лариса тут же его наполнила, выпила, поморщившись, и заявила:

– А вообще-то должна сердиться. Еще недавно я замутила с Димой, а теперь он пропал, и я, вместо того чтобы тосковать… влюбилась.

– Что?! – Сон у Элли как рукой сняло.

– Влюбилась!

– В кого?

– Да не бойся, не в твоего красавца. Я влюбилась в этого знойного итальянского мужчину с серьезной профессией. В Антонио.