Не давала покоя только одна мысль: почему Клэр солгала и ему? Она объяснила отцу, почему хотела сбежать, но не сообщила, с кем собиралась это сделать. А ведь камера видеонаблюдения «Иггиза» четко зафиксировала, как она садилась к кому-то в машину.

– Хорошо, выполните намеченное, – сказал я. – В следующий раз мы можем встретиться утром и обсудить ситуацию. Вас такой план устраивает?

Сэндерс кивнул.

Анетту, разумеется, беспокоило совсем другое.

– Ты же никому не расскажешь о нас с Бертом, верно?

– Знаешь что, – отозвался я, – ты легко сможешь купить мое молчание, если подбросишь домой. У меня сегодня возникла проблема с машиной.

Я подбежал к такси, легко постучал по стеклу, чтобы не испугать женщину, и уладил дела с ней. Осмотрел улицу в поисках дежурной патрульной машины, но не заметил ее, хотя вдоль тротуара были припаркованы несколько обычных с виду автомобилей. Не исключено, что за рулем одной из них сейчас спрятался негласный соглядатай.

Затем быстрым шагом я вернулся на задний двор дома Сэндерса и, поднявшись по ступенькам к кухонной двери, увидел, как Анетта и мэр размыкают прощальные объятия. Поскольку фонарь над задним крыльцом не горел, Анетта подождала, пока глаза не привыкли к темноте, и проложила для нас курс поперек двора, вокруг гаража и между двумя домами, примыкавшими к владениям Сэндерса.

К счастью для нас, не залаяла ни одна соседская собака и не включились осветительные приборы, снабженные автоматическими датчиками для реакции на любое постороннее движение. А вот Анетте приходилось трудновато. Она не слишком твердо держалась на своих почти трехдюймовых шпильках при переходе с травы на гравий, а с гравия на асфальт, осторожно минуя контейнеры для мусора, разбросанные по лужайкам детские велосипеды и обломки веток. На самых сложных участках мне приходилось брать ее за руку и помогать преодолевать дистанцию.

– Сама не пойму, какого дьявола ношу эти туфли, – призналась она. – Впрочем, вру. Все я понимаю. Есть ли на свете мужчина, чье сердце не забьется учащенно при виде дамы на таких каблучках?

Вопрос показался мне риторическим, и я промолчал. Как только мы прошмыгнули между домами и оказались на тротуаре соседней улицы, я отпустил ее руку. Но зато она сама вцепилась в мой локоть и держалась за него, пока мы не добрались до ее машины.

– Ты славный малый, должна признать, – сказала Анетта. – Мне искренне жаль, что на тебя свалились все эти невзгоды.

Мы подошли к черному седану «БМВ».

– Это мой. – Она достала из сумки ключ и кнопкой дистанционно открыла двери. Габаритные огни мигнули. – А почему ты приехал на такси?

– Долгая история, – ответил я, располагаясь на пассажирском сиденье.

Ей не нужно было говорить, где я жил. Пока Скотт работал в их магазине, Анетта или Кент несколько раз подбрасывали его домой. Скотт еще не достиг возраста для получения водительских прав, а потому обычно его возили либо я, либо Донна. Но если мы оказывались заняты, что изредка случалось, о нем заботились друзья или коллеги.

– Я действительно буду тебе крайне признательна, если ты сохранишь в тайне нашу связь с Бертом. – Анетта пристегнулась ремнем безопасности. – Прежде всего потому, что у нас с ним лишь временные отношения. Это продлится недолго.

– Почему ты так считаешь?

– Я реалистка. Хорошо узнала Берта. Понимаю, какой он.

– И какой же?

– Ах, да брось притворяться. – Она включила передачу и легко нажала на педаль газа своего «бумера». – Будто ничего не слышал.

– О его любви к слабому полу? – спросил я.

– Это еще мягко сказано! – Анетта рассмеялась. – Вот почему я догадываюсь, что вскоре он положит глаз на кого-то еще. Именно поэтому от него ушла Кэролайн. Он завел интрижку с одной из преподавательниц Канисиуса. – Мне вспомнились рассказы Донны о том, как Сэндерс не пропускал в колледже ни одной юбки, пока она там училась, а он преподавал. – Недавно у него даже была интрижка прямо на работе.

– На его работе?

– Нет, на моей. С Рондой Макинтайр.

Это имя мне ничего не говорило.

– Прелестная малышка, надо признать, и горячая штучка. К тому же фунтов на сорок легче меня. Но то, что она брала по части фигуры и молодости, я с лихвой компенсировала опытом. Берт до сих пор думает, будто я ни о чем не догадывалась, но я его насквозь видела. Их обоих. Стоило лишь заметить, каким взглядом Ронда окидывала его, когда он заходил к нам в магазин или даже при случайной встрече на улице. Они крутили любовь все лето. А он наивно считает, что я верю, словно была у него тогда единственной. Вот только Ронда больше у нас не работает.

– Ты ее уволила?

– Вообрази, она неожиданно сама подала заявление об уходе пару месяцев назад. По-моему, Ронда вообще покинула город, нашла работу где-то в другом месте и при этом порвала еще с одним местным парнем. Он был полицейским, который казался ей чуток странным, но зато ничего не знал о ее встречах с Бертом на стороне. То есть на спине. – Анетта хихикнула. – Добровольный уход оказался как нельзя кстати. Иначе мне пришлось бы искать способ избавиться от нее – намекнуть Кенту, что она завышает цены и прикарманивает разницу, подделать кое-какие счета или придумать что-то еще. Но в итоге не понадобилось делать ничего подобного. Мне достаточно грустно от осознания скоротечности романа с Бертом, но пока у меня самой не истек «срок годности», я хочу, чтобы он был только моим. Ты считаешь меня порочной, если я пытаюсь внести в свою рутину хоть немного разнообразия?

– Здесь многое зависит от того, какое разнообразие ты вносишь. Может, тебе попытаться заняться сплавом на плотах по горным рекам?

– Все потому, что моя жизнь сейчас… Это просто жизнь, понимаешь? Сегодня станет точным повторением вчера, завтра вновь повторится сегодня. А с Бертом, пусть это и закончится уже скоро, мне выпадают дни, непохожие на остальные. Ты не можешь не признать его мужской привлекательности. То есть даже если ты со мной согласишься, это не будет означать, что ты голубой, ни в малейшей степени.

– Он красивый мужчина, – заметил я.

– У него внешность человека более широкого масштаба, чем мэр мелкого городка. Он мог бы стать губернатором штата, сенатором – кем угодно, если бы захотел.

– Но Берт не стремится ни к чему подобному?

– В политическом смысле он совершенно лишен амбиций, – сказала Анетта. – Для него важно добиться успеха на том месте, какое он занимает сейчас. Он старается быть хорошим мэром, защищать то, что считает справедливым и правильным. Вот из-за чего он ввязался в борьбу с Перри, который, замечу в скобках, на самом деле не такой уж плохой человек. Мне кажется, он подходит для своей роли в нашем городе, и я говорю это не только потому, что он брат Донны, поверь. Его временами немного заносит, тут не поспоришь. Но, бога ради, ты же не веришь, что он в самом деле напичкал «жучками» дом Берта, верно? Вот это было бы… по-настоящему скверно.